Святослав Бэлза: Счастье родителей разрушило мои браки!

Популярный ведущий несколько лет жил на две семьи

Совсем скоро известный тележурналист, литературовед и музыковед Святослав БЭЛЗА отметит 70-летие. В этом году у него еще один юбилей - 40 лет работы на ТВ. За его плечами два брака и масса интереснейших встреч с удивительными людьми. Накануне дня рождения Святослав Игоревич рассказал «Экспресс газете» о личной жизни и о легендарных личностях, с которыми ему довелось пообщаться.

- 40 лет на телевидении - большой срок! Как оно пришло в вашу жизнь?

- В 1972 году Юрий Сенкевич пригласил меня в свою программу «Клуб путешественников». Поэтому считаю его своим крестным отцом в профессии. Я тогда только вернулся из Франции, где был с молодежной организацией. В передаче Сенкевича я сделал очерки «Париж глазами Андре Моруа», «Замки Луары глазами экспрессионистов». А познакомились мы с Юрием за столиком в Доме журналистов. Его слава и известность были невероятны! Вот вам примечательный случай. Одну передачу снимали у нас в квартире. Домашней электроэнергии, конечно, не хватило, пригнали дизель, который стоял в углу и немного коптил. Соседей это сильно возмутило, и они вызвали милицию. Звонок в дверь. Открываю: два стража порядка. С вызовом спрашивают: «Что здесь происходит?» Я зову Сенкевича, он выходит в коридор. Увидев Юрия, милиционеры изменились в лице, расплылись в улыбке и, как завороженные, извиняясь, выпалили: «Юрий Александрович, желаем успехов». А потом что есть мочи наорали на соседей: мол, люди занимаются государственным делом, а вы не можете потерпеть дизель.

Даже во время пляжного отдыха, надев шорты, народный артист России не спешит скинуть фирменные фрак и бабочку

- Ваш отец - известный музыковед и критик Игорь Бэлза. Повезло родиться в такой семье!

- Отец был в большом почете! Его монография о Шопене трижды выпускалась в России, несколько раз издавалась в Польше. Но на долю папы выпало много испытаний. В недобром 1948 году, в период «ждановщины», травили людей за космополитизм, формализм. Папу выгнали из консерватории и из музыкального издательства. В «Правде» появилась статья, где его заклеймили «адвокатом музыкального уродства». «Уродство» - это Скрябин, Прокофьев, Рахманинов, Шостакович. Но люди и тогда не теряли чувства юмора и собственного достоинства. Композитор Николай Мясковский сказал тогда моему отцу: «Вы не огорчайтесь. Вы-то «адвокат», а «уродства» - это мы».

Постыдная статья

- Родители перешагнули золотую свадьбу. Насколько я знаю, два ваших брака не оказались столь долговечными. Почему?

- Вот их пример и помешал мне. У мамы с папой была невероятная любовь! Мама на 18 лет моложе отца. Познакомились они в Киеве. В ту пору папа числился профессором местной консерватории, а мама - студентка мединститута. Она растворилась в отце, жила только им. Папа был ее единственным пациентом, она дотянула его до 90 лет! Помогала в работе, потом стала писать книги по музыке.  Мама печаталась под своей девичьей фамилией - Зоя Гулинская. У нас на троих было четыре пишущих машинки: у каждого своя плюс с латинским шрифтом. Я их храню как реликвию.

В 1991 году родители телеведущего - Зоя Константиновна и Игорь Фёдорович - отметили золотой юбилей

- В ваш дом приходили очень интересные люди.

- Отец познакомил меня с Анной Ахматовой незадолго до ее кончины. Папа дружил с маршалом Коневым - они стали основателями Общества советско-польской дружбы. Я унаследовал от папы пост президента. С Георгием Константиновичем Жуковым я тоже встречался. У него сумасшедшая харизма! Когда входил в помещение, всегда находился в облаке своей славы, даже в штатском. В наше время я встречался с генералом Лебедем, человеком с невероятным басом. Я его однажды спросил: «Не считаете, что в вас погиб оперный певец?» В ответ Александр Иванович хохотнул: «Командиру тоже голос нужен!» Я многих известных людей знал. Если бы стал писать мемуары, назвал бы их «С кем я выпивал». Я пил виски с Грэмом Грином, ламбруско с Лучано Паворотти, горилку с Иваном Козловским, чай с Изабеллой Юрьевой и Ириной Архиповой, бордо с Рудольфом Нуриевым, водку с Вадимом Козиным.

- А с Козиным-то где? В Магадане? Он же после осуждения по 121-й статье, «за мужеложство и совращение малолетних», был, насколько я помню, сослан на Дальний Восток. 

- Все так. Непонятно, почему именно Козин попал под расправу. Ведь это был не единичный случай... В лагерях существовала конкуренция между начальниками, у кого больше сидит знаменитых людей. Там была своя самодеятельность. Козин находился на особом положении. Но из-за этой постыдной статьи, за которую сидел, стеснялся лишний раз показывать свой талант. Я приезжал к нему в Магадан. Вначале Вадим Алексеевич жил в однокомнатной квартире, забитой книгами, рукописями, пластинками и... котами. Там имелась одна узкая тропа к его кровати. А потом, к юбилею, Козину выделили соседнюю квартиру, более просторную. Еще подарили рояль с табличкой - «салон Вадима Козина». С ним обитала помощница, на ней висело все хозяйство. Эта дама попросила меня сделать запись в почетной книге гостей.

Одно из последних интервью смертельно больной Рудольф НУРИЕВ дал БЭЛЗЕ (фото «ИТАР-ТАСС»), Вадим КОЗИН ценил Святослава за кругозор и интеллект (фото fotki.yandex.ru)

Когда я оказался у Вадима в следующий раз, увидел на обороте моей странички почерк Солженицына. Он навестил Козина, когда возвращался из Америки через Дальний Восток. Во время моего визита Вадим Алексеевич интересовался Изабеллой Юрьевой. Она, конечно, удивительная женщина. Любила говорить: «Я из тех старушек, которые, выходя на улицу, могут забыть валидол, но никогда не забудут губную помаду».

- Вы сказали, что были знакомы с Рудольфом Нуриевым. Гениальный танцовщик умер от СПИДа. Он не скрывал свои гомосексуальные наклонности.

- Я горд тем, что мне довелось с ним не раз общаться. Нуриев знал, что умирает, что у него СПИД. Он очень мужественно с этой болезнью боролся и думал, что победит. У него была огромная сила воли и любовь к жизни. Во время нашего интервью Рудольф буквально преобразился. Надел свое фирменное пончо, беретку. Он уже тогда знал, что такое пиар, реклама.

- У него могла быть та же участь, что и у Козина, если бы он остался в Союзе?

- В то время, особенно в балете, за это не сильно преследовали. Но, конечно, если бы он не уехал, такой сумасшедшей карьеры у него бы не получилось. Рудольф любил окружать себя роскошью, коллекционировал раритеты. А после его смерти все это куда-то пропало. И знаете, могу сказать, что я нормально отношусь к гомосексуалистам. Многие из них настоящие гении. Например Ван Клиберн. И я не переживаю, что за эти слова и мои знакомства меня примут за представителя секс-меньшинств. У меня стопроцентное алиби. Я - кавалер ордена Казановы!

С сыновьями Игорем и Фёдором

Мнимая сестра

- Орден Казановы? Как вы его получили?

- Когда я был молодым журналистом, писал о великих авантюристах: о графе Калиостро и Сен-Жермене, о Казанове. Эти очерки переводили за рубежом. И когда я был в Чехии, в Духцовском замке, где Казанова провел свои последние 12 лет жизни, познакомился с членами общества великого любовника. Они мне и вручили орден. Что греха таить, мне нравятся красивые женщины. Я сейчас не женат. Про свою нынешнюю личную жизнь говорить не хочу. Но могу процитировать Чехова, который однажды заметил: «При виде холостого мужчины женщина начинает палить по нему, как охотники по утке». Сейчас по мне уже не так палят, как раньше, но, по счастью, я не обделен женским вниманием и лаской.

- Не хотите о настоящем, расскажите тогда, пожалуйста, о прошлом. О супругах например.

- И первая, и вторая были шатенками, педагогами по английскому языку. Причем я всегда увлекался блондинками, но для продолжения рода шатенки надежнее.

- Как познакомились с первой женой?

- Это был 1969 год. Она училась в Киевском университете, а я числился сотрудником Университета мировой литературы и возглавлял молодежную организацию в Польше, как носитель языка. А моя возлюбленная представляла украинский комсомол. Нина была моложе на пять лет, очень красива и отменно плавала. Могла выиграть даже в мужских соревнованиях. Этим меня и покорила. Все шло замечательно. Но потом я встретил Ольгу... Когда нашему сыну было два года, официально развелся с Ниной. Старшему моему наследнику, от первого брака, тогда уже 12 стукнуло.

С подругой, оперной певицей Еленой ОБРАЗЦОВОЙ, на музыкальном фестивале в Абхазии

- Получается, вы жили на две семьи?

- Было такое. Но не считаю себя предателем. Когда мы с Ольгой (она, кстати, дочка великого артиста Петра Глебова, который в «Тихом Доне» Григория сыграл) познакомились, я формально был женат, но уже ушел к родителям от жены, мы расстались. А с Олей так официально брак и не зарегистрировали. Одно время я платил 33 процента алиментов.

- Простите за нескромный вопрос. Но коли уж вы кавалер ордена Казановы... Курортные романы случались?

- Я любил Дом творчества в Пицунде. Бывало, приеду с хорошей компанией: Андрей Битов, Марк Розовский, Жень Шень...

- А это кто?

- Это моя подруга-манекенщица. Прозвище такое мы ей дали. Когда она шла по пляжу, все оборачивались, а мужики - члены Союза писателей - втягивали животы, чтобы казаться стройнее. Замечательный период! Проблемы только с проживанием возникали. В советское время в одном номере жить можно было только супругам. Как-то прихожу я к директору дома отдыха с паспортом своей подруги. Естественно, у нас все разное: и имя, и отчество, и фамилия. Говорю: «Вот сестра приехала двоюродная». Он долго всматривался в оба документа, а потом протянул: «А-а-а, коне-е-е-чно, ну я же вижу, что сестра!» А вообще лучшее время - когда я жил с родителями. Мама - не жена, по пустякам не придирается, зато что касается приготовить, обласкать - тут ей нет равных!

Только факт

* В юности Бэлза занимался фехтованием, был чемпионом Москвы среди юношей и чемпионом МГУ.

Святослав с родителями

БЭЛЗА в детстве