Михаил Калик сделал фильм о тайном погребении у Кремлёвской стены

Во время обыска у режиссёра фильма «До свидания, мальчики!» нашли донжуанский список из 200 фамилий

В этом году легендарной картине «До свидания, мальчики!» исполняется 50 лет. Лента стала знаковой в судьбе Михаила КОНОНОВА, Евгения СТЕБЛОВА, Виктории ФЕДОРОВОЙ, Николая ДОСТАЛЯ и Анны РОДИОНОВОЙ. На юбилей картины приедет эмигрировавший в начале 70-х в Израиль режиссер Михаил КАЛИК.
Корреспонденту «Экспресс газеты» Михаил Наумович рассказал о своей очень непростой судьбе.

На камине режиссера Михаила КАЛИКА...

Мы встретились с Михаилом Каликом в его апартаментах в Иерусалиме. После смерти жены Сузанны он ведет тихую, одинокую жизнь.
- Сын прошел войну в Ливане, был парашютистом, но в 40 лет умер. Зато дочь пятерых родила. Хотя и есть кому помочь, я люблю сам водить машину, ездить на рынок, вообще сам себя обслуживаю, - поделился хозяин.
Закурив трубку, Михаил Наумович достал старые альбомы и предался воспоминаниям.

...стоит фотография жены Сузанны

- Я поступал во ВГИК в 1949 году, - рассказывает Калик. - На моем зачислении настоял Михаил Ромм - я ему понравился. Но в 1951 году, когда мне было 24 года, нас, пятерых друзей, арестовали. Формулировка сводилась к тому, что мы хотели убить Сталина. Статья 58.8 - «Террор» означала расстрел, а мы проходили по 58.17 - «Террористические намерения». Мне приписывался еще и еврейский буржуазный национализм. Сейчас звучит смешно. Мы просто были умными ребятами, любившими поговорить. Собирались на квартире некоего Бориса Головчинера. Не знали, что его завербовали органы. В 17 лет ему сказали: «Куда вы хотите поступать? Хорошо, будете учиться. Но вы должны, как советский человек...» В общем, все наши студенческие разговоры Боря передавал КГБ. А мы говорили, что только силой можно свергнуть советскую власть, мы можем «бомбочки» делать...
Михаил, как и остальные участники «заговора», получил 25 лет особого режима. Он и сейчас вздрагивает, когда вспоминает ночные допросы:
- Спать не давали. До пяти утра допрос под горящей лампой, в шесть - подъем. Со словами «Пусть поработают на стройках социализма» военный трибунал войск МВД Московского округа отправил нас по этапам. Бориса Головчинера я не осуждаю. Жалко парня по-своему. Когда нас освободили, ребята пошли его бить, а я - нет.

Парализованный оптимист

Калик прошел шесть тюрем. Из фотографий сохранилась только одна - барак в Озерлаге, где содержалось 2500 заключенных.
- На языке лагерных я был придурком: работал писарем и дежурным в пожарной охране. Каждый день нам давали один черпак каши-дробилки с головами селедок и кусок хлеба. В общей камере я понял, что такое настоящий мужчина, и увидел ненастоящего. Был такой Рувин Абрамович - наполовину парализованный. Он все время шутил и никогда не плакал. Пытался жить, как другие. И сидел здоровенный мужик - командир подводной лодки. Каждый день от моряка слышали одно и то же: «Нас расстреляют, нас расстреляют...» Утром всю камеру выводили в коридор, чтобы сходили по-большому, и выстраивали четверками. Абрамович отказывался от утки, поэтому его заключенные вели под руки. Даже тут парализованный старик шутил: «Вот когда я действительно получаю удовольствие, так это во время шмона. Тогда я советской власти показываю жопу». А шмон проводился в обязательном порядке раз в неделю: «Нагнитесь, раздвиньте...»
Выйти из Озерлага в 1954 году Михаилу помог случай. Один заключенный бросил в проходящий поезд его письмо, которое дошло до матери режиссера.
- Когда Сталина не стало и расстреляли Берию, в лагере ослабили режим. Привезли духовые инструменты. До этого мы выходили под патриотическую музыку гармошки и лай собак, готовых кинуться по первой команде и разорвать горло зэку. Если собаке удавалось загрызть насмерть, нас проводили мимо трупа строем, чтобы все видели... Раньше разрешали раз в полгода написать открытку, я рискнул и написал маме письмо.
Вскоре дело Калика пересмотрели и выпустили его по амнистии. На деле стоит виза Климента Ворошилова: «Срочно пересмотреть».
- Он понимал, что тоже является пособником преступлений, подписывая приговоры, - объясняет мотивацию маршала Калик.

За отсидку - двойная стипендия

Ректора ВГИКа при виде появившегося на пороге Михаила чуть не сразил удар.
- Он сразу собрал партсобрание. Ему из-за меня и так дали взбучку, что не докладывал об антисоветских разговорах. Ректор от меня шарахался: «Я вас восстановить не могу! Обратитесь в Министерство культуры». Оттуда позвонили во ВГИК: «Есть указание - лиц, подлежащих реабилитации, восстанавливать на прежних местах и выдавать двухмесячную стипендию». Финальный разговор в кабинете ректора не забуду: «Может, и не стоило вас выпускать, а то вы, возможно, не перевоспитались. Думаю, наши режиссеры должны оптимистически смотреть на жизнь, а вы, пройдя лагеря, не сумеете». Я не проронил ни слова. Получил двойную стипендию в 44 рубля и купил маме шторы.

Фильм «До свидания, мальчики!» стал визитной карточкой Анны РОДИОНОВОЙ, Николая ДОСТАЛЯ, Евгения СТЕБЛОВА, Михаила КОНОНОВА и Виктории ФЕДОРОВОЙ

Озерлаг навсегда врезался в память режиссера. И когда в середине 80-х к нему приехал диссидент из Берлина, в память о заключенных он решился на рискованный шаг.
- Гость попросил меня смонтировать фильм. Мы договорились: мне не останется никаких копий и в титрах не напишут моей фамилии. Он рассказал, как диссиденты на Севере искали места расстрела политзаключенных. Нашли людей из поселенцев, показавших, где закапывали трупы. Они собрали кости расстрелянных, привезли в Москву и в одной из квартир провели отпевание по канонам трех религий. После чего закопали останки у стен Кремля, в Александровском саду. Тогда камеры наблюдения стояли не везде. И им удалось издалека снять погребение длиннофокусной оптикой. Я не мог отказать, хотя и понимал возможные последствия. Фильм я ни разу не видел, говорят, его показывали в Германии.

Лишила девственности сестра хозяйки

Многие эпизоды из своей жизни Калик воссоздал в фильме «И возвращается ветер».
- Первый секс у меня случился в 15 лет. Война, мы жили в Алма-Ате, и однажды сестра хозяйки, которая часто в сени водила солдатиков, заметила мое ерзание на стуле. «Хочется?» - спросила она. Проверила рукой: «Чувствую, пора». Мне хотелось, но я не соображал, что делать. «Ложись на спину», - предложила женщина. Считай, изнасиловала. Эту сцену точь-в-точь я снял в своем фильме.

На съемках в Молдавии у режиссера завязался роман с Виттой БУРЛАКУ

Первую любовь - дочь генерала Гурьянова Антонину Калик тоже запомнил на всю жизнь:
- Ей - 18, мне - 19. Где мы только не любили друг друга: на чердаке, в подвале... Стыдно было: крыса могла пробежать, кто-то войти. Но папа всегда говорил: в любви все красиво. Одна из историй с Тонечкой вошла в фильм «Любить». Как-то она спрашивает: «Можешь прийти ко мне?» Ее семья уехала на охоту. Но оставалась старенькая домработница, которая поняла наши молодые страдания и удалилась спать. Мы выпили немножко, пошли в маленькую комнату. Только начали друг друга обнимать, слышу лай собаки - генерал вернулся с охоты. Тонечка мои вещи спрятала, а я под кровать залез. Лежу в одном носке и слышу, как они заходят. Тоня их встретила и вернулась. Мы продолжили любить друг друга. Вскоре папу Тонечки повысили, и он ее увез. Мы больше не виделись.

Преследовала Виктория Лепко

С будущей женой Сузанной Михаил Наумович познакомился через год после выхода из лагеря.
- Хорошая фигура, рыженькая - я всегда любил этот тип женщин. Настоящая любовь, хотя я ей, конечно, изменял. Я уезжал надолго, мне 32 года, а она оставалась. Нашлись люди, которые рассказали, что красотки вешались мне на шею.
Среди актрис, с которыми были романы, Калик одну выделяет особо.
- Виктория Лепко, которую я снял в фильме «Колыбельная», долго меня преследовала. Даже когда мне перевалило за 60.
Хоть и говорит Калик, что жена прощала ему измены, один раз она не выдержала. В Молдавии во время съемок картины «Атаман кодр» у него завязался роман с помощницей режиссера Виттой Бурлаку.
- Она была необыкновенно темпераментной. Настоящий вулкан. Витта состояла в браке, но от мужа не уходила, а я не настаивал... Детей у них не было. Я уехал в Кисловодск на очередные съемки и вдруг получил телеграмму: у нее родился сын. Стал считать, понял, что за все девять месяцев у нас была только одна встреча в Москве. Не поверил ей сразу. Но приехал, поговорил и уверовал. Когда женщина говорит: «Клянусь чем угодно», понимаешь, это правда. Момент зачатия женщина чувствует.

Актриса Виктория ЛЕПКО не устояла перед обаянием КАЛИКА

Сузанне я сообщил о сыне спустя годы. Знал, что она любит детей, и надеялся, что удар не будет сильным. Сказал: «Я любил только тебя, но так уж случилось. Я хочу тебя с ним познакомить». Сузанна зарыдала. Ничего мне не сказала. Но когда ругались, напоминала: «Ну и иди к своим шлюхам». Никогда мне не приходило в голову жену оставить, потому что она такое тепло излучала!
Когда сыну исполнилось 27 лет, Калик приехал в Москву по делам. Узнав, что его сын живет в этом городе, он решил с ним познакомиться.
- Сын оказался красивым парнем, бизнесменом. Как-то во время одной из встреч он говорит: «Мама мне предложила: «Если хочешь, можешь сменить фамилию». А зачем? Какая разница? Придется новый паспорт делать». Если бы он назвал причиной выбора фамилии признательность к человеку, его вырастившему, я бы понял. Но смысл был иной: что я буду с этого иметь? Я ничего не сказал. Но меня дико резануло. Расстались мы с сыном молча.

Шили уголовщину

В 1970 году Михаил Наумович подал документы на выезд в Израиль.
- Когда я снял картину «Человек идет за солнцем», директора студии заставили положить на стол партбилет, - вспоминает Калик. - Фильм запретили показывать в стране, зато разрешили продавать за границу. За него у меня много международных премий. Потом другой скандал: из картины «Любить» вырезали сцены с рассуждавшим на тему любви священником. Тогда я и подал документы на выезд.

Несмотря на все романы, режиссер не оставил жену Сузанну

Ко мне пришли с обыском. Смешно, но нашли и мой донжуанский список, фамилий 200. Им особо заинтересовались. Это, впрочем, было неподсудно, поэтому уголовное дело завели по статье «Частное предпринимательство». Оказывается, я за деньги показывал фильм «Любить», когда его еще не приняли в комитете кинематографии. Меня приглашал профком, и я приходил официально на встречу со зрителями. Я делал это законно. Дело так и не дошло до суда... Потом уже я подал в суд за то, что картину «Любить» порезали...
В 71-м я все же эмигрировал. После моего отъезда фильм «До свидания, мальчики!» запретили в СССР на долгие годы.

Иерусалим - Москва