Людмила Гаврилова: Андрей Миронов силой затащил меня в свой номер

Актриса впервые рассказала о бурном романе с легендарным артистом

Актриса впервые рассказала о бурном романе с легендарным артистом

Актрису Людмилу ГАВРИЛОВУ мы все прекрасно знаем по роли мамы Сергея Глухарева в телесериале «Глухарь». Хотя в кино и сериалах у нее более 60 работ. А еще роли в Театре сатиры, где она прослужила почти четыре десятилетия. С этим периодом жизни связана большая тайна актрисы - бурный роман с Андреем МИРОНОВЫМ. Долгие годы она трепетно хранила этот секрет от журналистов, но для «Экспресс газеты» Людмила Ивановна сделала исключение.

Хозяйка встретила нас на пороге своей большой уютной квартиры в районе Сретенки. Это жилье в свое время ей помог получить Андрей Миронов. В прихожей - большой портрет Андрея Александровича. Людмила Ивановна принесла его из театра.

- Осенью 87-го, когда начался новый театральный сезон, уже без Андрюши, я проходила мимо костюмерной и увидела у стены этот портрет, - вспоминает актриса. - Он был сильно намокшим: лопнула труба, залило костюмы. Попал в воду и портрет. Пожилая костюмерша, которая одевала Андрея перед спектаклем, а в антрактах приносила ему кофе, расстроенно сказала мне: «Люся, возьми его, ради бога! Хоть сохранишь...»

Побывав четыре раза замужем, актриса теперь предпочитает замужеству общение со своей кошкой Дуней

Побывав четыре раза замужем, актриса теперь предпочитает замужеству общение со своей кошкой Дуней

Папанов чуть не подрался с Плучеком

В просторной кухне хозяйка суетится, угощая нас кофе с бутербродами и печеньем.

- Жаль, - говорит, вздыхая, Людмила Ивановна, - Андрюша в этой квартире у меня так и не побывал.

Своего жилья в Москве у меня не было, я из Калуги. В начале 80-х руководство театра написало бумагу с просьбой помочь мне в решении жилищного вопроса. А к чиновникам я ходила в компании с Александром Ширвиндтом и Андреем. Миронов взял инициативу в свои руки, и главный начальник «сдался». Через неделю я получила ордер на эту трехкомнатную квартиру.

- Людмила Ивановна, вы пришли в Театр сатиры сразу после Щукинского училища. Как вас приняли такие мэтры, как Папанов, Миронов?

- Андрей обычно работу коллег не оценивал вслух. Анатолия Дмитриевича я знала только по кино, где он играл смешных людей, и мне казалось, что он такой простой-простой. Когда я в первый раз подошла к нему в театре, то, как родному и близкому, выпалила: «Здрасьте!» А он посмотрел строго на меня и степенно произнес: «Ну, здравствуйте...»

В сериале «Глухарь» ГАВРИЛОВА сыграла мать главного героя

В сериале «Глухарь» ГАВРИЛОВА сыграла мать главного героя

Потом я почувствовала, что Папанов стал относиться ко мне по-другому. При встречах говорил: «Здравствуйте, Люся!» - и уже улыбался. Вообще он был строгим и совсем не таким открытым, каким представлялся зрителям.

- Актеры говорят, что художественный руководитель театра Валентин Плучек с пиететом относился к Папанову.

- Даже немного побаивался. Как-то во время репетиции «Ревизора» они повздорили, и Анатолий Дмитриевич психанул и запустил в худрука тяжелой кожаной папкой с пьесой. Плучек простил его. Он умел прощать людей, если видел в них мастера.

- В своей скандально нашумевшей  книге «Андрей Миронов и я» Татьяна Егорова рассказывала, что, прежде чем получить хорошую роль в театре, надо было пройти через постель Плучека...

- Ничего такого сказать не могу. Я, когда читала, думала: «Господи, где она столько негатива-то набрала?»

Андрей МИРОНОВ. Фото: РИА «Новости»

Андрей МИРОНОВ. Фото: РИА «Новости»

Овладел в гостиничном номере

- Андрей  Александрович красиво за вами ухаживал?

- Широкой натурой Андрей не был, рубахой-парнем тоже. Был даже немного прижимист. Но я к этому совершенно спокойно относилась. Однажды он позвонил мне, говорит: «Можно я к тебе заеду?» Я быстро что-то на стол накрыла. Была зима, а мы не виделись с лета из-за его очередных съемок. Открываю дверь, он стоит, улыбается, в дубленочке своей такой коротенькой. Я увидела и говорю: «Андрей! К даме без цветов и без шампанского?!» Он начал оправдываться, что-то говорить о том, что пить ему нельзя. А цветы? В общем, дала понять, что вот так, без цветов, - это в первый и последний раз!

- Он не собирался сделать вам предложение?

- Мы подходили друг другу. И оба это понимали. Я на тот момент уже развелась с мужем и воспитывала сына одна. «Люсенька, я все понимаю, ты молодая женщина, тебе надо устраивать свою жизнь, но я ничего не могу уже поменять, я повязан этим браком», - извинительным тоном говорил Андрюша. А я успокаивала его: «Что ты так нервничаешь? Тебя за жениха никто и не держит!» Он обижался на это. Но это было так.

- Вас не задевало, что наряду с вами у него еще были женщины?

- Ну, если бы я умирала по нему, то, наверное, мне было бы больно. У меня параллельно тоже были романы. Я же не девушка у окошка, которая сидела бы и ждала, когда Андрюша к ней придет! Наши близкие отношения начались очень непросто. Мы уже были знакомы по театру лет шесть.

МИРОНОВ и ГАВРИЛОВА шесть лет играли в «Женитьбе Фигаро», прежде чем стали любовниками

МИРОНОВ и ГАВРИЛОВА шесть лет играли в «Женитьбе Фигаро», прежде чем стали любовниками

Андрей мне в шутку все время говорил: «Люсь, ну что вы меня так ненавидите?» Как-то на гастролях в Новосибирске - там были Александр Ширвиндт, Миша Державин, Нина Корниенко - сидели мы в компании. Андрей плюхнулся рядом со мной и шепчет: «Люся, что я вам сделал?!» Ширвиндт всегда немножко ревностно к Андрюше относился. Услышал это и говорит: «Цирк! Олег Попов гипнотизирует петуха!»

Посидели, разошлись. Андрей хотел было меня проводить, но я отказалась. На следующий день у Ширвиндта, Державина, Миронова и Тани Васильевой был концерт в Академгородке, а мы с Ниной Корниенко ждали их в гостинице. Наконец приехали. Я уже лежала и читала, но позвонил Ширвиндт и выдернул нас к себе в номер. «Ну, где вы, б...ди! Идите чай готовьте! - звал Шура. - Нам тут тортов всяких с собой насовали».

Чаепитие было в разгаре, когда позвонил Андрей и позвал меня к телефону. Я трубку взяла, а Шура смотрит, как я на звонок отреагирую. Слышу голос Миронова: «Алло, Люся, добрый вечер. Люся, не могли бы вы спуститься ко мне в номер?» Я упираюсь, он - уговаривает. И как аргумент: «Знаете, мы сейчас были на банкете, нас так обкормили, я так себя неважно чувствую. Ну, пожалуйста, ну спуститесь ко мне в номер!» Я хорошо ему тогда ответила: «Андрей Александрович, я не слабительное! Если вас обкормили, примите слабительного. Всего доброго».

Ох, он мне всю жизнь это «слабительное» вспоминал! «Люся, я тебе, б...дь, это «слабительное» никогда не забуду». Так и говорил. А через несколько дней у нас в гостинице был фуршет. Я видела, что Андрюша глаз с меня не спускает, и убежала, ни с кем не попрощавшись. Выскочила из лифта, впереди - темный коридор. Он догоняет меня, чувствую, взбесился. Андрей был страшен в гневе. Схватил меня за руку и поволок, втолкнул в свой номер, закрыл дверь на ключ и - хренак - бросил его за шкаф.

Я сижу на диване, всю колотит. Потом вскочила, в грудь его толкнула. Говорю ему: «Андрей Александрович, зачем я вам сдалась-то? Если бы я сохла по вашей персоне, если бы это было как-то обоюдно, то было бы, наверное, интересно. К чему все?» А он мне со своим вопросом, почему я его ненавижу. И откуда взял это?! «Я вас совсем не ненавижу, очень даже хорошо к вам отношусь, как к товарищу». Смешно! Вот такое противоборство у нас продолжалось практически до утра. И я сдалась, снизошла, так сказать: «Андрюша, вам легче дать, нежели объяснить, почему не хочешь!» - «Ну, так дайте!» - не растерялся он. С этого все и началось...

- Его мама, Мария Владимировна, знала о вашем романе?

- Наверное. На каком-то торжестве в Доме актера поймала ее взгляд. Она меня оценивала. Я хорошо тогда выглядела, одета была достойно. По-моему, она осталась мною довольна. Никогда не фантазировала на эту тему, но, кажется, с Марией Владимировной нашла бы общий язык. Бывшая сноха Катя Градова ей вообще никогда не нравилась. А вот с Ларисой Голубкиной она была в хороших отношениях. Андрюша к дочери Голубкиной - Маше - был строг. Он воспитывал ее, наверное, так, как его воспитывала Мария Владимировна. Если Андрей и был подкаблучником, то только у одного человека - у мамы. У них сложные были отношения. Синтез уважения и боязни.

После смерти Андрея Александровича его портрет пострадал в театре от потопа. Людмила Иванова забрала его на память. И вот уже четверть века он украшает её гостиную

После смерти Андрея Александровича его портрет пострадал в театре от потопа. Людмила Ивановна забрала его на память. И вот уже четверть века он украшает её гостиную

- Чем же не угодила Екатерина Градова? По мнению многих актеров, Екатерина Георгиевна в жизни похожа на свою героиню - мадам Волокушину из фильма «Место встречи изменить нельзя».

- Да, да. Она так себя и позиционировала. Андрюша приезжал навестить дочь Машу всегда с подарками и деньгами. Машенька выбегала к нему навстречу и выдавала такое, что пятилетний ребенок сам не сообразит. «Папа, ты ставишь спектакль «Бешеные деньги». Почему ты там маме не даешь главную роль?» - с хитрецой интересовалась девочка. Все это сильно его раздражало. Андрей мне часто жаловался на нее.

- Миронов прислушивался к вам?

- Доверял. Если мы обсуждали какой-то спектакль, где он играл, и я делала ему замечание, он начинал злиться: «Ты мне столько гадостей говоришь!» - на что я ему отвечала: «А кто тебе еще правду скажет?» Его же все обожали, женщины просто млели от его обаяния. Ой, случай такой смешной вспомнился! Как-то Андрюша был у зубного врача, а потом сразу приехал ко мне. Сидим, потягиваем виски, он с Гришей Гориным по телефону разговаривает и признается ему: «Ты не представляешь, с какой женщиной я сейчас сижу, она такая чудная, такая моя любимая!» И вдруг подскакивает: поехали к цыганам, говорит. Какие цыгане?! Но остановить его было уже невозможно! Вышли на улицу. Вечер, дождь, слякоть, а в голове - виски. За руль я ему сесть не дала, предложила поймать «мотор». Я шла впереди, а он чуть позади. Оборачиваюсь - и, о, ужас! Вижу, что Андрюша достал свою вставную челюсть и размахивает ею, машины останавливает. Я говорю: «Андрюша, вставь обратно!» Я чуть вперед прошла, машину поймала. Сажусь на заднее сиденье и говорю водителю: «Будьте любезны, вон там молодой человек стоит, давайте его заберем». И называю гостиницу шикарную, где валютные проститутки. Водитель в зеркало на меня смотрит, говорит: «А стоит ли?» Я ему загадочно так отвечаю: «Стоит, стоит». И вдруг Андрюша к нему садится. Водитель обалдел, растерялся и изумленно выдохнул: «Здравствуйте...» Я победно улыбнулась ему: «Вот, я же говорила, что стоит». Так и вез нас, слегка пришибленный.

Приехали в ресторан. Зал небольшой, народа мало. Женщины на нас смотрят, конечно. Мы с Андреем еды заказали, выпили виски. А у него день сумасшедший был, с визитом к зубному врачу: спал мало и не ел совсем. Вот он после первой порции виски голову мне на плечо положил и... уснул. И проспал три часа! Спасибо официанту, он меня потихоньку обслуживал, чтоб я не скучала. Наконец Андрюша проснулся: «Люся, сколько же я спал? Девочка моя, я же тебе плечо отдавил!» Своя ноша не тянет...

- Лариса Голубкина была в курсе ваших с Андреем отношений?

- Думаю, не только моих с ним отношений. Но Лариса мудрая женщина. По ее лицу можно было прочитать: вы еще в поисках, а я уже нашла. Когда о нас с Андреем узнала Таня Егорова - узнал весь театр. Она ходила по пятам за ним, подглядывала. Даже настрочила письмо Ларисе Голубкиной от имени горничной из гостиницы Новосибирска, где у нас все и началось: «Мы возмущены тем, что Андрей Миронов тут завел роман, к нему ходит в номер такая-то артистка...» Миронов сразу понял, что это написала Егорова. Она его доставала ужасно, от нее было не спрятаться, не скрыться. А теперь она преподносит, что она - его единственная любовь. Это ее литературные фантазии. А Андрей с Ларисой письмо порвали и не вспоминали о нем. С Ларисой мы не дружили, но всегда здоровались уважительно.

В своём спектакле Прощай, конферансье! Андрей хотел видеть любимую Люсю хотя бы немного обнажённой

В своём спектакле «Прощай, конферансье!» Андрей хотел видеть любимую Люсю хотя бы немного обнажённой

Он жил с гранатой в голове

- Людмила Ивановна, а как Андрей отреагировал, когда узнал о вашем романе с вашим будущим мужем Александром Диденко?

- Андрюша и Саша врагами были, друг друга терпеть не могли. Я летала на крыльях, когда у нас начались отношения с Сашей. Еще для себя не определилась, что со мной происходит, а Андрей уже понял, что я влюбилась. Он сам мне это сказал, поймав меня за кулисой. И так пронзительно посмотрел мне в глаза.

Но мы с Сашкой жили, как на вулкане. Чуть рассоримся, я его выгоняла к чертовой матери. В такие моменты я разрешала Андрюше звонить мне. Но пока он собирался позвонить, мы уже мирились с Александром, и я просила маму врать Андрею по телефону, что меня нет дома... И Андрей понимал, что уже невозможно наладить прежних отношений. А потом он понял, что третий лишний. Мы остались друзьями. А Сашу я любила. Я в нем растворялась. Получилось, что Андрюша стал мостиком, который меня подготовил к этой любви.

- До того рокового дня в Риге у Андрея случались приступы?

- Первый раз ему стало плохо лет за десять до смерти, в Ташкенте, куда мы с «Фигаро» ездили. Он убегал за кулисы, я ему массаж делала. Там ему пришлось лечь в больницу. Врачи сначала не могли понять, что с ним. Когда ему стало лучше, он прилетел в Москву, его смотрел врач, нейрохирург. И вот тогда был поставлен диагноз: аневризма головного мозга. Андрюше предложили сделать операцию, но не давали гарантий, что он не превратится в «овощ». Андрей отказался от операции. «Тогда знайте, что вы живете с гранатой в голове», - заключил хирург.

- Вы играли в тот день в «Женитьбе Фигаро», когда Андрею Александровичу стало плохо?

- В тот день роль Сюзанны играла Нина Корниенко. А я отправилась в Домский собор на концерт органной музыки. Помню, оделась в черное... После концерта ноги сами понесли в театр. Пришла, встала за кулисами. Смотрю - рядом Маша Миронова. Говорит: «Почему-то захотелось быть здесь»... Стоим с ней рядышком, спектакль из-за кулис смотрим. И вот начинается та сцена, когда Фигаро узнает возлюбленную Сюзанну. Чувствую, что-то не так. И тут меня охватил ужас. Андрюша упал на колени, стал говорить со страшным надрывом: «Бей меня, бей меня, любимая!» Из интонаций исчезла знаменитая мироновская ирония... В этот момент по сюжету на сцену выходит граф Альмавива - Александр Ширвиндт. И вдруг Андрей медленно пошел к кулисе. Потом схватился за декорацию и стал сползать. К нему подбежал Ширвиндт, подхватил... Кто-то закричал: «Занавес!»

Андрей лежал в закутке, его голову поддерживала Таня Егорова. Андрей из последних сил, сжав зубы, выдохнул: «Жить! Жить... жить надо...» - и потерял сознание.

Подумала: надо народ в зале оповестить. А все вокруг меня в локонах, бантах, блестках... Я одна в своем строгом черном наряде. Вышла к зрителям. Стояла мертвая тишина. Сотни людей смотрели на меня, а я - на них. Наконец собралась с силами: «Уважаемые зрители, спектакль продолжаться не может. Андрею Миронову стало плохо. Наш театр приносит вам свои извинения». Минутная тишина, и зал взорвался оглушительными овациями, в которых были сочувствие и поддержка.

- Прослужив 38 лет в Театре сатиры, вы покинули его...

- Работать там стало невозможно. Новый художественный руководитель Александр Ширвиндт не давал ролей.

- Что у вас осталось на память об Андрее?

- У него была хорошая коллекция пластинок. Он всегда их привозил из-за границы. Андрюша обожал Фрэнка Синатру. Песня «My way» - «Мой путь» была его любимой. Она у меня до сих пор с ним ассоциируется. А еще он узнал, что мне нравится песня «Feelings», и записал на магнитофонную кассету. Вот, слушаю музыку от Андрюши. Купить CD с этой музыкой сейчас не проблема. Но ведь на этой кассете, которую он тогда с нежностью вручил мне, надпись: «Не забывайте, ваш А.М.».




*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов