Педагогическая система писателя-моралиста Пантелеева сломала жизнь его дочери

Алексей Еремеев (настоящее имя писателя) обожал дочку, но запросто мог при ней закурить. Фото из личного архива

Повесть «Республика ШКИД», рассказы «Честное слово», «Пакет», «Часы» - советские дети выросли на творчестве Леонида Пантелеева. А еще был родительский дневник литератора, который мы читали, повзрослев. В 1956-м появилась на свет его дочь Мария, а в 1966-м вышла книга «Наша Маша».

В начале нового учебного года многим мамам и папам полезно заглянуть в нее. Документ уникальный: живой, теплый - и при этом полный спорных воззрений, над которыми стоит задуматься. Тем более зная о трагической судьбе самой Маши.

В августе 1956-го немолодой отец (Пантелееву было под 50) вынес из роддома кулек - «нечто крохотное, незнакомое, бесконечно близкое», как записал он в дневнике. Жене писателя -Элико Кашидзе - уже 40. Ее первый ребенок умер во время блокады.

Пантелеев и его супруга едва ли не с рождения внушают дочке Маше, что не должно быть никаких «хочу» (еще до ее рождения Элико увидела ребенка, закатившего истерику, и поклялась, что, если вновь станет матерью, сделает все, чтобы такого не допустить). Девочка должна понимать, что в доме ей ничего не принадлежит, и, если кто-то попросит, надо отдать игрушки и книжки. В еде тоже нельзя привередничать: что дали - то и жуй.

Элико родила Машу в 42 года. Фото из личного архива

Бытовые условия в семье идеальны: четырехкомнатная квартира в центре Ленинграда, нянюшки, домработницы; каникулы в Доме творчества в Комарово, каждое лето - дача.

Алексей Иванович (настоящее имя писателя) много занимается с дочкой, приучает к гимнастике. Девочка читать не любит, а с пересказом у нее проблемы. Дефицит живого общения катастрофичен. На праздник родители Маши тщательно отбирают детей из хороших семей. Большинство кажутся им «разбитными».

«Машка тянется к детям, но я … я, вероятно, совершаю ошибку, ограждая ее от той среды, в которую ее рано или поздно неизбежно втянет в жизнь», - сетует в дневнике Пантелеев.

Маша играет с «мамсиком» и «папсиком», а если те заняты, просто скучает.

Мария стала героиней книжки. Фото из личного архива

«Мне нравится в больнице»

Дневник Пантелеева заканчивается, когда Маше исполняется пять. При этом девочка ни разу не была в кино, телевизора в доме нет, на общественном транспорте она будет ездить в сопровождении до 17 лет.

В пять лет у Маши появляется допущенная родительской цензурой подружка - внучка директора Дома творчества в Комарово Ксения Мечик-Бланк, сестра писателя Сергея Довлатова. Их дружба продлится до отъезда Ксении в США. Потом в дневниках Ксения вспоминала о Маше:

«Твой мир мне не совсем понятен. Я не знаю, что делать с твоим признанием, когда однажды на комаровской дороге, спросив меня, люблю ли я своих родителей, ты вдруг говоришь мне странную вещь: «А я своих не люблю, вот так-то».

* * *

Маша - первоклассница. 1 сентября 1963 года ее просят прочитать стихотворение о космонавтах. Маша декламирует «Царкосельскую статую» Пушкина: «Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила...»

- Не по теме, - говорит учительница родителям, - но ничего.

Пантелеев признает, что способностями дочь не блещет, самый мучительный предмет для нее - арифметика. Зато актерские таланты налицо. Пуще всего первоклассница любит изображать… пьяную курящую эстонку в кафе. Этим номером будут долго потчевать гостей ленинградской квартиры и дачи в Комарово.

«Талант у нее комедийный. Бывает, смеемся так, что штукатурка на головы падает. Последнее время стала изображать своих сверстников, ребят. Чудесно читает деревянным голосом стихи (копирует одну свою одноклассницу-провинциалку)», - с умилением докладывает в письме другу гордый отец.

* * *

Бесконечные нравоучения, религиозность, которую нужно постоянно скрывать, отсутствие друзей - все это давило на психику Маши. В письмах Алексея Ивановича появляются тревожные сообщения о частых головных болях, повышенном давлении дочери. Родители переводят ее из школы в школу. Одна из них - с торговым уклоном. Маша учится развешивать вермишель и нарезать колбасу.

После десятого класса девушка собирается в театральный. Но отец предлагает отдохнуть от «каторги», и тогда она несет документы в пед на филфак. Но учиться там Марии не довелось: после тяжелого гриппа случился нервный срыв. Ее госпитализировали в психиатрическое отделение бехтеревского института. И Маша неожиданно признается:

«Мне нравится в больнице. Я рисую, гуляю».

Когда ее отпускают домой, случаются рецидивы: она бьет стекла, нападает на прохожих. Отец пытается разбудить разум дочки книгами - обязательно со счастливым концом.

«Это важно - не дать угаснуть работе ума и души», - убеждает он сам себя.

Маша восемь лет (!!!) не выходит из дома, часто сидит в прострации. «Запуганный зверек», - называет ее частая гостья пантелеевского дома - публицист Лидия Корнеевна Чуковская.

* * *

После внезапной смерти Элико Семеновны стареющий Алексей Иванович берет на себя заботы о дочери. 18 раз в день по часам дает лекарство. Машу снова госпитализируют и - о, чудо!: после домашнего затворничества она в первый же день отправляется на прогулку.

Ей 29. Через год, в 1987-м, умирает ее отец. Еще через три не станет самой Марии. Она уйдет в 33.


Придуманный мир

Cоавтор «Республики ШКИД» Григорий Белых умер в пересыльной тюрьме, куда попал по обвинению в контрреволюционной деятельности. Боялся ли Пантелеев, что придут и за ним, - неизвестно, но писатель четко понимал: писать правду ему не дадут. Он научился скрывать дворянское прошлое - изменив имя (фамилия писателя при рождении - Еремеев), придумал себе биографию. Но в его произведениях нередко прочитывается правда.

С соавтором повести «Республика ШКИД» Григорием Белых. Фото из личного архива

Вот, например:

В рассказе «Честное слово» не было никакого советского парнишки, а был старорежимный пацан. Писатель рассказал о себе: как гулял в садике петербургской дореволюционной Коломны, как ребята назначили его часовым, и он стоял, покуда нянька не нашла его и не утащила, ревущего, домой.

Повесть «Пакет» о буденновце Пете Трофимове - история из жизни отца писателя, хорунжего Сибирского казачьего полка Ивана Афанасьевича Еремеева. В Русско-японскую войну молодой офицер отбился от кавалерийского разъезда и, раненный в грудь, доставил-таки секретный пакет. За что в 1904-м на Пасху получил крест Святого Владимира.

В повести эту награду автор меняет на орден Красного Знамени, а Пасху - на Рождество, которое по просьбе редактора, «стало» Новым годом.