«Ирония судьбы. Начало». Часть 4

Сцена 10

Мальчик сидел напротив тамбура, крепко сжимая в руках ручку огромного чемодана. Женя, пошатываясь, налетел на чемодан, завалил его набок и, удерживая на весу самовар, совершив немыслимый пируэт, устоял на ногах. От неожиданности мальчик испугался, заплакал и во весь голос заорал:
- Ма-ма!..
Из вагона выскочила пожилая проводница богатырского сложения и, увидев, как Женя безуспешно борется с огромным чемоданом, пытаясь вернуть его в прежнее положение, коротко и ясно пробасила:
- Гражданин, отойдите.
Но Лукашин уже так обессилел, что держался одной рукой за чемодан, другой за самовар и отойти сам просто был не в силах. Проводница одним рывком поставила чемодан на попа и так же запросто возвратила Женю в вертикальное положение.
Мальчик продолжал орать, и перепуганная, слегка растрепанная мамаша, наконец, выскочила из вагона вместе с щуплым военным, перемазанным ее помадой.
- В чем дело? - заорал командным голосом лейтенант.
Проводница посмотрела на офицерика оценивающим женским взглядом и, мысленно прикинув, что это явно не ее вариант, равнодушно ответила:
- За ребенком смотреть надо…
Мамаша тем временем схватила мальчика, и он сразу успокоился.
- В чем дело? - опять повторяет лейтенант, и кажется, что другие слова он просто забыл.
- Извините, - неожиданно сказал Женя и попытался присесть на чужой чемодан.
Военный бросился защищать имущество своей крали, резко схватил Лукашина за фрак и вместе с ним попытался завалиться на асфальт.
- Э, э, петухи, - зарычала проводница и мигом растащила мужчин. Женя покорно повис в правой руке, а вояка затрепыхался в левой.
- Занеси вещи в купе, отправляемся через три минуты, - бросила она лейтенанту и добавила. - Справишься?
- Я?! - возмутился военный. - Да, я…
- Цыц, - спокойно перебила его богатырша и посмотрела на Женю. - А ты, касатик, иди к своим в седьмой, там вся ваша шатия-братия уже сидит…
Офицерик поднатужился, приподнял чемодан и еле-еле протиснулся с ним в тамбур. Мамаша отпустила мальчика и с интересом посмотрела вслед удаляющемуся по синусоиде Жене.
- А чего это он так одет? - спросила она.
- Артисты, - многозначительно ответила тетка.
Начальник поезда степенно шел по вагону, подмечая для себя какие-то, только ему ведомые, недостатки в работе бригады. Ну, прямо как Сталин по кремлевским коридорам. Начальник поезда здесь царь и бог. Вдруг он заметил чуть распахнутую дверь в уборную, нахмурился и с каменным лицом заглянул в купе к проводникам.
- У вас почему… - грозно начал речь он, но в купе никого не оказалось.
Начальник опять зачем-то толкнул дверь туалета и, убедившись, что там тоже никого нет, стремительно вышел на перрон.
- Почему уборная не заперта, правил не знаете? - он сразу накинулся на высокую рыжеволосую проводницу.
- Николай Иваныч, так там же замок барахлит, то открывается, то не открывается. Изнутри можно закрыть, а снаружи боимся, вдруг заклинит. Мы заявку неделю назад писали, а слесарь так и не пришел, - писклявым голоском затараторила молодая проводница. Главный, не дослушав, махнул рукой и нырнул в следующий вагон.

Сцена 11

Поборов чемодан, Женя, качаясь, шел по перрону. Лицо его тоже кривилось, писать хотелось невообразимо. Положение было сверхкритическое. Он уже сжимал одной рукой живот, пытаясь затормозить рвущуюся наружу проклятую жидкость. Самовар вообще мешался и почему то усиливал желание! В отчаянии поводив взглядом по сторонам, он увидел открытую дверь вагона и бросился внутрь. Была не была! Там же должен быть туалет!
Отошедшая в сторону проводница, увидев Женин маневр, закричала:
- Куда? Провожающий?
Женя неразборчиво замычал:
- Сейчас, сейчас, я быстро…
Заскочив в тамбур, Женя, суча ногами от изнеможения, остановился перед дверью туалета. Дернул за ручку. Закрыто. Женя в отчаянии рванул по вагону к другому туалету. Тоже дернул за ручку. Тоже закрыто. Потоптал, нет, в отчаянии полетел по вагону дальше. Перешел в другой. Дернул ручку. Открыто. Ура! Лукашин заскочил в долгожданный туалет и захлопнул тяжелую дверь.
Вокзальный голос: «Скорый поезд Москва - Ленинград отправляется с первого пути».
В этот момент поезд дернулся и, потихоньку постукивая колесами, тронулся. Через несколько минут, пошатываясь в такт набирающего ход поезда, из туалета наконец вышел улыбающийся Женя. Он так и не понял, что уехал. Навстречу ему прошла рыжая проводница. С подозрением посмотрела на пьяного комичного человека во фраке, с бабочкой и самоваром.
Женя как можно радостнее выговорил:
- А где Павлик?
Проводница оценивающе посмотрела на фрак с самоваром:
- Циркачи, что ли? Ваши в седьмом вагоне.

Сцена 12

В это время растерянный Павлик бродил по перрону и вокзалу. Он катастрофически не понимал, куда пропал Женя. Уже несколько раз он заходил в туалет в главном здании вокзала, ткнулся в ресторан, где они сидели. Друга нигде не было. Спрашивал у милиционеров и уборщиц. Но те только пожимали плечами. Наверное, вдруг решил Павлик, Женя тоже потерялся и, не найдя его, Павлика, поехал домой. А как иначе, у него ж свадьба! Павлик посмотрел на часы. Половина второго ночи. На электричку он уже опоздал. Он дошел до стоянки и сел в такси у вокзала.
- На Петровку!
Таксист ухмыльнулся:
- Тридцать восемь?
Павлик: Почти.
На коричневой двери квартиры Лукашина, слева и справа, были привернуты звонки, рядом с которыми торчали бумажные бирки с фамилиями жильцов и количеством звонков для их вызова. В том числе - Марк Семенович Энгельс - 2 звонка. Лукашины - 3 звонка. Пьяный Павлик устало прислонился боком к двери, и нажимал на звонок. Потом еще раз. На этом его богатырские силы кончились, и он, облокотившись на дверь, задремал. Через некоторое время дверь приоткрылась. Из темноты квартиры, через цепочку, на него смотрел маленький старый еврей с бородкой. Сзади мельтешила прибежавшая на звонок Женина мама Марина Дмитриевна.
Мама: Это ко мне, Марк Семенович…
Энгельс с достоинством:
- Вижу, что не ко мне.. Ко мне такие не ходят. Проходите, Павел… Пора вам выучить за тридцать два года, что Лукашиным - 3 звонка!
Энгельс гордо развернулся и ушел. Павлик пьяно улыбнулся маме:
- Марина Дмитриевна… А где Женька?
Пошатываясь, Павлик прошел вместе с Жениной мамой в комнату.
- Марина Дмитриевна…
Мама: Это я у тебя хочу спросить, где Женька?! У человека свадьба через несколько часов, а он все со своими оболтусами расстаться не может! Где он?!
Павлик по привычке прошел в комнату Лукашиных, открыл дверь. Там все пространство комнаты занимал накрытый скатертью свадебный стол, составленный из столов и тумбочек. На столе в разных концах горками громоздились в ожидании своего часа пирамиды тарелок и колоннады бутылок. Павлик остановился. Сзади так же замерла в отчаянии Женина мама. Павлик аккуратно закрыл дверь, повернулся и пошел в другую комнату Лукашиных. Зашел. В комнате все перевернуто, видно, что туда складывали всякие ненужные вещи, освобождая для свадебного стола другую комнату. Увидев в углу знакомый Женин диванчик, Павлик, пошатываясь, направился к нему и замертво на него рухнул.
Мама: Где Женя?!
Павлик, засыпая:
- На вокзале… Спокойствие… Марина Дмитриевна. Он будет. Наверное.
Мама в истерике:
- Каком вокзале?! Да ты что?! Где Женька?! Свадьба же!
Павлик окончательно отрубаясь:
- Подумаешь свадьба… Свадьбой больше, свадьбой меньше… Обычное дело…