Воспоминания Гурченко о перестройке: «Оставила всех нас, «кинозвезд», нищими людьми»
Идея перестройки Людмиле Гурченко очень импонировала поначалу. Актриса, думая о возможных положительных переменах в стране, наполнялась жизнью. На рынках и в магазинах изобилие, кончились опостылевшие очереди, появилась возможность беспрепятственного выезда за рубеж, свобода слова, кооперативы, приватизация, доллары, кино без цензуры и многое другое, о чем советский человек знал только понаслышке. Между тем уничтожались и обесценивались вчерашние кумиры и таланты. Многих отправляли на свалку истории. Известные имена, как говорила Людмила Гурченко, защищал только режиссер Никита Михалков. У него одного на это хватало смелости.
Отодвинута в сторону оказалась и сама Людмила Гурченко. В какой-то момент артистка осознала, что приличной работы для нее в новой реальности нет. Она годами шла к достойному месту в профессии, но оказалась у разбитого корыта. Звезда «Вокзала для двоих» подумывала затеять какой-нибудь бизнес, но не обнаружила в себе предпринимательской жилки. Эмиграцию Людмила Марковна даже не рассматривала. Гурченко пришлось выступать с концертами, где придется, даже в тюрьмах, и сниматься у людей, очень далеких от кинематографа.
«В неразберихе, суете, непонимании — что же происходит и куда все идет, — я ухитрилась сыграть и спеть много мелких и глупых ролей и песен. В то же время обязанность зарабатывать толкала на это. А что делать? Ведь перестройка оставила всех нас, «кинозвезд» — всех, без исключения, — нищими людьми», — отмечала актриса в своей книге «Люся, стоп!».
Тяжелым испытанием для актрисы стал фестиваль в Берлине. Артистку пригласили в жюри смотра. От СССР показывали картину «Так жить нельзя» Станислава Говорухина – это документально-публицистический фильм, который повествует о пороках советского общества. После демонстрации ленты Говорухина присутствующие на фестивале смотрели на Людмилу Гурченко, которую еще день назад встречали с распростертыми объятиями, как на прокаженную.
«Меня рассматривали в увеличительное стекло. Да, я сейчас единственный живой представитель той жизни, которой жить нельзя. Что ты притворяешься нормальной? Ведь вы все больные, алкоголики, насквозь прогнили. И от вас идет зловоние», — отмечала Людмила Марковна.
После «Так жить нельзя» Гурченко пришлось включить обаяние на полную, чтобы вернуть расположение гостей фестиваля. Между тем знаменитость поняла, что ее иностранным коллегам отвратительная открывшаяся всеобщая нищета советского народа. О случившемся в Германии звезда «Вокзала для двоих» долгое время никому не рассказывала.
Тогда знаменитость впервые испытала чувство «сиротства». До этого момента Людмила Марковна ощущала за спиной опору, артистка знала, что у нее есть могучая Родина, которая ее поддержит.
«Я приехала с того Берлинского фестиваля убитой. Перестройка. Какие надежды! О, какое будет обновление. А очнувшись, обнаруживаешь себя на краю, без опоры. А жить надо. Надо жить!» — писала Гурченко.
