Майя Булгакова не стала цепляться за жизнь из-за тоски по мужу

Знаменитая советская актриса Майя Булгакова всегда мечтала изобразить на киноэкране великую любовь. Но режиссеры давали ей лишь роли одиноких и несчастных женщин. Какой Майя Григорьевна была в обычной жизни, нам рассказала ее младшая дочь от режиссера Алексея Габриловича Мария.

- Мария Алексеевна, ваша мама погибла почти 25 лет назад. О ее жизни ходило много легенд. Ведь она не была первой красавицей, но ее всегда окружала любовь мужчин.

- Не родись красивой, а родись счастливой - это правда. Если ты привлекательная внешне, то совсем не обязательно, что тебя будут любить. Яркие чувства должны быть подтверждены душевными качествами, внутренним свечением, женской манкостью. А у мамы этого хватало сполна. Но ее личная жизнь не всегда складывалась гладко.

- Четыре брака, две дочки… Чем вы с сестрой занимаетесь?

- Я - адвокат, а Зинаида (от первого брака Булгаковой с оператором и режиссером Анатолием Ниточкиным. - Я. Г.), которая на девять лет старше меня, всю жизнь редактором проработала. У Зины есть двухлетний внук Володя и взрослая дочка Марта, она юрист, окончила Институт интеллектуальной собственности… В детстве я думала, что наша разница в возрасте с сестрой огромная, а сейчас ее совсем не заметно.  Конечно, нам мамы очень не хватает, ее помнят и любят зрители.

- Почему вы не пошли по ее стопам?

- Мама всегда выступала категорически против, чтобы ее дочери стали актрисами. Она понимала, что актерская судьба сильно зависит от везения, и жутко боялась, что мы с Зиной окажемся в положении неудачниц. Сестра, кстати, пробовалась в кино, а я даже снялась в фильме сына Георгия Данелии Николая. Коля, кстати, проявил большое упорство, чтобы привлечь меня в тот фильм. Приехал за мной, подростком, в пионерский лагерь, где я тогда отдыхала. Но его фильм в результате так никто и не увидел.

- Как известно, от вашего отца - Габриловича - мама, беременная вами, ушла к режиссеру Александру Сурину, сыну директора Мосфильма. И одно время вы носили фамилию Сурина. А потом мама вернулась к Габриловичу, и тот дал вам свою фамилию. У Сурина тем временем начались любовные отношения с Галиной Польских, которая родила от него дочку Машу. Но о родной кровиночке он заботился гораздо меньше, чем о вас, и вскоре девочку с Польских навсегда бросил.

- Такое бывает. Маша на три года меня младше, с ней мы общаемся, а с Галиной Польских - нет. Просто у нас с Галиной Александровной слишком большая разница в возрасте. Сурин перед смертью признавался (мне об этом рассказывала его вдова Алла Криницына, с которой он прожил последние 35 лет), что если бы ему была дана вторая жизнь, то он обязательно бы повторил тот невероятный роман с Майей Булгаковой. Александр Владимирович и правда всегда ко мне как к родной относился, а к Маше, своей дочке, совершенно по-другому.

Пьяная нянька

- Сестра вашей мамы Вера считала самой главной любовью Майи Григорьевны вашего отца Алексея Габриловича. А вы однажды признались, что больше всех мама любила последнего мужа - австрийского коммуниста Петера Добиаса.  

- Любовь в 30 лет с моим отцом и любовь в 50 лет с Петером совершенно разные вещи, их нельзя сравнивать. С папой у мамы были бурные, непростые отношения. Что же касается добряка Петера, с ним все сложилось по-другому. И чувства к этим мужчинам мама, конечно, испытывала совершенно разные. Уверена, она всех своих супругов очень любила. Что же касается австрийца, у него на родине, как пишут, мама никогда не жила. Приезжала, конечно, к нему в гости, но больше двух недель не могла там находиться, тосковала по Советскому Союзу. Мама вообще много путешествовала по всему миру, но свою семью, квартиру, магазины, работу ни на что бы никогда не променяла. В результате сам Петя ради мамы переехал в Союз, и ему дали советское гражданство.

- Петер же был не единственным иностранцем, с кем маму связывали любовные отношения?

- Еще до Пети у мамы случился роман с 26-летним балетмейстером из Англии Ричардом Коллинзом, с которым она случайно познакомилась в ресторане московского Дома кино. Красавец, на 14 лет моложе мамы, он безумно в нее влюбился и звал всех нас жить к себе в страну. Но и тут она отказалась.

Не всегда связь с иностранцами маме прощалась. Например, она так и не получила звание народной артистки СССР (была только народной артисткой РСФСР). С Коллинзом, кстати, мы некоторое время общались, потом связь внезапно прервалась. Мне говорили, что он погиб вместе со всей семьей, но точно не знаю.

- Ваш дедушка, драматург Евгений Габрилович, был автором сценария многих легендарных советских фильмов, в том числе таких, как «Два бойца», «Коммунист», «В огне брода нет». Он был обласкан властью, а вы ощущали себя золотым ребенком?

- Дедушка говорил, что весь гонорар за фильм «Коммунист» потратил на моих репетиторов по английскому. Я училась в спецшколе с углубленным изучением иностранного языка и, конечно, чувствовала, что у меня нет многих проблем, как у ровесников. Например, щеголяла в иностранных вещах. Но со мной в школе занималось так много детей дипломатов, что их трудно было удивить моими джинсами.

Дедушка был невероятным человеком. Всю жизнь прожил с моей бабушкой Ниной Яковлевной. Он знал, что у нее случались романы. Тем не менее ему хватило мудрости не рушить их брак. В своих книгах он размышлял: «Как относиться к супружеской измене? Измена физиологическая - это пустяк и ветер, просто порыв, а вот измена душевная - совсем другое». Мама тоже сталкивалась с разными проявлениями неверности. Например, Зинин папа Анатолий Ниточкин ушел от нее к другой женщине, а от Александра Сурина мама вернулась к моему отцу Алексею Габриловичу. Что же касается каких-то благ, то многие я получила и благодаря отчиму Петеру.

Конечно, у меня было ощущение, что я дочка знаменитости, хотя в школе немного этого стеснялась. Когда учительница на уроке однажды спросила, кем работают родители, я покраснела и стала мямлить что-то невнятное. Тушевалась и когда люди на улицах просили у родителей автографы. Но папа повторял: «Мы с мамой многого достигли в этой жизни, и ты должна гордиться нашими успехами, а не стесняться!»

- Вы его сразу полюбили?

- Совсем нет. Он появился рядом с мамой в 1972 году, когда мне было семь лет. Я далеко не сразу его приняла в силу возраста и характера. Даже спустя шесть лет, когда он женился на маме, на свадьбу я не пошла. Очень противная была, считала, что могу вот так вредничать. Хотя мама, когда мы с сестрой выросли, особо не влезала в нашу личную жизнь. Могла, конечно, что-то подсказать, но не более того. Был, правда, момент, когда она пыталась познакомить Зину с каким-то кавалером, но ничего из этого не вышло. А со мной такой номер вообще бы не прошел. То, что каждый человек учится на своих ошибках, мама прекрасно знала. Что бы она ни сказала и ни посоветовала, мы бы с сестрой сделали наоборот.

- Правда, что мама не очень педагогично называла Зину красавицей, а вас дурнушкой?

- Правда. На фоне Зины, настоящей красотки, кровь с молоком, я выглядела, мягко говоря, не очень. Раскоряченная какая-то была, не расцвела еще, часто болела. Одна врачиха, придя по вызову к нам домой, осмотрев меня, совсем грустно сказала маме, что девочка - не жилец. Мама, когда за гостьей закрылась входная дверь, стала кричать так, что стены дрожали. Суть ее монолога сводилась к тому, что докторша ничего не понимает в детских болезнях. И в то же время, глядя на меня, говорила: «Машка страшная. Зря я всегда думала, что от Габриловича настоящая звезда родится». Но добавляла: «Зато какие у нее ноги!»

Мама наставляла нас с сестрой: «Женщина должна обязательно работать. Несмотря ни на что! Какой бы состоятельный у тебя ни был мужчина, на свой кусок хлеба должна обязательно зарабатывать сама». Постоянно пропадала на съемках, оставляя нас под присмотром нянек. Но с ними не везло. Одна как-то сильно напилась, другая привела мужика в нашу квартиру.

Ангел-хранитель

- Вы верите в мистику? Мама ушла из жизни спустя всего три месяца после смерти Петера.

- Петер скончался летом 1994-го от сердечного приступа, сидел дома в кресле и внезапно умер. А мама вскоре разбилась в автокатастрофе. Никакой мистики тут нет. Просто жить без него она не смогла и погибла. Ей было всего 62 года.

- Вы хорошо помните тот день?

- Да. Она поехала на концерт в одной машине с соседкой и подругой, актрисой Любовью Соколовой, и водитель врезался в столб. Мама неделю пролежала в коме, из которой так и не вышла. А тетя Люба, которая пережила блокаду, похоронила мужа и сына, еще семь лет прожила после мамы. Невероятно сильная женщина, а мама вот оказалась другой. Возможно, она и не подозревала о своей столь сильной любви к Пете и только после его ухода смогла это понять. Как будто кусок души у нее вырвали. Просто она не цеплялась за этот мир, находясь в коме. Смысл жизни пропал: дети выросли, в работе в 90-е была пустота, любимого человека больше нет. Она же перед аварией каждый день плакала, пребывала в жуткой депрессии. Более несчастного человека я никогда ни до, ни после не встречала. Все свободное время проводила с ней. Приду, бывало, и если она встала и хоть что-то себе приготовила поесть, это становилось невероятной радостью. Мама повторяла: «Маша, вон в окне какой-то лысенький мужик прошел, у меня Петя все время в голове, вдруг он не умер?!» Я ощущала ее боль, как свою собственную...

- Сильно тоскуете без мамы?

- Очень. Иногда и сейчас вижу от нее подсказки. Например, когда проявляю нерешительность, мама будто направляет меня, давая понять, как лучше поступить в той или иной ситуации. Так повелось еще со дня ее смерти. Тогда мне нужно было составить мнение об одном человеке, и внезапно, как озарение, я поняла, что он очень непорядочно поступает. Я расценила это как помощь мамы. Она теперь наш с сестрой ангел-хранитель.

Я иногда бываю в гостях у сына Петера. Он художник, живет между Германией и Францией. Я его обожаю, он лучший человек на свете. И внешне, и внутренне - копия отца. Очень открытый и душевный человек.