Домогаров 12 часов убивал себя

31 мая 2006, 15:13 487

поделиться с друзьями

В результате замочили Панкратова-Черного

ЮОЗАС БУДРАЙТИС И АЛЕКСАНДР ДОМОГАРОВ: схватка Старика и Мастакова

Веселенькая история произошла в подвалах Бадаевского пивзавода: Мария АРОНОВА отравилась квасом, Александр Домогаров подрался с Юозасом БУДРАЙТИСОМ и Александром ПАНКРАТОВЫМ-ЧЕРНЫМ, а потом застрелился. В довершение всего брат с сестрой - Иван и Алена СТЕБУНОВЫ - сгорели. За всеми этими кошмарами наблюдал наш корреспондент.

Ирина ПЕТРОВА,
Сергей ГОЛИЦЫН (фото)

На самом деле, конечно, никто не погиб. Все кровавые разборки случились на съемках фильма «Да не судимы будете», в основе которого - пьеса Горького «Старик» и другие его рассказы. Состав актеров в картине суперзвездный: Александр Домогаров, Ирина Алферова, Мария Аронова, Александр Панкратов-Черный. Руководит процессом режиссер Борис Бланк.

Первый же рабочий день начался для киногруппы с огромной радости и последующего большого разочарования: съемки проходили в цехе готовой продукции, где стояли многочисленные ящики с пивом. Однако случай оказался из серии «видит око, да зуб неймет» - ящики уже укомплектовали, и брать бутылки было нельзя.

ПАНКРАТОВУ-ЧЕРНОМУ ТОЖЕ ДОСТАЛОСЬ: его герой - соперник Мастакова в любви

Сюжет картины просто убийственный. 1905 год. В доме преуспевающего заводчика Мастакова (Александр Домогаров) появляется странник, в котором хозяин узнает бывшего товарища по каторге. Когда-то они вместе бежали, но если Мастакову повезло, то его напарник попался и отсидел положенные 12 лет. А теперь пришел к заводчику. Счастьем попрекнуть, злость и зависть свою выместить, мучиться заставить за неискупленный грех. В результате пострадали все: дочь Мастакова Таня (Алена Стебунова) и приемный сын Павел (Иван Стебунов) погибли на пожаре. «Красного петуха» буржуям пустили рабочие. В этом же пламени сгорел Харитонов (Панкратов-Черный). А сожительница Мастакова Захаровна (Мария Аронова) выпила отравленного квасу.

- У нас всю картину плачут, а потом все умирают, - смеются сами над собой члены съемочной группы.

Панкратов-Черный советовал зажимать

ЗАМЕРЗШИЕ АЛЕКСАНДР И ИРИНА АЛФЕРОВА: между дублями кутались во все, что под руку подвернется

Бесконечно рыдать получается не у всех: тех, кто самостоятельно не в состоянии выдавить слезу, мажут «звездочкой». Панкратов-Черный при этом громогласно разорялся: «Вам это обойдется дорого! Для вас сам Панкратов-Черный плачет»! От него вообще на площадке было много шума. Исполнив очередной дубль, Александр с довольным видом заявляет: «Вы слышали, как я глубоко копнул? Аж черноземом запахло!» А в сцене, когда Иван Стебунов по сценарию повалил на землю свою - по фильму сводную (а по жизни родную) - сестру Алену, Панкратов-Черный вдруг возбудился и полез с советами: «Зажимай ее, давай! - азартно подначивал он парня. - У меня бы она уже давно…»

Борис Бланк журил разбуянившегося актера. Вернее, мягко подкалывал, что, дескать, Александр является на съемки пьяным, поэтому и не в духе. Панкратов-Черный на шутку всерьез обиделся и в ответ «наехал» на помощника режиссера: мальчишка не стер пылинку с объектива камеры, запорол дубль и напоролся на резкое нравоучение.

Будрайтис заговаривал зубы

Все взгляды на площадке привлекал Александр Домогаров. Выглядит он просто шикарно. Красавец мужчина, очень компанейский, общительный.

РЕЖИССЕР БОРИС БЛАНК ЗА РАБОТОЙ: «Дерни за веревочку, дитя мое»

После очередной сцены, когда отпускало напряжение, мог и коленце выкинуть или запеть что-то молодецки-залихватское. Я зорко наблюдала, не появилась ли рядом со съемочной площадкой Марина Александрова - очень хотелось убедиться, что у любимого артиста все в порядке с личной жизнью. Но нет. Марина не появлялась, зато Александру часто кто-то звонил. Тогда Домогаров отходил в сторонку и тихо подолгу разговаривал, при этом глаза его сияли от счастья.

Сцену самоубийства Мастакова снимали целый день. Репетировали, меняли свет, прилаживали веревку. Домогаров готовился долго и тщательно. Словно стеной отгородившись от внешних раздражителей, полностью сосредоточился на сцене. Хмурился, ерошил кудри, что-то бормотал, разворачивая ружье то стволом к себе, то от себя. Был предельно сосредоточен. Недалеко от него сидел Будрайтис и заговаривал зубы девчонкам из группы: делился рецептами литовской кухни. В какой-то момент Домогаров не выдержал, обернулся к коллеге с укором: «Юозас, не отвлекай! Мне умирать скоро, а у меня слюнки текут!» Наконец прозвучал выстрел, помощники режиссера дернули стул Домогарова за ножки, актер упал на спину, над ним взвился легкий дымок из ружья. На самом деле дым - сигаретный, подпускает его скрючившийся внизу за кадром парнишка.

Домогаров тепло прощается с каждым из группы, садится за руль машины и, лихо стартовав, исчезает в ночи.

Алферова остановила коня

ВХОЖДЕНИЕ В ОБРАЗ: Александр задумался

Актриса играет в картине вдову Софью Марковну, в которую влюблен Мастаков. «Русская Катрин Денев» неделю отсутствовала на площадке: после своего дня рождения взяла отгулы и уехала с супругом на Мальдивские острова.

- Муж подарил мне поездку. Это такой праздник, такое счастье! - делится она радостью с окружающими.

В первый же съемочный день с актрисой приключилась жуткая история. По сюжету, ее героиня должна была мирно ехать в кибитке. Но конь внезапно стал артачиться, брыкаться, под копытами с треском проломились доски. Алферова вцепилась руками в край коляски, побледнев от страха. Народ вокруг оцепенел, никто не решался подойти к взбесившейся лошади. Тогда Ирина встала в коляске во весь рост, ухватилась за вожжи и громко крикнула: «А ну, стоять!» Конь послушался и успокоился.

Аронова защемила бюст

Марию Аронову откровенно возмутила сцена, где старик попрекает Захаровну грехами и заставляет ее выпить отравленный квас, приготовленный той для Мастакова.

…не спеша, с размахом перекрестился...

Актриса заявила, что все это - бред и, окажись она сама в подобной ситуации, вредный старик давно бы летел с лестницы, помахивая ушами. В результате Мария с режиссером на ходу переписали сцену, придав диалогу большую реалистичность. Ну а в перерывах Аронова развлекала публику байками из своей жизни.

- В нашей большой еврейской семье все кушанья готовятся с чесноком. Как-то, в канун семейного праздника, стою на кухне и давлю чеснок. Разошлась, вошла в раж, давлю уже с размахом и в какой-то момент… (Аронова делает театральную паузу, хитро прищуривается на слушателей, народ замирает.) В какой-то момент я со всего размаха прищемляю грудь! Мамочки, как больно! И сообразить не могу, что давилку нужно просто разжать. Стояла и орала, пока семья на помощь не прибежала.