Жизнь самого московского немосквича вместила столько событий, что хватило бы на несколько судеб. 8 декабря стукнет 170 лет со дня рождения писателя, бесстрашного репортера, силача, гнувшего в трубочку монеты и способного завязать кочергу узлом.
Он родился на Вологодчине. Долгие годы считалось, что в 1853 году - так было записано во всех справочниках. И лишь в 2003-м местные краеведы обнаружили в церковной метрической книге запись о рождении в 1855 году младенца Владимира, родители которого - «канцелярский чиновник Алексей Иванович Гиляровский и его жена Надежда Петровна».
Уже в первом классе гимназии парня оставили на второй год - такой шебутной был. «В первый раз меня выпороли за то, что я, купив сусального золота, вызолотил и высеребрил Жужу такие места, которые у собак совершенно не принято золотить и серебрить», - много позже запишет в воспоминаниях.
Не задалось и с юнкерским училищем, выгнали через месяц: следовать правилам и подчиняться - это было не про Владимира. Он долго, как сказали бы сегодня, искал себя. Прошел бурлаком от Ярославля до Рыбинска. Тягал грузы в порту, работал истопником, пожарным, табунщиком, наездником в цирке. Играл на сценах провинциальных театров. Во время Русско-турецкой войны 1877 года стал разведчиком-пластуном. Задача этих лихих парней: тихо снять охрану вражеских позиций. Считалось, что на такое решаются самоубийцы, поэтому их не мурыжили военной дисциплиной - самое то для вольного Гиляровского. За захваченных языков заработавшего Георгиевский крест.
Ничего, кроме правды
В Москве Гиляровский осел к 30 годам и наконец нашел свое дело. Для того времени журналистом он был уникальным. Легко заводил знакомства, был своим что в Английском клубе, что среди тех, кого считали отбросами общества. И ничего не боялся - ни ходить в притоны преступников на Хитровке, ни цензуры, ни властей.
Он единственный, кто рассказал, как умирали задавленные на Ходынке люди, успев отправить материал в печать до запрета цензуры писать об этом. Первым успевал на пожары, транспортные аварии, убийства благодаря своим информаторам. Ярко и живо описывал жизнь аристократов и купцов, работяг и обитателей трущоб, проституток и профессиональных нищих. Темы затрагивал разные. Например, вывел на чистую воду Британию и Францию, хапавших природные богатства Малороссии под видом инвестиций (как знакомо!). Такого универсала сейчас с радостью принял бы на работу любой таблоид.
«Московский листок», в котором печатались его репортажи, завистники прозвали «Кабацким» (прямо как «ЭГ» частенько пренебрежительно именуют «желтой прессой») и пытались уличить Гиляровского во вранье.
«С гордостью почти полвека носил я звание репортера. Бесконечно любил это дело и отдавался ему весь, часто не без риска. И никогда, ни одно мое сообщение, не было опровергнуто. Все было строгой, проверенной правдой», - ответил злопыхателям Владимир Алексеевич, за чьи статьи боролись между собой лучшие издания того времени.
Сенсацией стал репортаж Гиляровского о замурованной под землю Неглинке - нечистотах, которые незаконно спускают туда домовладельцы, и засорах коллектора. Только это сподвигло столичные власти заняться переустройством Неглинки, чтобы остановить наводнения.
В 1926-м 70-летний Гиляй снова спустится в подземную реку. Заметку об этом опубликует «Вечерняя Москва». А Владимир Алексеевич сляжет: пневмония с осложнением в виде слепоты и глухоты. Он протянет еще девять лет с мечтой умереть после того, как разопьет с близкими бутылку дорогого шампанского «Аи». Но выпить перед уходом в мир иной не успеет.
Цитаты
Александр Куприн:
- Дорогой дядя Гиляй, крестный мой отец по литературе, скорее я воображу Москву без Царь-колокола и без Царь-пушки, чем без тебя. Ты - пуп Москвы. Твой непокорный сын…
Константин Паустовский:
- Ни хрена не умеете! - кричал Гиляровский в редакциях газет, выражая недовольство дурным качеством текстов. - Молокососы, трухлявые либералы! В газете должны быть такие речи, чтобы у читателей спирало дыхание. А вы что мямлите?
Антон Чехов:
- Был у меня Гиляровский. Что он выделывал, боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил на деревья, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна.
Честный вор
Однажды в суматохе пожара у Гиляя утащили отцовские часы с именным брелоком. На следующий день его супруга Мария обнаружила их в почтовом ящике. И записку «Стырено по ошибке. Не знали, что ваши. Получите с извинениями». Больше всего Владимира Алексеевича удивило не воровское уважение, а что написано было грамотно.
Потомков не оставил
У Владимира и Марии Гиляровских было двое детей. Сын умер ребенком от заразы, занесенной обитателями Хитровки. Они часто посещали квартиру писателя в Столешниковом переулке. Дочь Надежда пробовала себя в журналистике, но стала историком театра, искусствоведом. Умерла в 1966 году. Детей у них с мужем Виктором Лобановым не было.
Кстати
- Надгробие на могиле писателя на Новодевичьем кладбище сделано из куска метеорита. Так скульптор Сергей Меркуров отметил яркую личность своего друга.
Источник фото: Sergey Bulkin / news.ru / Global Look Press,Commons.wikimedia.org / Public domain