Убийство натурщицы и Лолита в приюте: итальянцы кидали в художника Кипренского камни, обвиняя в чудовищном преступлении
Для самого Ореста Кипренского знаковой была другая картина. Полная очарования и нежности «Девочка с маковым цветком» (1819 г.). Запечатленный на полотне ребенок - восьмилетняя Анна-Мария Фалькуччи, или Мариучча, как ее называли. Позировать ее привела мать-проститутка. Художник щедро заплатил за сеансы, и дама была очень довольна. В итоге живописец привязался к юной натурщице. Решил забрать ее к себе, дать образование. Когда картина была готова, он предложил беспутной мамаше отступные. Та потребовала ежемесячных выплат, шантажом и угрозами увеличивая плату. В итоге Кипренский оформил право опеки официально.
Что в действительности связывало 37-летнего мужчину и маленькую Мариуччу, сказать трудно. Сплетники сочиняли всякое. Дескать, художник относится к ней не как к подопечной. Сам же он отправлял друзьям странные письма, где не скрывал удовольствия от покорности девочки:
- Как можно оставаться равнодушным, видя около себя существо, которое живет и дышит только для тебя. Которому мнения мои составляют как бы правило, а желание как бы закон, которое удовлетворяет сердце мое нежностью, уверенность в истинной нерасчетливой любви ревностью, странною в девочке таких лет и показывающей в ней натуру, способную дойти со временем в отношении меня до самого высокого самопожертвования…
Однако увидеть, как растет и крепнет это чувство, Кипренскому было не суждено. Пройдет всего пара лет, и его имя позорным клеймом засверкает в уголовной хронике. Прямо в мастерской живописца нашли труп. Погибшая оказалась одной из его натурщиц, с которой, к несчастью, у Кипренского завязались не только творческие контакты. Девушка умерла страшной смертью: ее завернули в холст, облили скипидаром и сожгли заживо. Полиция поверила, что Орест не причастен к убийству. В преступлении же обвинили слугу, которого несчастная якобы заразила сифилисом. Вскоре после задержания тот умер.
Тем не менее грязная история попортила Кипренскому немало крови. Итальянские босяки бросали в художника камни. А парижские друзья закрывали перед его носом двери. Константин Паустовский писал об унизительном периоде в жизни мастера так:
- Кипренский был выброшен из общества. Он затаил обиду. В Италию возврата не было. Париж не хотел его замечать. Осталось одно только место на земле, куда он мог уехать, чтобы забыться от страшных дней и снова взяться за кисть. Это была Россия, покинутая родина, видевшая его расцвет и славу.
Уезжая, Орест хлопочет, чтобы Мариуччу спрятали от разгульной мамаши, и ее помещают в богадельню при монастыре. Он даже не знает адрес, но верит, что обязательно найдет воспитанницу.
Счастливый бастард
До отъезда за границу у Ореста действительно все складывалось неплохо. Родился будущий художник в 1782-м в усадьбе Нежинское Ораниенбаумского уезда под Петербургом (сегодня это деревня Нежново Кингисеппского района) в семье крепостных. Звучную фамилию ему придумали. А все потому, что настоящим отцом мальчика был богатый помещик Алексей Дьяконов. Афишировать отцовство тот не желал, но покровительство сыну оказывал. Еще в детстве дал вольную и устроил воспитанником при Академии художеств. Позже Орест поступил и в саму Академию. Когда на выставке он представил портрет отчима Адама Швальбе, никто не поверил в мастерство юного дарования. Решили, неизвестное полотно принадлежит кисти Рубенса, не меньше.
Выиграв Большую золотую медаль Академии, Кипренский получил право на заграничное путешествие. Но в Европе гремели наполеоновские войны, и художник задержался на родине. Набивал руку, делал вошедшие в моду портреты. Участвовал в росписи Казанского собора в Санкт-Петербурге.
Добраться до Европы талантливому живописцу помогла императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I: составила личную протекцию и снабдила деньгами. Иностранная публика встретила нашего мастера благосклонно. А галерея Уффици во Флоренции заказала ему автопортрет - первому из русских художников. Это было почетно. Но история с натурщицей перечеркнула все перспективы.
Увы, родина встретила его неласково. Живописца успели забыть, к тому же нишу первого портретиста уже занял Карл Брюллов. 54-летний Кипренский снова едет в Италию. Там подросла Мариучча, которая все эти годы не выходила у него из головы. Девушке 25, своего покровителя она подзабыла, но безропотно соглашается выйти за него замуж - только так можно покинуть приют. Ради этого шага Орест Адамович тайно принимает католическую веру.
К сожалению, супружество продлилось всего три месяца. Брак не был счастливым. Говорят, Кипренский пристрастился к бутылке. Опьянев, часто ночевал на улице - молодая жена не пускала его на порог. В октябре 1836-го он умирает от скоротечной пневмонии, не увидев единственную дочку, Клотильду - та родится через шесть месяцев. Анна-Мария Кипренская вскоре снова выйдет замуж, навсегда отрезав прошлое.
Мариучча и компания
В 1879-м критик и публицист Владимир Стасов опубликовал в журнале дагерротип, на котором запечатлена многочисленная группа.
- Какой тут богатый материал: и Рим, и Россия, и - Гоголь надо всем!!! Писатель сидит в центре композиции, его окружают художники, архитекторы и скульпторы, на полу, внизу - натурщица-итальянка Мариучча, - подписал он изображение.
Увы, это фейк. Сборная картинка - фотошоп XIX века. На самом деле судьба жены и дочери Кипренского неизвестны.
