Почему французский мыслитель и педагог Руссо отдал своих отпрысков в сиротский приют

Он считал главной задачей педагога формировать в воспитанниках «сердце, суждение и ум» – именно в этом порядке. Его роман «Эмиль, или О воспитании» сделал своего автора знаменитым во всей Европе: идея свободного воспитания находила широкий отклик в эпоху Просвещения. Сегодня будущие учителя и наставники в числе прочего изучают педагогические взгляды Жан-Жака Руссо. И мало кто вспоминает, что человек, которого называют не только философом, мыслителем, писателем, композитором, но и выдающимся педагогом, каждого из собственных пятерых детей сразу после рождения определял в воспитательный дом.

Почем опиум для народа?

Родился Жан-Жак 28 июня 1712 года в Женеве. Мать его умерла при родах; отец, учитель танцев и часовых дел мастер, очень переживал из-за ее смерти. Сыну Исаак Руссо передал свою страсть к чтению романов и исторических трудов.

В 11 лет Жан-Жак попал в протестантский пансион Ламберсье, где провел два года, затем успел побывать учеником нотариуса, позже осваивал мастерство гравера. Учителя, впрочем, его не жаловали – юный Руссо читал даже во время работы.

В 16 лет он решил отправиться странствовать. По пути из Женевы ему повстречался католический священник, рассказавший, что, приняв католицизм, можно получить денежное поощрение; он-то и вручил юноше письмо к госпоже де Варанс из Савойи – дамочке, бросившей мужа и получавшей пособие за принятие католической веры. Она послала Руссо в Туринский монастырь; там после четырехмесячного обучения юноша стал католиком.

Влюбленная «мамочка»

Новоиспеченный католик вел жизнь более чем разнообразную. Работал лакеем в доме туринского графа, учился у хозяйского сына итальянскому языку, потом ушел странствовать, не попрощавшись. Посетил госпожу де Варанс, остался у нее жить, привязался к ней до такой степени, что называл ее мамочкой – хотя «мамочке» было всего 30 лет, и она не собиралась скрывать своих чувств к Жан-Жаку, которые были далеки от материнских. Учился в семинарии, был учеником органиста. Два года скитался в Европе, а в 1732 году вернулся к де Варанс, с которой жил до 1739 года. Был гувернером в семье судьи из Лиона, жил в Венеции в качестве секретаря при французском посольстве, а в 1745 году обосновался в Париже. Там-то он и знакомится со своей будущей спутницей жизни – Терезой Левассер.

Цветы жизни

Тереза работала служанкой в гостинице, где жил Руссо. Она не отличалась ни особой красотой, ни умом, но была, по признанию самого Руссо, милой и скромной девушкой. У нее не хватило стойкости и благочестия отказывать господину Руссо в его чисто мужских притязаниях; у нее не хватило женской мудрости, чтобы заставить его на себе жениться (впрочем, позже он на Терезе все-таки женится – через 20 лет после начала их сожительства). Руссо поначалу упорно пытался заниматься образованием девушки; писать она научилась, а читала до конца жизни по складам, цифр так и не выучила, время по башенным часам узнавала с огромным трудом.

Все, на что она была способна, – любить своего мужчину и во всем его слушаться.

Когда Тереза забеременела в первый раз, Руссо пришел в замешательство. Мать девушки тоже, мягко говоря, не обрадовалась; эта женщина, которую Жан-Жак, кстати, ценил очень высоко, меньше всего хотела возиться с незаконнорожденным внуком. Вместе они принялись уговаривать молодую женщину отказаться от младенца; Тереза сопротивлялась до последнего, но не устояла перед их напором. Была найдена надежная акушерка, которая не только приняла у Терезы ребенка, но и сама отнесла его в воспитательный дом.

Точно такая же судьба ждала следующих четырех детей Жан-Жака и Терезы.

Воды подать некому

Как Руссо оправдывал то, что отказался от собственных детей? Он писал, что был не в состоянии воспитать из них приличных людей; что предпочел бы их видеть рабочими или крестьянами, а не авантюристами, как их отец.

Во-первых, следует помнить, что в то время так поступали многие. Плотские желания обуревали людей, а надежных и общедоступных средств контрацепции еще не изобрели; рождение незаконного ребенка означало для женщины позор. Зачастую всё, чем мог помочь запутавшейся женщине ее любовник, – это пристроить никому не нужное дитя на казенное попечение.

Во-вторых, нужно понимать, что тогдашнее отношение к детям отличалось от современного. Медицина была столь несовершенной, а детская смертность – столь обыденным явлением, что, например, о младенцах, скончавшихся до трехлетнего возраста, горевали далеко не так безутешно, как в наши дни. Новорожденного мало кто воспринимал как полноценного человека, а к тем, что отдавали детей в воспитательные дома, тогда относились примерно так же, как сейчас относятся к сторонникам абортов.

Какая судьба ждала детей Руссо? Мы этого не знаем, но можем предположить, что они стали либо крестьянами, либо ремесленниками. Если, конечно, выжили: будем честны, у грудничков в воспитательном доме было не так много шансов выжить.

«Одинокий, больной и всеми оставленный в своей постели, я могу умереть в ней от нищеты, холода и голода, и никто из-за этого не станет беспокоиться», – писал Руссо под конец жизни. Кто знает, какой была бы его старость, если бы он предпочел воспитывать своих детей сам.