Правда о пятиэтажках и о том, как их будут сносить
Программа реновации пятиэтажек мало кого оставила равнодушным. Плюсы ее ясны, но остались у людей и сомнения. Вот и я заволновалась. Мой родной-то район - старый, зеленый, застроен крепкими кирпичными домами в 3 - 5 этажей с уютными дворами, лавочками, сквериками, детскими площадками, хоккейными коробками. А когда на их месте вырастут многоэтажные «муравейники»? Это ж насколько возрастет нагрузка на школы, поликлиники, детсады - за последние 30 лет ни одного нового учреждения здесь не было построено. О транспорте и не говорю! Уже несколько лет в часы пик с нашей станции метро просто невозможно уехать: приходится пропускать по 5 - 7 поездов, прежде чем невероятным усилием втиснешься в вагон.
О нюансах грядущей реновации уже рассказано во всех деталях. Кроме одной: как переселение скажется на самочувствии людей. К примеру, масштабный снос зданий и грандиозное строительство вряд ли позволят сохранить деревья и кустарники - «легкие» города. И это только один момент, который нужно учитывать, затевая масштабный проект.
Есть такая наука - урбанистика. Она предполагает, что развитие города должно рассматриваться в комплексе: увеличивая площадь жилых массивов, необходимо предусмотреть и инфраструктуру, озеленение. Несколько недель мы искали специалистов по этой теме. Однако московские эксперты, узнав, что вопросы будут о сносе домов, исчезали. В результате то, как все должно быть, нам объяснила Юлия Кондратьева - кандидат наук, доцент кафедры архитектуры Санкт-Петербургского государственного института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина:
- Заявлять, что пятиэтажка была рассчитана на 25 лет, а простояла 50, поэтому она аварийная, нельзя. Аварийным признается здание, конструкции которого изношены на 90 и более процентов, но определить это можно только при специальном обследовании. Когда в СССР строились дома первых массовых серий, думали так: сейчас быстренько расселяем людей из подвалов и коммуналок, а потом наступит светлое будущее и мы построим дома еще лучше. А вовсе не потому, что конструкции были рассчитаны на 25 лет. Железобетонные и кирпичные дома при должном уходе и ремонте могут стоять столетиями.
- Хорошо, дома крепкие. Но квартиры в них, скажем прямо, не очень. Может, хотя бы ради больших кухонь и прихожих строить новые дома?
- Существует понятие плотности населения. В Европе максимальная плотность - 260 человек на гектар, независимо от этажности. В таунхаусах на гектар помещается 260 человек, и в башне столько же, ведь нужно обеспечить парковки, зеленые зоны, проезды и т.д. для всех жителей. У нас раньше были нормы для города: 350 - 420 человек на гектар. Теперь при проектировании конкретного района пишут в задании количество квадратных метров (жилой и общей площади) на гектар, и на выходе получаются космические, нечеловеческие плотности - намного больше 1000 человек на гектар! Если посмотреть снимки из космоса, хорошо видна разница между советской и новой хищнической застройкой с высокими домами, стоящими впритык. По-хорошему на территории снесенных, например, четырех пятиэтажек нужно поставить один 20-этажный дом. Тогда плотность не изменится. Но этого делать не собираются. Грядет чисто спекулятивная застройка. Качество жизни людей ухудшится, причем не только «уплотняемых». Самое очевидное: на те же транспортные коммуникации ляжет гораздо большая нагрузка. Зеленые насаждения будут истреблены.
- А не очевидное?
- Расходы на эксплуатацию, которые возложат на жильцов, - то, о чем у нас вообще не говорят. Чем выше дом, тем он дороже в содержании. Один лифт чего стоит. В Европе отказались от массового строительства многоэтажных жилых домов именно из-за дороговизны эксплуатации. Еще вопрос: что делать со строительным мусором? Когда Германия объединилась, пятиэтажки в бывшей ГДР думали сносить. Но посчитали, сколько будет стоить утилизация мусора, и отказались. Стали реконструировать: менять коммуникации, утеплять, сносить пятый этаж (в Европе без лифта могут быть дома не выше четырех этажей), пристраивать балконы и т. д. Во Франции, Бельгии, Нидерландах есть опыт обращения с такими домами. Например, во французском Монтбельяре вокруг фабрики «Пежо» долгое время стояли пустыми пятиэтажные панельные дома. Их реконструировал архитектор Люсьен Кролл: частично снес верхний этаж, сделал пристройки, скатные крыши, разные оконные проемы, и квартиры раскупили за месяц.
Прочь из гетто!
- Что же, в Европе вообще жилые дома не сносили?
- Практика массовых сносов там применялась только к дешевой застройке XIX века, действительно бывшей в плохом состоянии. C 1970-х годов и она прекратилась. В это время стали приходить в упадок старые промышленные территории, и строительство вели в этих районах. Например, в Стокгольме на месте промзоны рядом с центром города появился район Хаммербю-Сёстад. Самый большой дом там в 11 этажей, остальные - не выше пяти. Рядом сохранен район с трехэтажными домами 1930 - 1940-х годов, построенными для рабочих. Квартиры двухкомнатные, с маленькими кухнями и ванными, в них сейчас живут вполне благополучные граждане. В Хельсинки рядом с центром сохранены, помимо прочих, два района - Валлила и Капюля с домами конца 1920-х - начала 1930-х годов. Двухэтажные, деревянные, с небольшими двухкомнатными квартирами. Жителей субсидируют, чтобы они поддерживали здания в хорошем состоянии. Малоэтажное жилье пользуется огромной популярностью. Когда в Амстердаме в 1990-е годы приступили к реконструкции Восточной гавани - старого портового района в центре города, половину построенного жилья составили таунхаусы, которые тут же раскупили. Высота отдельных многоквартирных домов в этом районе не превысила 12 этажей. Поощрялось и частное строительство, чего, сами понимаете, в СССР быть не могло. В Берлине в 1930-е годы выделялись участки в черте города для выращивания овощей и строительства садовых домиков. Через 30 лет в Западном Берлине туда провели инженерные коммуникации, и люди построили полноценные дома.
- Так как было бы правильно поступить, если бы это действительно была забота о москвичах?
- Учесть интересы жителей, подойти к каждому дому и району индивидуально, ввести конкурсное проектирование, сохранять и ремонтировать, а не сносить. В Европе, например, невозможно построить новый дом, не получив согласие муниципалитета, а в нем заседают местные жители. Их не купишь, чтобы, например, уничтожить сквер. Кроме того, там нет разницы, живешь ты в столице или в деревне: больницы и детсады, школы, хороший Интернет и бассейны есть везде. У нас же проводится крайне вредная политика централизации. В последние годы закрыли множество сельских школ, роддомов, больниц, заводов и фабрик. Народ бежит в остающиеся опорные пункты цивилизации. Из деревни в районный центр, из райцентра - в областной, оттуда - в Москву или Питер. Между перенаселенными точками запустение. Так что миллиарды нужно вбухивать в восстановление инфраструктуры маленьких городов, делать условное Сколково в каждом условном Гадюкино. Тогда народ потянется из многоэтажных гетто в комфортабельные малоэтажки.
Это лишь несколько проектов реконструкции хрущевок. Они могли бы оживить старые городские районы, оставив в них привычный уклад:
Крик души
Из письма читательницы Анны КУРДИНОЙ:
- Я живу в Коммунарке, это Новая Москва. У нас тут получилась шляпа с детсадами. Построили очень много жилья, все новоселы молодые, активные, с маленькими детьми, а садиков всего три. Вот и отправляют детей в соседние районы - Бутово, Мосрентген и другие. В этом году направили 250 ребятишек в Воскресенское, это более десяти километров от Коммунарки. Ехать на двух автобусах, потом километра полтора пешком по необустроенной дороге. Пишем письма в органы власти. Но добиться ничего не можем.
Леса умрут
- В первом Генплане Москвы 1935 года природные территории - леса и парки занимали почти половину площади города. Вокруг столицы был задуман лесопарковый пояс, районы жилой застройки перемежались зелеными массивами - дабы они выступали в качестве «фильтров» для пыли, грязи, выбросов предприятий и выхлопов автомобилей, - поясняет кандидат биологических наук Вячеслав Трескунов. - Озеленением столицы занимались специалисты с дипломом. Что мы видим сейчас? Пояс вокруг Москвы уничтожен: ближайшее Подмосковье застроено коттеджами, складами. В городе территория озеленения неуклонно уменьшается. Деревьями занимаются не специалисты, а рабочие из коммунальных служб. Их не волнует, что корневая система растений ослаблена до предела. Реагенты, которые сыплют по делу и без дела, скошенная трава, сбор опавшей листвы - настоящее вредительство: почва остается голой и размывается дождями. Уже сейчас рост деревьев в столице замедлился в 4 - 5 раз, а климат Москвы постепенно меняется на степной. В лесах вводятся элементы урбанизации: асфальтовые дорожки, бетонные площадки. Из-за этого меняется состав растений, мелкие животные и птицы исчезают целыми видами - их не устраивает подобная среда. Это смерть для леса как для экосистемы! Восстановить лес в мегаполисе будет невозможно.
Комментарий специалиста
Павел АКОПОВ, генеральный директор компании «ГазонCity»:
- По существующему своду правил, площадь озелененной территории городского квартала должна составлять не менее 25 процентов, и это без учета участков школ и детских садов. А суммарная площадь озелененных территорий общего пользования - парков, лесопарков, садов, скверов, бульваров - должна быть не менее 16 квадратных метров на человека.
