«Родители отправили детей на отдых, а персонал их утопил»
Страшные уроки карельской трагедии
Чудовищная история на карельском озере, где во время водного похода погибли 15 детей, потрясла не только родительское сообщество: вопрос «Как такое могло случиться?» - волнует всех. Увы, страшное происшествие не стало полной неожиданностью, как ни жестоко это звучит. Лагерь «Парк-отель «Сямозеро», где, с позволения сказать, отдыхали школьники, давно пользовался дурной славой места, куда лучше не ехать. Негативные отзывы о нем появлялись регулярно. Но на них никто не реагировал.
Погибших ребят безумно жаль, их близким - наши слова поддержки и соболезнования. И пожелания поскорее прийти в себя тем мальчишкам и девчонкам, кому довелось пережить весь этот ужас. Гром грянул - дано распоряжение проверить все детские лагеря, чтобы тоже не стали «лагерями смерти».
...и рафте. Она перевернулась, а рафт прибило к одному из островов. Фото:
Сейчас, когда всплывают подробности дикой истории, становится ясно, что ребята оказались фактически один на один с бедой. Руководство лагеря и вожатые, по какому-то недоразумению названные инструкторами, фактически вынуждали полсотни 11 - 13-летних детей рисковать жизнью.
«Самое страшное, что может случиться, - гибель ребенка, которого мне доверили», - эти слова написал ректор Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов, доктор культурологии, профессор Александр Запесоцкий вскоре после карельской трагедии. Его публикацию «За что я люблю СССР» поддержали тысячи людей.
- В СССР такое в принципе было невозможно, - считает Запесоцкий. - Громадное количество детей (миллионы) выезжали в летние лагеря. А гибли единицы.
Я знаю, почему. В 21 год я окончил вуз. Вышел на работу в Государственный оптический институт. Два лета ездил старшим инструктором по спорту в лагерь для детей сотрудников ГОИ. В 24 года поехал начальником лагеря.
К этому времени точно знал: самое страшное, что может случиться в жизни, - гибель ребенка, которого мне доверили.
Палатки в лагере, куда отправляла детей компания «Karella open», стояли прямо на земле и промокали насквозь. Фото с сайта
В СССР стать начальником лагеря можно было, только пройдя специальную подготовку. В Ленобласти каждое лето открывалось более 600 лагерей. Каждый начальник весной ехал на курсы. Даже если это был 20-й сезон его работы.
Я попал на курсы в «Зеркальный». 600 начальников. Большинство - матерые мужики. Неделю с утра до вечера - сплошные лекции. Каждую читал крупнейший в Ленинграде специалист-практик: финансы, отчетность, пожарная безопасность, организация питания, досуг, спортивная работа…
При всем уважении к КГБ, думаю, что даже там не готовили курсантов лучше, чем нас на этих курсах.
Одна из лекций стала для меня настоящим шоком: «Детский травматизм». Лектор спокойно и буднично рассказывал, что бывает, когда ребенок опрокидывает на себя тарелку с горячим борщом, когда забирается на забор и падает с него. А на экран проецировались слайды: обожженные малыши, открытые переломы, острая арматура, пронизывающая детское тело…
Зал сидел в полном оцепенении. Отдельные кандидаты в начальники не выдерживали зрелища и начали покидать зал. Вышел и я. В фойе зала уже находилось десятка два крепких мужчин, пребывавших в маловменяемом состоянии. Отрешенные лица, молчание. Думаю, уже ничего больше знать о детском травматизме им не требовалось.
…В первое же лето после крушения СССР, после того, как эта система детских лагерей рухнула, в одной России за лето погибло в результате несчастных случаев (преимущественно - на дорогах) 11 тысяч детей.
Сегодня у нас в университете в зоне моей ответственности около трех тысяч детей. За год примерно 30 травм. Непосредственно в вузе - меньше десяти. Но каждая заставляет меня «ходить по потолку», разбираться, думать о дополнительных мерах предотвращения подобного. Так воспитали.
Спасение выживших: если бы в МЧС знали о походе заранее, беды, скорее всего, удалось избежать. Фото: © РИА «Новости»
Сообщать о походе - дело добровольное
О том, как по уму должны быть организованы всевозможные экстрим-туры, рассуждает бывалый путешественник, врач Олег Щукин. Много лет он водил в походы детей, к тому же участвовал в легендарной «Робинзонаде» - проекте начала 90-х, когда 15 - 17-летних пацанов на две недели забрасывали на острова в Белом море - без палаток, еды, с минимальным снаряжением. Это тоже был экстрим - но экстрим продуманный и безопасный, убежден Щукин. В СССР с этим было строго.
- Все походы были в ведении контрольно-спасательной службы, которая действовала в каждой области при совете по туризму, - вспоминает Олег Николаевич. - О своих передвижениях мы были обязаны сообщить по месту жительства и там, где пройдет маршрут. Служба знала, где у нее кто. Помню, на Кавказе спасатели проверяли, сколько каких веревок у нас собой, какие ледорубы, кошки, крючья. Чего-то не хватает - свободен. Пойдешь самовольно - увидят, напинают и не пустят в горы. Да еще штраф влепят.
Потом все рухнуло, и сегодня меня мучает вопрос: вот я повел группу - мне к кому обратиться? Вы хоть раз видели бегущую строку на экране телевизора или объявление в газете, что, выходя в горные, речные и прочие районы, вы должны где-то зарегистрироваться? Я не видел.
Чтобы уточнить этот момент, я позвонила на горячую линию Министерства чрезвычайных ситуаций России.
- Сообщить о планируемом походе можно в региональное управление МЧС, куда вы планируете пойти, - объяснили мне. - В зависимости от сложности маршрута там решат, какого рода помощь может понадобиться. Делать это вас никто не обязывает, но лучше не рисковать.
