Игорь Лифанов: В лифт со мной никто не садится

ИГОРЬ ЛИФАНОВ: вечный киллер российских сериалов

А виной тому - внешность. Сам Игорь относится к этому обстоятельству по-разному, но так или иначе, а без работы ему сидеть не приходится. То в сериал позовут, то в рекламе предложат сняться, а то и в кино главную роль дадут.

- Тяжело, Игорь, быть жертвой собственной внешности?

- Я уже столько бандитов сыграл в своей жизни, что привык. Бывает ведь и хуже. Вот сидим мы как-то с одной актрисой в буфете на телевидении, я ей плачусь: "Слушай, все время бандитов играю..." А она и говорит: "Ну и что? А я - проституток!" Время сейчас такое. Раньше бы, наверное, коммунистов играл или комсомольцев на БАМе, а теперь...

- Поклонниц у тебя много?

- Не такой у меня образ, чтобы нравиться девушкам, они скорее меня бояться. Мужики вот частенько подходят: "А, братан, я тебя узнал, да. Сам-то сидел?" Ну что я буду пьяному объяснять?! "Сидел", - говорю. Оперативники тоже меня любят: "Здорово, коллега". - "Здорово!" - "А я тебя в кино видел!" - "Спасибо". И стоим, как придурки, друг на друга пялимся - говорить-то не о чем. А однажды прямо на съемках к режиссеру подошел какой-то человек с вопросом обо мне: "А чегой-то у вас артист - наркоман?" - "Да не наркоман он, просто артист". - "Ага, так я тебе и поверил, что можно так сыграть и не быть при этом под кайфом?"

Мне иногда так обидно бывает. Например, в лифт со мной никто не садится, даже соседи по подъезду. Поэтому я порой нарочно хулиганю. Однажды вот выходим из Большого драматического театра после какого-то банкета, а у нас на КПП сидит новая охранница. Я к окошку наклоняюсь и говорю ей: "Мамаша, если у тебя будут какие проблемы, то имей в виду, я - крыша театра!" Рядом стоят люди, которые меня знают: "Ой, да он шутит, это артист наш хороший". Та не понимает, кому верить, а я продолжаю: "Слушай сюда, короче, если проблемы какие, я их буду решать, поняла?" - "Поняла".

- В общем, везде, где бы ты ни был, всегда в своем репертуаре?

- Так получается. Причем это происходит не только в сериалах и кино, но и в театре. Довелось однажды участвовать в пьесе "Двое в лифте". Там был такой сюжет: мой герой - наемный убийца - случайно попадает вместе с женщиной в лифт, и они застревают в нем на два дня и три ночи. За это время с ними происходит все, что может произойти между мужчиной и женщиной за целую жизнь. Репетировали мы это дело в основном по ночам, на малой сцене одного из питерских театров. Другого свободного времени просто не находилось, а потом перебрались в помещение какого-то подросткового клуба. Представляете, во дворе-колодце всю ночь откуда-то из детского учреждения раздаются вопли "Я тебя убью!". В итоге дорепетировались до того, что моя жена, она же партнерша по спектаклю, стала жаловаться режиссеру: "Я его боюсь". И всерьез испугалась, когда мы с ней поднимались домой в лифте, а я нажал на "стоп" и сделал страшное лицо.

- Ты в детстве тоже был таким хулиганистым?

- Скорее наоборот, я любил всех смешить. Например, если вечером во двор кто-нибудь приносил новый анекдот, то сначала рассказывал его мне. После чего я минут пять этот анекдот переваривал, дополнял, переделывал и потом уже выдавал всем. А в шестом классе я впервые вышел на сцену и сыграл дедушку- царя в сказке "Золотой петушок" - тоже всех рассмешил. Вообще-то я не мечтал быть артистом, единственное, чего мне по-настоящему хотелось - сыграть мальчика в концлагере, который ест хлеб. Не знаю почему, но мне казалось, что это я смогу здорово сделать. Судьба за меня сама все решила. В девятом классе я влюбился в девочку, которая привела меня в народный театр. Там мне сразу дали роль короля Франции в пьесе "Король Лир". На премьере, когда я от страха забывал текст, то громко говорил: "Ой! Все это было в городе Николаеве на Украине".

СЕРГЕЙ КОШОНИН, АНДРЕЙ БАРКОВСКИЙ И ИГОРЬ ЛИФАНОВ: в спектакле Я должен

- После школы ты сразу приехал в Питер поступать в театральный?

- Нет. Сначала отслужил три года во флоте и еще годик поработал, а потом поехал в Москву. Набиравший тогда актерский курс Коршунов меня спросил: "Игорь, а какие у вас были оценки?" - "Ну, тройки, и че?" - ответил я, и меня, конечно, не приняли. Вернулся домой, и отец мне сказал: Ну, ничего, зато в Ленинграде поступишь. И действительно, Петров в ЛГИТМиК взял меня сразу. На курсе нас таких было двое: Дима Нагиев и я.

А потом на наш дипломный спектакль "Горячее сердце" пришли Кирилл Лавров, Дина Морисовна Шварц и Тимур Чхеидзе. Посмотрели они на курс и выбрали троих - меня, мою жену и Яна Цапника (артиста, который даже у Рязанова уже умудрился сняться). Так я попал в БДТ.

- Все же ты везунчик в жизни.

- Почти десять лет я там проработал. Ну и что? И в чем я везунчик? Да, мне все в театре говорили: "Миленький, люди по двадцать лет ролей ждут". Почему я должен двадцать лет ждать, только потому, что все так делали? Сейчас совершенно другая жизнь, другой ритм. Конечно, я верю, что все впереди, но мне обидно... Одно дело, прошел бы год - два, а тут уже десять... Мы как-то с Басилашвили на эту тему разговорились. Он тоже когда-то подошел к Товстоногову и спросил: "Я вам нужен? Скажите конкретно: да - да, нет - нет". Но тогда в театре был главный режиссер и было, кому задавать такие вопросы. А сейчас я к кому должен пойти? Ко всем? Они скажут: "Конечно, нужен, родненький!" - и я еще буду десять лет ждать. Отчасти именно поэтому я оттуда и ушел.

Зато вот сразу позвали в антрепризный спектакль "Я должен убрать президента" - на главную роль. Согласился. По сути, я там играю пародию на свой уже устоявшийся образ бандита. И мне это очень нравится. И режиссер это просек.

Я вообще люблю настоящий театр, чтобы вот с пузом, с бородой какого-нибудь купца в "Бесприданнице" сыграть. Много чего хочу, но есть проблема - лицо у меня бандитское, а внутри я комедийный артист. Вторая половина мне больше нравится. Был бы я, скажем, с каким-то смешным носом или беззубый, а так юмор получается какой-то двусмысленный.

- А в жизни ты какой?

- В жизни я саркастичный, никакие суеверия меня не прошибают. Страстный, но очень хорошо вижу себя со стороны, и поэтому никогда себе не позволяю во что-либо без головы броситься. Например, не представляю, как люди, имея жену, влюбляются в другую. Одно дело - ты себе позволяешь посмотреть и оценить красоту другой женщины, другое - влюбиться. Ведь для этого в себе нужно что-то сломать, отпустить. Я так не могу.

Очень боюсь за дочь, даже больше, чем жена Таня. Всякие ужасы представляю, да еще, как артист, домысливаю, просто до обморока. Она у нас в полтора года уксус случайно выпила, но, слава богу, бабушка сразу дала ей молока. Нет, не знала ничего, просто так дала, а врачи сказали, что именно это ее и спасло. Сейчас Насте шесть лет. Мы просто однажды подумали, что, как начнем оттягивать с ребенком, мол, эту роль не сыграю и эту, да взяли и родили. Она боевая такая девчонка, в садике просто гроза детей, а на наших спектаклях сидит по три часа совершенно спокойно. Приходя в театр, первым делом всегда бежит в костюмерную, ей там шляпы дают мерить, кольца всякие.

А еще дома у меня много всяких слесарных инструментов. Я разные штучки люблю вырезать. С каждым инструментом разговариваю, как с живым существом. У одного моего знакомого как-то разбилась пластмассовая ручка от газового пистолета, так я ее заменил на ручку из красного дерева. Долго возился, жена все спрашивала: "Тебе что делать больше нечего?" А мне просто интересно было - смогу или нет. Смог, принес приятелю. Он так растрогался, говорит: "Мне теперь до него и дотрагиваться жалко". Правда, бывают времена, что и гвоздь в стену вбить некогда, вот как сейчас, когда разрываешься между телевидением, кино и антрепризными спектаклями.