Как легендарная Седьмая симфония Шостаковича помогла пережить блокаду Ленинграда
«Знаменитая ленинградка, Притворившись нотной тетрадкой, Возвращалась в родной эфир…» Эти строки Анна Ахматова писала о «Ленинградской» симфонии Дмитрия Шостаковича, впервые исполненной в блокадном городе 9 августа 1942 года.
Рожденная войной
В самый первый раз Седьмую симфонию исполнили 5 марта 1942 года в Куйбышеве – туда эвакуировали труппу Большого театра. Уже 29 марта новое произведение Шостаковича услышали москвичи, а следующими были жители Новосибирска – там «Ленинградскую» исполнил находящийся в эвакуации оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского. А в августе «Седьмая» добралась и до Ленинграда.
Вариацию на манер пассакальи, напоминающую «Болеро» Мориса Равеля, Дмитрий Шостакович решил создать еще в конце 30-х годов. Позже эти наработки составили основу для первой части симфонии, над которой композитор начал трудиться в самом начале Великой Отечественной.
Вторую и третью части он сочинял в буквальном смысле под бомбами – в осажденном Ленинграде, в перерывах между ночными дежурствами на чердаках и крышах и строительством противотанковых укреплений.
К счастью, композитор вскоре отправился в эвакуацию в Куйбышев; если бы уехать ему не удалось, если бы он остался в доме Бенуа на Каменноостровском проспекте, возможно, российская культура лишилась бы «Ленинградской», и не только ее, но и самого Шостаковича.
Незадолго до отправления в Куйбышев, 16 сентября 1941 года, Шостакович выступал по ленинградскому радио. Слушатели, затаив дыхание, с трудом разбирали речь композитора, которую прерывали разрывы снарядов. Он говорил, что работает над крупным симфоническим сочинением, что уже завершил работу над партитурой первой и второй частей, что если ему удастся закончить свое произведение, то это будет Седьмая симфония.
«Все мы несем сейчас свою боевую вахту, – говорил Шостакович. – Советские музыканты, мои дорогие и многочисленные соратники по оружию, мои друзья! Помните, что нашему искусству грозит великая опасность. Будем же защищать нашу музыку, будем же честно и самоотверженно работать».
Свет посреди тьмы
Законченную партитуру симфонии доставили в осажденный город на самолете; произведение тут же начал разучивать оркестр Ленинградского радиокомитета под управлением Карла Элиасберга. Точнее, то, что от этого оркестра осталось: первую блокадную зиму удалось пережить лишь 15 оркестрантам. Недостающих музыкантов заменили сотрудники из военных оркестров. Чтобы «Седьмая» прозвучала, во что бы то ни стало, музыкантам выхлопотали дополнительный паек; также по ленинградскому радио был передан призыв – всем свободным музыкантам города прийти в Радиокомитет. Искали исполнителей даже на ближайшей передовой.
Несмотря на то, что многие жители Ленинграда с трудом могли передвигаться от иссушающего голода, очереди за билетами в филармонию были длиннее, чем за хлебом; Большой зал филармонии, где исполняли симфонию, был битком набит народом. Электричество в те дни в городе включали ненадолго – однако в Большом зале во время исполнения сверкали огни.
Слушатели были потрясены. Все 80 минут, пока исполнялась симфония, в зале стояла мертвая тишина, а во время звучания финальной части, в которой композитор выражал уверенность в будущей победе над фашистами, слушатели встали.
Музыка победы
В эти 80 минут безмолвствовали не только слушатели симфонии, сидящие в зале, – молчали даже орудия. Артиллеристам был дан приказ любой ценой подавлять атаки немцев. В этот день до Ленинграда не долетел ни один вражеский самолет.
Симфонию слушал весь город – и те, кто не достал билетов, и те, кто от слабости уже не мог ходить. Она звучала из радиоточек, ее передавали по уличным громкоговорителям. Даже фашисты, осаждавшие город, слышали великую и грозную музыку Шостаковича. Только в них она вселяла не надежду, а ужас.
*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов
