«Людк, а Людк!»: самые знаменитые цитаты из фильма «Любовь и голуби»
Фильм «Любовь и голуби» был снят режиссером Владимиром Меньшовым в 1984 году и изначально задумывался как двухсерийный. Однако советская цензура заставила сократить материал до простой полнометражки.
Основные нарекания к фильму со стороны чиновников были из-за «пьянства» персонажей. В картине действительно нередко фигурирует алкоголь. И так вышло, что на момент выхода ленты на экраны борьба с алкоголизмом стала в Советском Союзе основным трендом. Критики обвинили Меньшова в «ошибочном представлении крестьянского быта» и отсутствии верного понимания жизни простых людей.
Тем не менее, время расставило все по местам. Фильм «Любовь и голуби» очень популярен и сейчас, а диалоги персонажей давным-давно разошлись на цитаты и фактически превратились в «народные».
Роль главной героини фильма, Надежды Кузякиной, стала звездной для актрисы Нины Дорошиной. Примечательно, что именно Нине Михайловне эта картина обязана своим появлением. Пьеса «Любовь и голуби», где опять-таки играла Дорошина, успешно шла на сцене театра «Современник». И однажды Меньшов пришел посмотреть спектакль, и, потрясенный игрой Дорошиной, загорелся идеей сделать на основе постановки фильм. И не прогадал. «Любовь и голуби» стали настоящей классикой российского кинематографа.
* * *
– Кто галстук выбирал?
– Так это.. Надюха.
– Надюха... мой компас земной...
* * *
– Да не пил, не пил я! Хотя повод есть. День взятия Бастилии впустую прошел.
* * *
– Страшную весть принес я в твой дом, Надежда! Зови детей!
* * *
– Она все спрашивает: «Куда деньги дел, куда деньги дел?»
– А куда деньги дел?
* * *
– Потом вышел врач, говорит: умерла, дедушка, твоя бабушка.
* * *
– Шаг сделаю – не держат ноги. Как вата, ноги. До сих пор трясутся... руки.
* * *
– Инфаркт Микарда! Вот такой рубец! Вскрытие показало.
* * *
– Проститься с другом имею право! Ну, Василий, мягкого тебе полёта.
* * *
– Как это место называется?
– Курорт органов движения.
* * *
– Товарищ Кузькин?
– Ага, Кузякин.
– Владимир Валентинович?
– Ага, Василий Егорыч.
– А, ну правильно, у меня профессиональная память.
* * *
– Я извиняюсь, вы тоже на курорт органов движения после травмы?
– Боже сохрани. Мне этот климат посоветовала моя экстрасенс.
– Экстра-кто?
– Сенс! Она будущее провидит.
* * *
– А то ведь как экстрасенса выявляют – его сразу на учет ставят. Он тогда работает в государственном масштабе. Провидит, что происходит за рубежом.
* * *
– Раиса Захаровна, а баба-то эта жива?
– О, еще как жива! Прекрасно себя чувствует. Правда, не узнает никого. Память почему-то отшибло. Но важен не результат, а процесс!
* * *
– Как ему не стыдно, поросёнку?!.. Кобель!.. Вот ведь какой кобель, батя ваш!
– Чего реветь-то?
– Ой, чё делать – не знаю! Ой, горе-то како! Лёшк, поросятам дал!?..
– Дал.
* * *
– Соль — это белый яд.
– Так сахар же — белый яд!
– Сахар — это сладкий яд.
– Раиса Захаровна, может, с хлебушком, а?
– Хлебушек — это вообще отрава!
– Нет, я бы сейчас горбушечкой отравился бы... Ну правда жрать охота!
– Не «жрать», а «есть».
– Че?
– Да не «че», а «что»!
* * *
– Вообще-то, знаете, у нас текучки нет.
– А у нас текучка. Ох, кака страшна у нас текучка!..
* * *
– Вы его любите?
– Чё?
– Любите ли вы этого человека?
– Ой... да какой человек. Да был бы это человек, да разве б он так поступил?
* * *
– Бог-то не тимошка, видит немножко.
* * *
– А если это любовь, Надя?
– Кака любовь?!
– Така любовь! Вот о чём должны вы были сначала подумать, Наденька!
* * *
– Людк, а Людк! Глянь, че делается!
* * *
– Это ведь она! Ах ты, сучка ты крашена!
– Почему же крашена? Это мой натуральный цвет!
* * *
– Девушки, уймите вашу мать! Тихо. Тихо. Зараза!
* * *
– «Людк, а Людк!..» Тьфу! Деревня!
