Что в действительности происходило в советских вытрезвителях

В нашей стране все чаще раздаются голоса, призывающие власти вернуть народу такую полузабытую реалию, как вытрезвители. Последнее из этих заведений, прочно вошедших в городской фольклор, было закрыто в 2011 году; с тех пор полицейские имеют право задерживать нетрезвых граждан, только если те совершают явные правонарушения, а больницы обязаны принимать пьяных, какими бы грязными и агрессивными они ни были; понятно, что далеко не все довольны таким раскладом. Однако стоит ли возвращать вытрезвители именно в том виде, в каком их помнят те, кто застал СССР?

От приютов до приемников

Первые «приюты для опьяневших» в России были открыты еще до революции, в 1902-1904 годах. К 1917 году такие учреждения были в большинстве губернских городов; поступающих приводили в чувство, бесплатно кормили, бедным даже давали с собой одежду. Однако «красный семнадцатый год» положил подобным заведениям конец – они все были закрыты. А в 1931 году в Ленинграде открылся первый «приемник» для пьяных – уже советский.

«Приемники» тридцатых подчинялись Народному комиссариату здравоохранения; работали в них врачи и фельдшеры. Их целью было не наказание, а помощь; пьяным давали проспаться, а наутро отпускали их с миром, вернув, согласно циркуляру, недопитое накануне.

В 1940 году Лаврентий Берия издал приказ, согласно которому медицинские вытрезвители были переведены в ведение НКВД. В этих учреждениях стали дежурить милиционеры; они же доставляли «клиентов» в вытрезвители.

Пройдемте, гражданин!

В вытрезвители забирали тех, кто своим антиобщественным видом мог шокировать добропорядочных граждан: тех, кто шел по улице, шатаясь от выпитого, или и вовсе лежал в канаве. Впрочем, в конце квартала могли прихватить и того, кто выпил относительно немного: как и у остальных госучреждений, у вытрезвителей был план, который нужно было выполнять.

Условия в медвытрезвителях были, прямо скажем, не курортные. Поступивших обычно усаживали на скамьи; тех, кто не мог сидеть самостоятельно, привязывали. Деньги и документы у них забирали и фотографировали, личные данные заносили в дело. Затем фельдшер определял степень опьянения – и людей раздевали, при этом нимало не заботясь ни об их удобстве, ни о сохранности одежды; часто во время этой процедуры рвались брюки и вырывались «с мясом» пуговицы. В некоторых вытрезвителях пьяных остригали под машинку.

Следующей процедурой (необязательной) был холодный душ, после которого «постояльцев» укладывали спать на койки, причем далеко не во всех учреждениях имелось постельное белье. Тех, кто вел себя буйно и агрессивно, к койкам привязывали. Рано поутру (обычно не ранее пяти часов) всех будили, фельдшер повторно осматривал проспавшихся, после чего их благополучно выпроваживали по домам.

В некоторых городах, впрочем, условия в вытрезвителях были помягче – самых трезвых могли отпустить около часа ночи безо всякого протокола.

Преступление и наказание

Попасть в вытрезвитель не хотелось никому. Во-первых, это было накладно: за ночь, проведенную в таком заведении, выдавали штрафную квитанцию, которую необходимо было оплатить. В брежневские времена, например, «отдых» в вытрезвителе мог обойтись в сумму от 10 до 35 рублей – и это при средней зарплате в 130 рублей. Во-вторых, сотрудники вытрезвителя обязаны были немедленно сообщить по месту работы или учебы каждого нарушителя общественного порядка о том, где дебошир провел ночь. Безнаказанным не оставался никто: студентов, переночевавших «в санатории», прорабатывали на комсомольских собраниях, объявляли выговоры, грозились отчислить, служащих лишали премий или «тринадцатой зарплаты», не давали им льготных путевок на курорты и сдвигали в самый низ списка ожидающих квартиру, а высокопоставленные чиновники запросто могли лишиться должности. Не удивительно, что люди при деньгах старались сунуть сотруднику медвытрезвителя взятку, чтобы избежать «звонка счастья» на работу.

«Повторников» могли отправить в наркологический диспансер либо в ЛТП – лечебно-трудовой профилакторий, условия в котором мало отличались от тюремных. Три раза в течение года попал в вытрезвитель – готовься, как герой песни «Сектора Газа», назвать ЛТП своим вторым домом на срок от полугода до двух лет.

Трезвейте сами

Были, однако, категории граждан, которых в вытрезвители не забирали. Например, нетрезвых депутатов, милиционеров и военных; с ними разбирались соответствующие ведомства (и порой разбирались довольно жестко). Инвалидов и беременных женщин, а также пьяных с белой горячкой или получивших травмы – этих везли в больницы. Не отвозили в вытрезвители несовершеннолетних – разве что в исключительных случаях, когда не было возможности установить личность и место жительства малолетнего пьяного. Не трогали и высокопоставленных иностранцев – международные скандалы никому нужны не были. Героев же Советского Союза и кавалеров высших орденов, обнаруженных пьяными на улице, попросту отвозили домой.

*  *  *

Вытрезвители воспевались в песнях («Милицейский протокол» Высоцкого), упоминались в фильмах, сатирики сочиняли о них миниатюры, а народ – анекдоты. Способствовали ли они искоренению пьянства в стране, трудно сказать однозначно; с одной стороны, попадать туда боялись, с другой, у вытрезвителей были и постоянные клиенты – те, которых в стремлении принять на грудь никакие жесткие меры не останавливали.