Бортник плевал в лицо Высоцкого
Бортник родился в интеллигентной семье: мать доктор филологических наук, отец – заместитель главного редактора художественного издательства. Однако, Бортники жили в неблагополучном московском районе –рядом с тремя вокзалами. В их дворе добрая половина мужчин прошла через тюрьмы. А маленький Ваня часто выходил на улицу с огромной виолончелью, подвергаясь насмешкам и оскорблениям со стороны шпаны.
Зато на фильме «Место встречи изменить нельзя» Бортник был одним из главных консультантов по блатному миру – рассказывал режиссеру Станиславу Говорухину о походках уголовников, манере говорить и одеваться.
Аркадий Вайнер, один из авторов книги «Эра милосердия», по которой была поставлена картина, не мог поверить после просмотра фильма, что они с братом Георгием написали персонажа Промокашку… без единого слова. В сценарии упоминался только «молчаливый парень в кепке-шестиклинке». Всю роль до последнего слова придумал сам артист.
«Мы умирали от смеха за кадром, - вспоминал Говорухин, - Ваня, изображая пьяного Промокашку, молол страшную ерунду, но это было очень к месту. Однако, я понял, что если это оставить, будет бенефис одного актера. Пришлось резать по живому».
В сцене, где бандиты сдаются, Говорухин сказал: «Я тебе не могу советовать, скажи, когда будешь готов». Через какое-то время Бортник крикнул: «Готов». Камеру включили. Когда актер проходил мимо Жеглова-Высоцкого, то вдруг неожиданно крикнул: «Сучара позорная!» и смачно плюнул ему в лицо. По-настоящему. Этого никто не ожидал, включая Владимира Семеновича, который ошеломленно утерся.
Однако, сцена получилась слишком унизительной для киносыщика, а Промокашка из жалкой ничтожной личности превращался в человека со стержнем. Начальство заставило плевок изъять. В результате мы увидели не менее талантливую сцену, где насмерть перепуганный бандит горланит: «Как на черной скамье, на скамье подсудимых».
Интересно, что Высоцкий, близкий друг Ивана Бортника, предлагал именно его взять на роль Шарапова. Говорухин размышлял над этим, но все же отказался. «На экране все бы увидели два очень сильных, похожих по энергетике персонажа, оппонирующих друг другу. И это был бы, возможно, и хороший, но совершенно другой фильм».
