Академик Велихов: «Американский фильм "Чернобыль" - полная ерунда»
Сериал «Чернобыль», снятый американским телеканалом НВО, до сих пор вызывает дискуссии. Русофобам он, разумеется, как бальзам на душу. Еще бы - столько дерьма вылито на ненавистный им СССР, такими жалкими ублюдками и негодяями изображены советские партработники и ученые. Причем зомбированное вражескими СМИ молодое поколение верит, что именно в таком Мордоре и жили их папы и мамы. «А как передана атмосфера!» - восхищаются 20 - 30-летние, посмотревшие по Интернету эту дешевую пропагандистскую поделку. Не потому ли практически все, кто жил в то счастливое время и кто реально участвовал в ликвидации последствий катастрофы, с негодованием отзываются о провокационной, полной лжи и сознательных подтасовок поделке НВО. Во всей этой грязной истории есть один несомненный плюс: еще раз оглянуться на то, что произошло 26 апреля 1986-го.
Выдающийся физик-ядерщик, почетный президент НИЦ «Курчатовский институт» академик Евгений Велихов уже 5 мая 1986 года оказался на месте аварии. Дома оставил записку, что уезжает «на пару дней в Чернобыль». Командировка затянулась на полтора месяца. Он мог напрямую набрать телефон генсека ЦК КПСС Горбачева, а вот звонить жене запрещалось. Наталья Алексеевна каждый день проверяла почтовый ящик, теряясь в страшных догадках.
Евгений Павлович предупреждает: фильм, о котором так много говорят, - полная ерунда. Он с ходу начинает рассказывать о том, что действительно занимает его мысли. Это развитие атомной энергетики на основе элемента тория: именно он должен прийти на смену урану, на котором работают сейчас все атомные станции планеты. Мы стоим на пороге технической революции, убежден ученый. Главное в новой технологии - она будет на порядок более безопасной, что в контексте с чернобыльской темой мегаактуально. К разговору о тории мы еще вернемся, а пока я все-таки завожу разговор о нашумевшем сериале.
- Евгений Павлович, те, кто хвалят фильм, уверяют: дескать, американцы на доступном уровне разобрали аварию, - сделали то, что никто из наших до сих пор не делал.
- Описание аварии, процесс развития ситуации есть даже в школьных учебниках. Можно, конечно, все упростить, чтобы показать в кино, но нельзя доводить до примитива физические процессы и смешивать их с человеческими интригами. По большому счету люди там были ни при чем, потому что ничего не могли сделать для предотвращения взрыва. В реакторе при его проектировании была потенциально заложена опасность. И заложена по объективным причинам, конструктивно - не из-за злого умысла. Авария могла произойти через год, через десять лет, а могла и вообще не произойти.
Тем не менее виновных надо было найти, и всю ответственность возложили на сотрудников станции. Да, операторы допустили оплошность, начав проводить процедуру, не согласованную с научным руководителем, и довели реактор до такого состояния, что еще чуть-чуть, и он начнет кипеть. Но он технически был так устроен, и будь там другие люди - произошло бы то же самое. Это было известно уже тогда. Как раз примерно в тот период все атомные станции передали из ведения Министерства среднего машиностроения в Минэнерго, специалисты которого были не в состоянии все правильно оценить. Это стало одним из звеньев трагического стечения обстоятельств.
Об аварии на Чернобыльской АЭС есть много хороших документальных киноработ. Владимир Синельников снял «Колокол Чернобыля», позже вышел фильм BBC, который в значительной степени опирался на картину Синельникова. Владимир - молодец: не боялся ходить вместе с нами по станции, облучался.
Мы работали, пока не набирали определенную дозу радиации. До аварии она была 5 рентген в год. Во время ликвидации норму для сотрудников увеличили до 25 рентген. Сотрудники Курчатовского института установили для себя предел порядка 100 рентген. Свою дозу радиации я узнал, когда на следующий год после Чернобыля приехал в Хиросиму. В медцентре на вопрос врачей, сколько получил, я навскидку сказал: 50 - 70 рентген. У меня из вены выцедили стакан крови - оказалось, что некоторые хромосомы буквально разрублены радиацией. Японцы подтвердили: 50 - 70 рентген. Но я, как видите, дожил до 84.
К слову, когда в 2011 году случилась авария на Фукусиме, японцы даже не могли толком осмотреть атомную станцию. У них очень маленький предел по допустимой дозе облучения персонала. И едва ступив на территорию, они должны оттуда уходить. Подумал тогда: поехать помочь им, что ли - походить, все изучить.
- Многие до сих пор верят, что информация о Чернобыле тщательно замалчивалась.
- Это неправда. В августе 1986-го в Вене на комиссии МАГАТЭ с докладом о ситуации на ЧАЭС выступил академик Валерий Легасов - причем говорил правду, а не так, как показано в фильме, - все наврал. Мы и до этого предоставляли все данные. Более того, уже на седьмой день после аварии на станцию по распоряжению Горбачева привезли руководителя МАГАТЭ Ханса Бликса и его зама Мориса Росена. Ходили ведь слухи, что станция завалена трупами. Поэтому надо было, чтобы они сами все посмотрели. Возникла даже сумасшедшая идея привезти их из Москвы на машине, но от нее отказались и отправили на вертолете. Иностранцы прибыли в красивой спецодежде, вооруженные крутыми электронными игрушками - не в пример нашим громоздким дозиметрам. «Какие диапазоны устанавливать? - уточняют. - На 100?» - «Да, говорю, где-то на 100». «Миллирентген?» - «Нет, рентген». И тут они сникли: «У нас нет такого диапазона». Во время облета спрашивал их: «Вам хорошо видно? Может, пониже?» Они: «Не-не, отлично видно».
Кстати, вскоре после возвращения из Чернобыля я повез американцев в Семипалатинск, чтобы они убедились, что мы не проводим там ядерные испытания. Русские летали на испытательные полигоны в Неваду. Все было открыто. Чего не было, например, на той же Фукусиме. До сих пор нет полной картины то, что там произошло и как это ликвидируется.
Сегодня, оценивая действия ликвидаторов в Чернобыле, я считаю, что в целом все было правильно. Единственный важный момент: не стоило засыпать реактор песком, он перегрелся, и это спровоцировало второй выброс. Реактор сам бы остыл. Однако не забывайте, что все делалось с пылу с жару. Приехав туда, я, специалист по термоядерной энергетике, вообще ничего не знал про реакторы. Все изучали на месте, ходили везде, проводили замеры, а не сидели, как показано в фильме, в бомбоубежище, откуда раздавали указания.
Конечно, с прибытием на станцию ученых действия ликвидаторов стали более осмысленными. Скажем, зачем гоняли людей на крышу - ну, полежали бы там куски графита - они не горели, и их незачем было сбрасывать вниз.
40 погибших в первые дни - это, безусловно, большая цифра, потому как ценна каждая жизнь. И правильно, что ликвидаторы получали компенсации.
- Эвакуировать город Припять было необходимо?
- Конечно, иначе все получили бы дозу облучения. Вывоз людей был организован великолепно. Хотя, например, в отдельных районах Брянщины, которые тоже должны были отселить, люди как жили, так живут и поныне. Сейчас опасность снизилась в несколько раз. Знаменитый Рыжий лес в районе Чернобыля стал зеленым, животные размножились. Когда человек уходит, природа оживает.
- Правда, что планировали перекрывать русла малых рек, чтобы радиоактивная вода не пошла в Припять и в Днепр?
- Если бы топливо прожгло бетонную плиту, на которой стоял реактор, оно бы ушло в воду. Такая опасность существовала. Министр угольной промышленности Михаил Щадов привез шахтеров, которые героически работали. Они спали здесь же на матрасах по четыре часа. Никто из них не погиб. Эти люди сделали под реактором ловушку. К счастью, она не понадобилась. И хотя нас за нее ругали, теперь подобными ловушками оснащают все электростанции.
Картина произошедшего в Чернобыле полностью ясна - важно извлечь из нее правильные уроки. Именно поэтому сотрудники Курчатовского института разработали программу, которая предусматривает полный отказ от использования урана и его добычи. Сегодня, когда традиционные способы получения энергии: уголь, нефть, газ - практически исчерпаны, на первое место выходит ядерная энергетика. Наиболее подходящий альтернативный элемент, который может быть использован вместо урана, - торий. Это один из самых плотных элементов на планете, он содержит в себе энергию, в 20 миллионов раз большую, чем, например, уголь. Самое главное - торий практически не несет в себе радиоактивной угрозы. В природе он встречается в четыре раза чаще урана, к тому же дешевле в производстве и его крайне затруднительно использовать в военных целях. Он позволяет получать уран-233 - универсальное атомное топливо. Для этого не придется полностью перестраивать существующую инфраструктуру атомной энергетики. Производить уран-233 будут гибридные термоядерные реакторы. Доля таких реакторов в энергетической системе будет небольшая - порядка 10 процентов. При добыче торий не радиоактивен, и при его конверсии в уран-233 риск радиоактивного загрязнения окружающей среды примерно в 100 - 1000 раз меньше в сравнении с получением плутония из облученного топлива реакторов деления.
Кстати, в мире давно идет разговор о переходе к распределенной атомной энергетике, которая тоже будет безопаснее. Чтобы решить такую задачу, нужно создать конструкции, не позволяющие в любых условиях разгерметизироваться опасным элементам. Для этого существует простое решение: сделать реакторы на порядок меньше. Таких мини-атомных станций должно быть десятки тысяч. Выход из строя одной из них не приведет к глобальным катаклизмам. Зато обеспечит доступ к дешевой электроэнергии гораздо большему числу людей. Реакторы такого типа потребуют больше ядерного топлива, которое и сможет произвести термоядерный реактор из тория. Создание единой ядерной энергетической системы, в какой реакторы деления производят энергию, а топливо для них производят гибридные термоядерные реакторы - это гармоничный и естественный путь эволюции использования энергии ядра.
Работы по развитию ториевой и термоядерной энергетики поддерживает президент Курчатовского института Михаил Ковальчук, и для меня это очень важно. Именно на базе одного из структурных подразделений Курчатовского института - Института инновационной энергетики - мы создаем экспериментальную гибридную термоядерную установку. К 2030 - 2035 году рассчитываем построить демонстрационный завод на базе гибридного термоядерного реактора по производству ядерного топлива из ториевого сырья.
Россия всегда была сильна на начальных этапах производства - в силу природных, экономических и политических особенностей. Мы производим энергию для всего мира, и не должны эту позицию уступать. Как только наша страна провалится энергетически, ее скушают моментально. А этого допустить нельзя.
