«Ирония судьбы. Начало». Часть 12
Сцена 34
Женя и Инна сидели на кухни. Инна отрешенно смотрела в окно. Женя, немного стесняясь в квартире у незнакомой девушки, тоже молчал. Девушка ему очень нравилась, и он понимал, что если ему кто-то и нужен в жизни, то именно такая, как Инна. Решительная, сильная и одновременно очень нежная и трогательная. И еще он понимал, что любит-то она другого, любит всерьез, так что здесь он лишний. Тем более что, как он четко увидел, Леонид тоже любит Инну. И они наверняка будут счастливы вместе. И он должен помочь им не потерять этой любви, которая не случилась у самого. «А все-таки Инна замечательная, о такой можно только мечтать. Вот если бы…» - подумал Женя и выругал себя за эти мысли.
Наконец Инна отвернулась от окна и очнулась, как бы впервые увидев Женю у себя дома.
- Это Леня звонил…
Женя: Перезвонит еще.
Инна: Нет. Он гордый. Мура у меня какая-то с личной жизнью получается. Вроде же люблю его, а все… Или сама боюсь чего… Нет, не боюсь.
Женя: Если любите, все образуется. Как у тебя с кофе-то?
Инна: Да, извини. Сейчас приготовлю.
Инна наконец спохватилась, вспомнив, что она хозяйка и у нее гость, подошла к шкафу, достала пачку кофе и зажгла плиту. Инна обернулась:
- Тебе позвонить же нужно. Виоле и маме.
Женя несколько мрачно:
- У Виолы нет телефона. Она из Подмосковья. Пока что маме.
Инна: Правду.
Женя: Какую?! Что я напился в поликлинике и вместо собственной свадьбы уехал с самоваром в Ленинград?!
Инна: Все равно, правда лучше.
Женя: Ты представляешь, что там сейчас творится?! Виола в фате, мама с оливье… А я тут…
Инна сняла кофеварку с огня и разлила кофе:
- А почему ты сразу не уехал, когда понял, что в Ленинграде очутился?!
Женя, обжигаясь, попробовал кофе и сразу поморщился:
- Да я думал, что я в Москве! Когда меня тот жлоб высадил, я запутался, ничего не соображал и не в ту сторону поехал. А здесь… У меня же денег нет. На что я поеду в Москву?! И страшно, если честно.
Инна: Струсил?
Женя кивнул, продолжая морщиться от кофе:
- Да. Даже звонить страшно. Может, ты врач и хороший, но кофе ты варить не умеешь! Это шнурки кипяченые какие-то!
Инна обиженно:
- Ну, уж шнурки! Сам вари в следующий раз. А звонить тебе все равно придется.
Женя кивнул, глотнул, как бы на дорожку, еще кофе и обреченно потопал в комнату, к телефону. Первое, что он увидел, огромный портрет насупленного рыжего малыша. Наверное, это и есть сын Коля, догадался Женя. Рядом висела еще одна фотография, поменьше. Молодой человек в военной форме с лейтенантскими погонами и медицинскими петлицами лихо обнимал девушку на фоне Александровской колонны.
- Это папа? - спросил Женя, садясь за письменный стол, на котором и стоял телефон.
- И мама, - кивнула головой Инна. Она прошла в комнату, открыла шкаф и доставала оттуда подушку, одеяло.
- А там - Коля, - добавила Инна. - Я тебе на кухне постелю.
 |
- Я догадался. Конечно, конечно. А как позвонить-то в Москву?!
Инна: Там, на столе, папина телефонная книга. Посмотри.
Женя аккуратно отложил в сторону пачку журналов и наконец нашел толстую книгу. Полистав ее, нашел, что ему нужно, и набрал номер.
- Примите заказ, пожалуйста. Москва. Да, Москва. 229 - 87 - 17. В Ленинграде? Инна, какой номер в Ленинграде?
Инна: 96 – 25 – 36.
Женя в трубку:
- 96-25-36. В течение часа? Хорошо.
Женя положил трубку, рассматривая фотографии на стене. В это время на кухне, где Инна пыталась сообразить, как уложить там Женю, раздался стук в окно. Инна испуганно вздрогнула и обернулась. Сквозь джунгли растений на подоконнике в окне пьяно улыбалось лицо Леонида, в руке у него торчал растрепанный букет цветов. Леонид стучал в стекло.
Леонид: Инна, открой, я люблю тебя-я-я-я!
Инна, ахнув, бросилась к окну, спешно снимая горшки с цветами на подоконнике, и рывком открыла окно. Леня с трудом залез, все же задев один горшок. Он с шумом упал на пол и разбился, покрыв кухню черноземом и осколками:
Инна отчаянно:
- Леня! Ты что, с ума сошел!
Леня, продолжая пьяно улыбаться:
- А я тут шел мимо… Смотрю, огонек. Дай, думаю, зайду!
Леня наконец забрался целиком и спрыгнул с подоконника на пол.
За окном возмущенно каркали потревоженные Леонидом вороны. Он посмотрел в черную пустоту неба и погрозил им кулаком:
- Ух, коварные зимородки…
Протягивая Инне сломанный и взъерошенный букет, он вдруг, как будто что-то вспомнил, вернулся к распахнутому окну и прокричал в темноту:
- Спасибо, друг.
Из темноты снизу ему в ответ помахал рукой мальчик Костик. Радостно продолжая улыбаться, Леня закрыл окно и обернулся. Перед ним рядом с Инной стоял Женя. У Лени резко изменилось выражение лица:
- А… И столичный гений тут… Я так и знал…
Инна, все еще не успев прийти в себя от происходящего, всплеснула руками:
- Леня! Ты что?! Зачем в окно?! Третий этаж! Да в таком состоянии!
Леня, не обращая уже внимания на крик Инны, обреченно подошел к Жене:
- И откуда ты только такой взялся на мою голову, профессор?! Смотрю, у вас тут идиллия… Кофе, уют… А я должен по окнам лазить…
Женя, как бы оправдываясь:
- Леонид, я зашел на нескольку минут, погреться и позвонить…
Леонид, пьяно-издевательским тоном:
- Знаем мы таких столичных звонильщиков! Раз-два - и в дамки (видит подушку и одеяло)! Ага! Быстро же он тебя окрутил, Инн. Хотя и не быстро, ты уже с ним ночью встречалась, в Бологом! Эх…
Инна горячо:
- Леня, ты что?! Ерунду не неси?!
Леня: Понятно, почему ты к телефону не подходила! Интим тут у вас! Ну-ну! Не буду мешать!
Инна: Леня, прекрати!
Леня: Интересно, что я должен прекратить?! Можно подумать, это я по ночам шляюсь по незнакомым мужиками!
Женя: Да нигде она не шляется! Я повторяю, зашел сюда на несколько минут, позвонить. Совершенно случайно…
Леня: Что-то много случайностей за один день! Сначала - случайно в ресторане, потом - случайно у нее дома… С подушками… Нет, я здесь явно лишний!
Леонид резко развернулся, прошел через всю квартиру и открыл дверь. Инна бросилась за ним:
- Леня, подожди, не уходи, не надо, я сейчас тебе все объясню…
Женя тоже пошел за Леонидом, на ходу приговаривая:
- Леонид, не уходите, понимаете, я должен был жениться, но пришел Павлик, а потом…
Леня: Жениться?! На Инне?! Быстро…
Инна и Женя почти хором:
- Да нет же! Ты неправильно понял…
Леня, хлопнув дверью, вылетел из квартиры. Замерев у закрытой входной двери, Инна заплакала. Потом, резко открыла ее и бросилась на улицу. Через несколько минут, она, тихая и обреченно спокойная, вошла обратно в квартиру. Инна прошла мимо застывшего в прихожей Жени на кухню, взяла чашку с давно остывшим кофе:
- Нет его. Ушел.
Женя отчаянно:
- Господи, что же я одни неприятности приношу! Тебе, Леониду, Виоле, маме…
Инна: Да ты-то здесь при чем. Ой, глупость какая получилась… А вдруг он больше не придет никогда?
Женя: Придет. Обязательно придет.
Инна еще раз попробовала остывший кофе, встала и подошла к плите, чтобы поставить еще.
Женя: Давай я.
Инна покорно отдала ему турку и пачку молотого кофе. Вдруг она увидела, как впервые, что весь пол усыпан землей и осколками горшка, разбитого Леней. Вздохнув она пошла в ванну за веником и совком.
Инна, подметая пол:
- Знаешь, Жень, я так устала хотеть любви. И вот вдруг дождалась и счастлива. А какая-то глупость, неосторожное слово, какой-то кивок судьбы, просто случайность может все испортить.
Женя, помешивая кофе:
- Может и испортить. А может и наоборот. Знаешь, я рад, что судьба меня уберегла от свадьбы. Я просто еще не встретил своего человека. Я же действительно не люблю Виолу. Так, показалось… А мог бы сломать судьбу и ей, и себе.
Инна: Но я-то встретила, я люблю Леню!
Женя: Значит, у вас все будет хорошо.
Женя снял с плиты турку и подошел с ней к столу.
 |
Инна кивнула и сквозь слезы улыбнулась.
Женя: Я последнее время полюбил одного поэта. Борис Заходер. Детский поэт, он «Винни Пуха» перевел, «Алису в Стране чудес»… Но у него замечательная лирика. Прочитать?
Инна кивнула. Женя начал читать:
Что же ты, дружок, вздыхаешь,
Что ты куришь по три пачки?
Ты ведь ясно понимаешь:
Это дама без собачки.
Да, увы, тебе понятно -
Не о том она хлопочет
И собачку, вероятно,
Завести и не захочет.
Словом, ты уже отчасти
Разобрался в милой даме:
Просыпаешься от счастья
И несешься за цветами...
Инна мечтательно повторила:
- Просыпаешься от счастья, и несешься за цветами…
Раздался звонок в дверь. Инна радостно вскочила и бросилась к двери.
- Это Леня вернулся!
Дрожащими от волнения руками Инна открыла дверь. На пороге стояли ее родители.
Отец, проходя внутрь, прямо с порога начал снимать пальто:
- Мы ключи дома оставили.
Мама тоже начала раздеваться, сняла мокрую обувь:
- Здравствуй, Инночка. На Валааме погода никуда совсем, дождь, сыро, гадко и холодно. Хорошо, что там папин друг по академии на заставе оказался. Отправили на пограничном катере. Мы бы там околели.
Инна: Пап, я не одна.
Мирно раздевавшиеся родители недоуменно замерли и удивленно посмотрели на дочь. В этот момент во всей красе, при фраке, появился смущенный Женя. Родители застыли от явления молодого человека, ночью, во фраке и у них дома. Первым очнулся отец.
Отец протянул руку:
- Леонид? Очень приятно. Михаил Арнольдович. Долго же вас Инночка прятала…
Женя, пожимая руку:
- Только я не….
Женю тут же перебила мать Инны, протягивая свою ладошку:
- Ирина Владимировна…
Женя кивнул:
- Очень приятно… Я сейчас все объясню. Как бы это сказать то… Я не
совсем…
Отец Инны видно решил, что уже овладел ситуацией, и старался выглядеть в глазах будущего зятя настоящим и все понимающим:
- Да не надо ничего объяснять. Я о вас много доброго слышал от Инночки. Инн, ставь чайник, мы замерзли, сил нет. Давайте, Леонид, чайку… Как ваша новая книга? Очень интересно.
Они зашли на кухню. Женя еще пытается что-то сказать, но инициатива уже прочно перешла к Инниному отцу. Отец:
- А по какому событию вы во фраке? Вам идет. Мужчинам вообще идет строгая одежда. Она бодрит и дает осанку. Если это настоящий мужчина, конечно. А не чепуха какая-то. Типа этого… Представляете, Леонид, сейчас поднимаюсь, смотрю, а у нашей двери какой-то алкаш спит. Скрючился в плащик и дрыхнет. Такому хоть фрак, хоть колпак петрушкин - все одно!
Инна, всплеснув руками, бросилась к двери и выбежала на улицу. Отец и мать удивленно посмотрели вслед. Через некоторое время дверь распахнулась, и Инна появилась, подталкивая вперед помятого, стесняющегося и протрезвевшего Леню.
Инна: Вот мой Леонид!
Немая сцена. Все замерли. Опешивший отец несколько раз ошалело посмотрел то на Женю во фраке, то на помятого Леонида.
Отец указывая на Женю:
- А это тогда кто?!
Женя сбивчиво:
- Я сейчас вам все объясню. Мы в Москве на работе, в поликлинике, отмечали мою свадьбу. Я сильно устал, было много пациентов, потом пришел Павлик, потом мы выпили с Софьей Михайловной Певзнер, и вот я…
Отец, в недоумении:
- Какая свадьба в Москве?! Какой Певзнер?! Что здесь происходит?!
Леонид берет Инну за руку:
- Михаил Арнольдович, я люблю вашу дочь и прошу у вас ее руки.
Инна: Мы любим друг друга, пап.
Отец Инны по-детски захлопал глазами, силясь что-то понять. Мать замерла у плиты. Женя еще глупее улыбнулся. В этот момент затрещал телефон. Отец Инны вздрогнул, очнулся и пошел к телефону.
Подняв трубку, отец раздраженно закричал:
- Слушаю. Какая Москва? Никакой Москвы я не заказывал. Девушка, я вам говорю, не до Москвы мне сейчас!
Раздраженно бросил трубку и вернулся на кухню.
Отец: Ошиблись. Говорят, Москву заказывали.
Женя горячо:
- Нет, нет. Не ошиблись! Это я Москву заказывал! Маму!
Только-только вроде начавший что-то соображать отец опять впал в ступор.
Отец в отчаянии:
- Москву? Зачем?!
Женя обреченно:
- Да живу я там!
Мать Инны удивленно вздрогнула:
- Как это живу?! Инночка говорила, что вы из Ленинграда, журналист….
Леня нетерпеливо и отчаянно:
- Журналист из Ленинграда - это я! Я - Леонид, я! А это профессор из Москвы! Приехал пьяный с самоваром к Инне!
Женя, тоже начинает заводиться:
- Я не профессор! Я хирург! И не к Инне я приехал, сколько можно говорить!
Леонид запальчиво:
- А зачем приехал?
Женя таким же запальчивым тоном в ответ:
- По делу!
Отец резко хлопнул ладонью по столу. Все замерли.
Отец, пытаясь разобраться, медленно начал:
- Так, давайте по одному! Начнем… С тебя (кивает в сторону Леонида)!
Леонид несколько обиженно и удивленно:
- Я?! Я люблю вашу дочь…
Отец: Исчерпывающе! Ну (смотрит на фрак Жени), а у вас что?! Вы тоже ее любите?!
Женя, стараясь доходчиво:
- Нет. Я Инну едва знаю. Мы только вчера ночью познакомились…
Отец: Так, так…
Женя говорит медленно, как объясняют слабослышащим или идиотам:
- Да нет. Все не так. Понимаете, у меня вчера уже (смотрит на часы) да, вчера, должна была быть свадьба. А в пятницу мы это отмечали у меня на работе, в поликлинике, мне подарили самовар, потом пришел Павлик, потом Певзнер достала спирт….
Отец опять хлопает ладонью:
- А можно пропустить Певзнер?
Женя кивнул и так же осторожно продолжил:
- Можно. Так вот, потом Софья Михайловна посадила нас на «скорую помощь» с самоваром и Павликом, и мы попали на Ленинградский вокзал…
Отец на секунду задумался:
- На Ленинградский? В Москве, получается?!
Женя: Ну а где же может быть Ленинградский вокзал?! Конечно, в Москве!
Какой вы непонятливый!
Неожиданно отец начал хохотать, и этот заливистый почти детский смех взрослого человека полностью разрядил напряжение. Все как-то выдохнули и осторожно заулыбались. Отец:
- Ну ладно. Утро вечера мудренее (смотрит на часы). Утро сейчас. Давайте чая и рассказывайте ваши похождения! Швейк, какой то, ей-богу, Швейк.
 |
Сцена 35
Отец с Женей сидели за чашкой чая на кухне. Из соседней комнаты доносились голоса Инны, ее мамы и Леонида.
Отец: Очень был рад с вами познакомиться, коллега. Жаль, что вы не Леня.
Женя: Мне тоже жаль, Михаил Арнольдович. А Инна замечательный человек… Я бы… Ну да ладно. Они с Леонидом любят друг друга. Это главное. И все у них будет хорошо.
Отец: Жизнь, коллега, состоит не только из любви. Но и… Там видно будет.
 |
Сцена 36
За окном мелькали черные стволы деревьев с редкими желтыми листьями на сучках. Было облачно, иногда моросил мелкий холодный дождь, иногда показывался краешек синего неба. Женя трясся в кабине у Эжена Катаняна по дороге домой. В кабине было тепло. Играла музыка, Эжен по привычке ей подпевал. Женя кемарил, иногда поглядывая на этикетки сыра «Виола», которыми была оклеена кабина Эжена. Девушка на этикетке, так похожая на его оставленную невесту, навевала ему жуткие мысли о неминуемой встрече с ней. О жути самой ситуации: как мог он, Женя Лукашин, обмануть девушку и не явиться на собственную свадьбу.
Женя: Скоро снег уже… Что же делать?!
Эжен: Что делать?! Шубу-шапку доставать! Валенки!
Женя: Какие, к черту, валенки?! Как я все объясню Виоле? Про Ленинград, про свадьбу?!
Эжен задумался:
-Ну как… По-мужски! Скажи ей прямо в глаза, строго так: «Прости меня, пожалуйста, Виолочка, ради бога, я больше никогда не буду так поступать!» И поцелуй!
Женя: Боюсь, так не поймет. Да это и не важно. Какая я все-таки свинья.
Эжен: Что не поймет?! Женщина не поймет?! Женщина всегда поймет! Ты еще подумать не успел, а женщина уже все поняла! Вот Виола, какой человек?
Женя: Виола? Ну, какой… Обычный.
Эжен возмущенно:
- Вот ты, Женя, хороший человек, врач, людям помогаешь, как такие вещи можешь говорить?! Разве девушка (ткнул в наклейку) с такой… прической… может быть «обычной»?! Нет! Такая девушка может быть только изумительной!
Женя: Понимаешь, вот какое дело. Я сейчас точно понял, что все то, что произошло со мной в эти фантастические три дня, - это не сон. Это судьба. Которая, сдуру напоив меня, увела в сторону, не дав испортить жизнь, как ты говоришь, «такой изумительной девушке» Виоле. Я же не люблю ее. Да и она меня, наверное.
Эжен удивленно:
- Значит, я так понимаю, ты уже совсем-совсем не хочешь на ней жениться? Даже если она тебя простит?!
Женя: Да.
Эжен радостно про себя улыбнулся, как-то веселей закрутил баранку.
Женя поежился:
- Все равно надо как-то сказать ей об этом, извиниться, поговорить по- человечески… Но как?!
Эжен: Слушай, где она живет? В Подольске, ты говорил? Сейчас мы повернем, раз-два - и считай там. Я знаю. У меня там у земляка автобаза. И скажешь прямо Виоле, так, мол, и так, виноват.
Женя испуганно:
- Сейчас?! Не… Подожди. Это как-то… Нет.
Эжен: Да, Женя, да. Плохо такую девушку обижать. Она, может, там плачет…
Женя: Нет-нет. Лучше потом как-нибудь. Я соберусь, и…
Эжен: Понимаю, тебя, брат. Стыдно. Но мы же мужчины! Эх, если бы я…
Женя: А может, и правда ты? Зайдешь к ней, объяснишь все. Страшно мне, если честно. Что говорить-то…
Эжен: Софокла знаешь?
Женя кивнул:
- Читал. Мама очень любит поэзию. Особенно античную. Греческую.
Эжен недоуменно:
- Какую поэзию?! Софокла Погосяна! Его все знают! Он в Подольске главный по мясу. Вырезку такую сделает, пальчики оближешь! Надо к нему ехать!
Женя: Зачем мне вырезка?!
Эжен: Э.. слушай, ну ты совсем не умеешь с девушкой разговаривать! Кто же в гости идет без цветов?! А где ты возьмешь цветы в праздник?! Только в мясном ларьке у Софокла! Он для хороших людей всегда достанет! Самые лучшие!
