Друг семьи Леонида Брежнева: «До конца жизни Гайдай терпел боль»
— Леонид Иович Гайдай до конца не разгаданный гений! В его фильмы влюбляешься в любом возрасте, потому что созданные им шедевры — на все времена. Судьба мне подарила шанс организовывать творческие встречи артистам, которые постоянно снимались у великого режиссера, и для каждого Гайдай был словно компас по дороге к славе.
Но если вспомнить начало его творческого пути, критиков было достаточно, чтобы закрыть картину или положить ее на полку. И только Леонид Ильич спасал судьбу созданного фильма. Ему привозили на дачу новые пленки для отдыха. Леонид Ильич обожал кино. И если фильм менял настроение, Леонид Ильич смеялся по-детски искренне, заразительно, приговаривая: «Веселый фильм», и это было счастьем для творца! Картина спасена! Директор «Мосфильма» Пырьев особо симпатизировал Гайдаю как человеку, прошедшему войну, получившему ранение, осколок в ноге. До конца жизни Гайдай терпел мучительную боль, порой изматывающую, стараясь быть бодрым трудоголиком.
Многие и не понимали, как автор комедий так скуп на улыбку. Как трудно его рассмешить. Почему? Откуда такой самоконтроль и одновременно полная независимость от влиятельных партийных работников? Гайдай был счастлив в личной жизни. Это был единственный брак рожденных друг для друга влюбленных. Очаровательная Нина до конца жизни была самым преданным другом и советчиком Леонида Гайдая. И не боялась конкуренток и навязчивых поклонниц. Она всегда была рядом. И за это счастье заплатила своей актерской карьерой, а была красавицей. И многие коллеги завидовали их семейному счастью...
Я часто удивлялась, как по-разному артисты отзывались о Гайдае. Мои друзья были откровенны в своих чувствах, не только испытывая восторг и преклонение, но и глубокую обиду. Арчил Гомиашвили так и не смирился с тем, что озвучен был другим известным артистом... Он очень переживал, что с экрана звучит чужой голос... Так и не смирился. А ведь, пожалуй, лучшего Бендера в советском кинематографе не случилось. Каждый образ, каждый герой в фильмах Гайдара делает его искусство бессмертным.
