Андрей Кончаловский долго бился за то, чтобы снять драму на лучшей пленке, но дефицит и трудности с логистикой все-таки сильно усложнили ситуацию.
К моменту съемок фильма «Дядя Ваня» Андрей Кончаловский обеспечил себе место в советском кинематографе благодаря нескольким громким проектам. В 1970 году он задумал снять еще один шедевр. Скрупулезная работа над сценарием, подбор актеров, поиск локаций и создание декораций — «Дядя Ваня» отнял у режиссера много сил и нервов.
В те годы работать приходилось в условиях жестких ограничений. Речь даже не о цензуре, а об ограниченных возможностях советской индустрии кино. Режиссёр был готов бросить все свои силы на то, чтобы снять «Дядю Ваню» именно таким, каким его рисовало воображение.
«Как всегда, приступая к фильму, я потащил в него отовсюду, со всех периферий и окраин всё, что могло здесь стать строительным материалом. Занялся Чеховым очень серьезно. Я старался увидеть героев не такими, как их интерпретировал МХАТ, а такими, какими, на мой взгляд, их понимал автор. В «Дяде Ване» изобразительная среда строилась на глубоких темных тенях, на пыльных интерьерах, рождающих у зрителя ощущение духоты, словно дом этот намертво замкнут и герои наглухо в нем заперты».
Отечественная пленка, на которую снимали большинство фильмов, имела неприятную особенность — отдавала зеленоватым оттенком, который совершенно никак не вписывался в концепцию фильма Кончаловского.
Андрей Сергеевич категорически не хотел работать с расходниками низкого качества. Кончаловскому удалось добыть небольшой запас цветной пленки «Кодак». Ее хватило ровно на половину фильма. Вторую часть ленты пришлось снимать в черно-белом варианте — несмотря на такие сложности Кончаловский не был готов пожертвовать качеством ради цветной картинки. Вот и вышло, что по мере продвижения сюжета «Дядя Ваня» выцветает.
Удивительно, но после премьеры критики разразились бурными аплодисментами в адрес Андрея Сергеевича. Они приняли такой ход за тонкий режиссерский прием, который здорово отражает перемены в настроении главного героя. Кончаловский не скрывал, почему на самом деле снимал на разную пленку, но тоже отмечал, что остался доволен результатом.
«После «Дяди Вани» я понял, что смогу снять картину в любом ограниченном пространстве, хоть в лифте. Этого пространства будет достаточно для анализа бесконечности человеческой души», — говорил маэстро.