Правда, которую Горбачёв не расскажет никогда
Члены ГКЧП не смогли дать приказ расстрелять людей у Дома Советов и проиграли.
Демократы тут же переименовали здание в Белый Дом. В октябре 1993 его защитников будут массово давить танками и БТР и расстреливать. Но молодежь за 25 лет так накачали антисоветчиной и ложью, что поколение 1990-х не представляет, какая катастрофа произошла в августе 1991 года. Но все тайное когда-то становится явным. И мы не устанем рассказывать об этом.
После возвращения в Москву из Фороса, Горбачев заявил журналистам, что всей правды о ГКЧП не расскажет никогда...
Циничная ложь
В эти роковые августовские дни она состояла в том, что ни члены ГКЧП, ни Ельцин, ни Горбачев внятно не объявили людям подлинную причину, спровоцировавшую путч. От народа скрыли главное: весь 1990 год тайно готовился целый пакет документов для того, чтобы трое предателей смогли подписать Беловежское соглашение и не попасть под расстрельную статью. 20 августа должно было состояться подписание решающего документа – Союзного договора, ставившего крест на СССР. Силовики, производственники и аграрии, а их представляли Тизяков и Стародубцев, понимавшие, что этот договор не только расчленит территорию державы, армию и другие органы безопасности, но и разорвет все хозяйственные связи, попытались предотвратить подписание. Почему они промолчали, остается только гадать. Но их молчание позволило ельциноидам лгать, будто путч для них – полная неожиданность.
Хотя еще 18 июня 1991 года Ельцин прибыл в США и просил Вашингтон не выдавать никаких кредитов Центру в лице президента СССР Михаила Горбачева. И мотивировал просьбу так: «До конца года будет переворот». Ельцин был в этом уверен, так как 17 июня 1991 года на закрытом заседании Верховного Совета СССР глава КГБ Крючков заявил, что ЦРУ с 1977 года осуществляет вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводит их обучение и продвигает в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза. И эти агенты влияния уже подготовлены и внедрены на соответствующие должности для целенаправленного разрушения СССР, которое необходимо предотвратить.
К сожалению, глава КГБ не назвал конкретных имен из так называемого «списка Крючкова», еще известного как «Список-2200» - по числу имевшихся в нем фамилий. В марте 2011 года генерал-майор КГБ в отставке Юрий Дроздовподтвердил, что этот список «не высосан из пальца» и в нем есть фамилии высших руководителей эпохи перестройки и начала рыночных реформ.
Лгал о своей «неосведомленности» и Горбачев. В сентябре 1991 на следствии по делу ГКЧП он скажет, что ушел в отпуск, поскольку ничего не знал о готовящемся путче. Хотя 20 июня 1991 года Джэк Мэтлок, посол США в Москве, проинформировал друга Горби о возможном заговоре против него. Тот и ухом не повел. Затем госсекретарь США Джеймс Бейкер назвал министру иностранных дел СССР Александру Бессмертных имена заговорщиков - премьер-министра СССРВалентина Павлова, Язова, Крючкова.
Но Горбачев не снял их с должности. Лишь через 20 лет - в августе 2011 года любимчик Запада признается – да, он заранее знал обо всем. Но государственные секреты не выдаст.
Фото: «Эстонский исторический музей»
Кто же устроил заговор
Писатель Александр Проханов убежден, что Горбачев и Ельцин действовали вместе:
- Людей, которые были собраны в ГКЧП, я считал и считаю своими друзьями. Это были отличные, прекрасные люди. Но их, и меня в том числе, сыграли в темную.
Список членов ГКЧП составлялся лично Горбачевым, об этом мне говорили, и не раз, сами «гэкачеписты». Возможно, он ставил перед ними и задачу: на три-четыре дня взять власть в стране, сделать всю грязную и черную работу, которой нельзя пачкать Горбачева, интернировать Ельцина и его референтов, восстановить в стране центральную власть. И потом, «после выздоровления», передать ее Горбачеву, который вернется из Фороса и продолжит свою любимую «перестройку» уже без сопротивления со стороны Ельцина.
Все так бы и произошло, если бы Крючков, который находился внутри ГКЧП и был в курсе связки «Ельцин – Горбачев», отдал один-единственный приказ генералу Карпухину, возглавлявшему в то время спецгруппу КГБ «Альфа» и сидевшему в засаде на трассе, по которой Ельцин ехал с аэродрома в «Белый дом». Приказ: арестовать Ельцина.
Он, Крючков, этого не сделал. Он не отдал этот приказ. Ельцин приехал в «Белый дом», залез на танк, «гэкачеписты» поняли, что их обманули, бросились к Горбачеву с просьбой вернуться в Москву. Горбачев тогда выгнал их из Фороса, отдал их на растерзание толпы, они были арестованы. Ельцин получил всю полноту власти, он стал командовать армией, госбезопасностью, финансами, страной.
Горбачев вернулся в Москву только через три дня, когда Ельцин своими указами уже переподчинил себе все структуры государственной власти. Он, как президент СССР, обязан был объявить все эти ельцинские указы нелегитимными и вернуть себе все государственные полномочия – это был его конституционный долг. Горбачев этого не сделал, тем самым став соучастником государственного переворота, который, по существу, совершили не члены ГКЧП, а Ельцин совместно с Горбачевым.
Руслан Хасбулатов, глава Верховного Совета РФ и главный соратник Ельцина в дни путча, а в кровавом октябре 1993 года его главный противник, убежден:
- Путч - это заговор КГБ с целью развала СССР. Если бы ГКЧП не нанес исподтишка такой удар по государству, в конце концов Союз мог перестроиться на конфедеративной основе. Большая часть республик была готова его подписать. Пусть даже в Союзе осталось бы 6-7 из них, но ведь это все равно лучше, чем одна Российская Федерация».
Однако сам Владимир Крючков через 10 лет заявил «Литературной газете», что развал СССР совместно готовили «Ельцин, Горбачев и группа аппаратчиков». На недоуменный
вопрос: «Как же Ельцин мог готовить этот документ вместе с Горбачевым? Они ж тогда жутко конфликтовали, глава КГБ ответил:
- Они были в конфронтации, но часто встречались в Ново-Огареве, обсуждали отдельные положения… По их проекту, размер и необходимость налоговых отчислений в союзную казну из республиканских бюджетов определялись только властями на местах. Второе: из всех силовых структур только КГБ мог остаться централизованной организацией. ( То есть,
Крючков власть не терял – Е.К.) Но вооруженные силы, МВД, а также некоторые функции внешнеполитического ведомства становились прерогативой республик. Это означало, что государство, центральная власть лишались всяких возможностей управлять страной. Но самое страшное заключалось в следующем: 21 августа у нас уже не было бы Конституции СССР, то есть с этого дня мы бы уже не существовали как государство.
Фото Владимира ВЕЛЕНГУРИНА/«Комсомольская правда»
Бери выше
У националистов, как водится, во всем виноваты масоны.
В ленинградской газете «Час пик», которую возглавляла Наталья Чаплина – жена начальника ленинградского подразделения КГБ от 24.06.1991 года был опубликован странный комикс. С не менее странным названием «Исторический пикник им. Артемиды». Газета «Русское Дело» (запрещенная Указом Ельцина №1400 после событий октября 1993 года и вновь зарегистрирована как «За Русское Дело») воспроизвела его на своих страницах. И прокомментировала, так как увидела в рисунках закодированное предсказание событий августовского путча. И даже послала свою публикацию следователям по делу ГКЧП, чтобы там выяснили, откуда взялась в редакции столь провидчиская информация, пусть даже написанная эзоповым языком и в шуточном стиле. Следователи не отреагировали, хотя вывод редакции ясен – все противоборствующие стороны и отдельные лица были марионетками в руках масонов. Все доводы есть в Интернете. Возможно, кому-то они покажутся убедительными.
Авторитетное мнение
Страна поддерживала ГКЧП
Леонид КРАВЧЕНКО, до 22 августа 1991 года – председатель Гостелерадио СССР:
- В течение дня 19 августа был сущий ад. Как будто вся страна навалилась на нас. Руководители республик, краев и областей еще плохо понимали, что происходит. Попытался связаться с Горбачевым. Понял: связь с ним заблокирована. Выходил на членов ГКЧП, уговаривал их выступить по телевидению и разъяснить, что же на самом деле происходит. Никто не согласился, сославшись на то, что вечером состоится пресс-конференция, вот её надо показать в прямом эфире.
Многие обращались с просьбами выступить по телевидению в поддержку ГКЧП. На телецентр прибыло более 100 представителей «Трудовой Москвы», но их не пустили в здание. Руководители ряда союзных и автономных республик тоже готовы были заявить по ТВ о своей готовности поддержать введение ЧП. А некоторые даже прислали свои готовые видеоролики. Среди них было, в частности, телеобращение Назарбаева.
По непрерывным телефонным звонкам складывалось впечатление, что большинство поддерживает ГКЧП. А вот московские власти заявили о другой позиции. Позвонил Гавриил Попов и попросил: «Мы с Лужковым вдвоем хотим выступить по телевидению и заявить протест. Дай нам такую возможность». Я горько пошутил: «Мужики, вас в телецентр не пустят, тут особый режим». – «Ну тогда пришли к нам камеру, сам приезжай, и втроем вместе выступим против», – настаивал Попов. – «Ну тогда черт с вами, имей в виду – больше трех дней они не продержатся, а ты упускаешь шанс», – только и сказал на прощание Попов.
И тут вдруг вечером 21 августа раздается телефонный звонок. В трубке женский голос: «Это из Фороса. С вами хочет переговорить Михаил Сергеевич Горбачев». И действительно, через несколько минут услышал характерный голос президента:
– Приветствую тебя, Леонид! Я полностью овладел ситуацией в стране. Успел уже переговорить с президентом США. А тебя прошу записать мое официальное заявление для советского телевидения!.. Кстати, хочу спросить тебя: ты заодно, что ли, был с этим ГКЧП? На кой черт ты показал их пресс-конференцию?
Я возразил и рассказал Горбачеву о моей нелегкой участи заложника этих событий.
– Ну ладно, не переживай. Приеду в Москву, во всем разберемся.
Странным и тяжелым было утро 22 августа. Министр печати и массовой информации РСФСР Полторанин без обиняков сделал официальное заявление, что я отстранен от должности председателя Гостелерадио и на этот счет будет указ президента Ельцина.
– Не Ельцин, – возражал я, – назначал меня руководить телевидением и радио Советского Союза, и не ему меня освобождать от должности. Это вправе делать только Горбачев.
Однако я был наивен. Через день со входной двери моего кабинета была сорвана табличка «Л.П. Кравченко», а вместо нее кто-то повесил листок: «Государственный преступник». Тогда же сначала последовал указ президента России о моем увольнении, а сутки спустя этот неправовой документ заверил своим указом президент СССР.
