Валентина Талызина забрала отца из психушки

Актриса простила родному человеку предательство

Казалось, о народной артистке Валентине ТАЛЫЗИНОЙ «Экспресс газета» рассказала все. О бывшем муже, дочке, внучке, приписанных романах и любимых мужчинах, о творческих радостях и обидах, о новых ролях, заботах и увлечениях. Но недавно на книжных прилавках появились мемуары замечательной актрисы. И стало ясно: главного-то мы о ней и не знали. В своей книге «Мои пригорки, ручейки. Автобиография», отрывки из которой мы публикуем, Валентина Илларионовна рассказывает о своем военном детстве - просто, ярко и откровенно.

Моя фамилия досталась мне от папы - Иллариона Талызина, и я никогда ее не меняла, даже когда вышла замуж за художника Леонида Непомнящего. Вначале я ее не очень любила: мне нравились фамилии Стрельская, Раневская. Они звучали романтично. Позже я поняла, что папа подарил мне замечательную фамилию - она редкая, и ее обладателя ни с кем не перепутаешь.

Я себя помню с двух лет. Мы жили в Омске. Отец учился в Промышленной академии в Москве, и мы с мамой жили вдвоем.

Своего деда по отцу я не помню, а мама его - моя бабушка Таня была из ссыльных поляков, родилась в Семипалатинске. Ее отец был участником восстания Костюшко. Когда оно было подавлено, поляков выслали в Казахстан. Я ее не видела, она рано умерла. Ее звали пани Галицкая. Она была чистая полька. Дети пани Галицкой - мой отец и его сестра - остались сиротами.

Валентина ТАЛЫЗИНА прошлой зимой удостоилась премии «Золотой орёл» за лучшую женскую роль на ТВ - в сериале «Достоевский» она блистательно сыграла тетю писателя

...Мама вышла замуж за папу в Борисовском зерносовхозе. Она работала в столовой, папа ее увидел и влюбился с первого взгляда. Папа был очень красивый мужик - высокий голубоглазый шатен. Бабник, любимец женщин, с невероятной мужской харизмой. Он располагал к себе женщин какой-то трогательной наивностью, возможно из-за сиротства.

Папа был старше мамы на десять лет. Когда они встретились, он уже имел семью: жену Улю и дочку. Но папе его семейное положение никогда не мешало. Он был законченный, неисправимый ловелас. У мамы с папой родился мальчик Леня, и в три месяца он умер.

...Мама всегда почему-то называла моего отца «дурнородый Талызин», хотя все папины женщины, а у него только официальных жен было не меньше трех, звали его Сережей. Наверное, он им так представлялся. Возможно, это имя казалось отцу красивым и не таким замысловатым, как Илларион!

Учась в Москве, он оставался верен себе: закрутил роман с преподавательницей, но все-таки в Барановичи, куда его направили после выпуска, вызвал законную супругу - мою маму. И мы отправились к отцу через полстраны из Омска в Западную Белоруссию. Тогда это называлось «присоединенные земли».

Валентина Илларионовна и её поклонник Владек ДАРМАН

Железный характер

В Барановичах мы поселились у поляков. Местные ненавидели коммунистическую власть, но свои чувства, естественно, не демонстрировали. Папа работал начальником ОРСа (отдела рабочего снабжения. - E. К.), а мама заведовала кассой. Забегу вперед: когда подошли немцы и нам пришлось эвакуироваться, моя честная мама, настоящая комсомолка, ключ от кассы забрала с собой, а деньги не тронула. Мама наверняка верила, что немцев отобьют и она вернется на свое рабочее место.

Когда родители уходили на работу, я оставалась одна. Однажды я отправилась на разведку. Пошла по нашему участку, заглянула на соседний. Навстречу вышла женщина. Спросила: «Кто ты, откуда?» - «Вот я с того участка». - «Ну, девочка, тогда заходи к нам». Я зашла. «Как тебя зовут? А что ты умеешь делать?»

Я устроила этим людям целый концерт: пела и танцевала. Они меня угощали чем-то вкусным, я там распушила хвост от похвал. И еще что-то рассказывала о себе, о жизни в Сибири. Они мной восхищались, говорили: «Какая хорошая девочка». Потом они меня проводили.

Я, видимо, долго гастролировала. Отец уже пришел. И сказал: «Ты ходишь по чужим дворам, к евреям». Поставил меня в угол. Я стояла в углу очень долго. И когда отец выходил из комнаты, говорила: «Мама, прости меня, я больше не буду!» - «Но тебя же папа поставил в угол!» А почему-то у него я не хотела просить прощения. Уже надо было спать ложиться, а я все стояла, показывая характер. Но к тем людям, моим первым зрителям, больше не ходила.

Дочки-матери: малышка Ксюша с мамой Валей и мама артистки Анастасия Трифоновна

Полька-разлучница

Я никогда никому не рассказывала, как мы жили в войну... В Барановичах папа, естественно, опять влюбился. Его избранницей стала полька Зося, жена белого польского офицера, смазливая, молодая, на пятнадцать лет моложе отца. Мама каким-то образом узнала про очередное увлечение своего благоверного. Сцена, которая случилась на моих глазах, врезалась в память на всю жизнь, хотя я была четырехлетней девочкой: отец стоит на коленях, хватаясь за мамины ноги, и громко умоляет: «Ну, сделай так, чтобы я не пошел к ней!» Но мама, гордая сибирячка, удерживать мужа не стала. И как ни трудно ей пришлось впоследствии одной, она, по-моему, ни разу не пожалела о том, что не боролась за мужа и дала ему вольную.

Войну мы ощутили буквально на второй день. Слиш

---

ком близко она к нам подошла. Я помню, как поляки сидели приклеенными к радиорепродуктору и слушали речь Гитлера. И я слушала с ними.

Мой отец ушел к своей польке день назад, а возможно, даже в этот день. Железнодорожный узел был уже разбомблен, и мама бегала, искала машину или подводу, чтобы эвакуироваться. Вернулась ни с чем. Мама сказала полякам: «Все, я остаюсь. Что вам будет, то пусть и мне будет». И тогда поляки ответили: «Пани, мы вам должны сказать, что вам и нам будет разное. Немедленно уезжайте, бегите, ищите любой транспорт, потому что вас ждет другая участь».

Если бы они нас не предупредили, мы бы остались и нашли бы свою смерть. Семью коммуниста немцы не пощадили бы. Мы чудом спаслись, нас с мамой успели эвакуировать в Сибирь к ее сестре Кате. Потом мы узнали, что на следующий день в Барановичах расстреляли всех жен и детей комиссаров.

Валенина ТАЛЫЗИНА с бывшим мужем Леонидом НЕПОМНЯЩИМ

Умная дочка

Как-то миновали линию фронта. Приехали в Горки, и там нас бомбили, мы выпрыгивали из кузова, падали на землю. Помню, меня собою прикрыл шофер. Поразительно, но когда я уже стала актрисой, мне пришло письмо от этого человека.

В Горках мы сели на поезд. Ехали в теплушках. На полу сидели, лежали люди. Женщины, дети, старики. Из Белоруссии до Омска мы ехали целый месяц. Я совсем не помню, чем мы питались в дороге. Но в памяти осталось, как мама на каждой станции вместе с другими женщинами бегала за кипятком.

Однажды утром они отстали от поезда. Я сидела и думала, что плакать бесполезно.

Потом мама мне рассказала, что все отставшие женщины пошли к коменданту и устроили крик, что дети уехали, а они здесь. Их посадили на другой поезд, а наш остановили, и мама вошла в теплушку уже к вечеру. Она спросила: «Ты плакала, Валя?» - «Нет. Я подумала, а чего плакать-то, разве этим делу поможешь?..» Мама улыбнулась: «Какая ты умная у меня!» И я удивилась, что она так сказала. У моей мамы, Анастасии Трифоновны, характер был, конечно, непростой. Я бы сказала жесткий. Она - коренная сибирячка. А ее старшая сестра, тетя Катя, которую я всегда очень любила, появилась на свет на Украине.

Мамины родители в 1906 году по аграрной реформе Витте уехали из Полтавской губернии в Сибирь. И они еще захватили своих родителей. Они поселились в Бугаевке. Я помню эту деревню и хату с земляным полом. Однажды мы приехали туда, и собралась вся украинская родня...

Статная красавица не оставляла равнодушным ни одного мужчину

Неисправная «машинка»

После войны от «дурнородого Талызина» по-прежнему не было никаких вестей. Мама не получала алиментов, ей все труднее удавалось свести концы с концами. Она работала счетоводом с маленькой зарплатой и не могла даже получать пособие по потере кормильца, так как похоронки на моего отца не получала. Она, конечно, его разыскивала, писала везде, но безуспешно...

И кто-то надоумил ее обратиться в органы, чтобы отыскать следы неверного мужа: там быстренько найдут жену белого польского офицера! И нашли - буквально в три дня! Маме сообщили, что Илларион Талызин проживает с Зосей в белорусском городе Орше. Мама незамедлительно отправилась туда и подала в суд, чтобы взыскать алименты.

Мы встретились с отцом лишь через двадцать лет, когда я уже была студенткой ГИТИСа. Это был, конечно, шок. Папа стоял в дверях, подпирая косяк, неуверенный, смущенный. Я смотрела на него во все глаза и думала: «Господи, это мой папа!» Все обиды мои разом улетучились, и я повисла на отцовской шее. «Валя, Валечка, - приговаривал он, - может, пойдем куда-нибудь покушать?»

Ксения в детстве часто дулась на маму, а, став актрисой, взяла фамилию первого мужа - ХАИРОВА, родила от второго дочь, разошлась с третьим и благодарит мать за талызинский дух

С того момента он начал присылать мне немножко денег. Честно говоря, я не думала, что мы еще когда-нибудь встретимся. Тем более что я перевезла к себе маму, а она о бывшем супруге и слышать не хотела.

Но когда мне было около 40 лет, я получила известие, что мой папа находится в психиатрической больнице в Могилеве, старый, больной, никому не нужный. И забрать его оттуда могла только я - родная дочь, которая носила его фамилию.

Я поехала туда втайне от мамы. Когда потом я рассказала ей всю эпопею с папой, она ответила в сердцах: «Да я бы легла у порога, но не пустила бы тебя. Тебе пришлось бы через меня переступить!» Она его так и не простила. У мамы не было другого мужчины, кроме папы, ни до, ни после. Жизнь она посвятила мне.

...Главврач психиатрической больницы протянул мне руку и представился: «Главный сумасшедший!» Юмор я оценила. Спросила: «А что с отцом? У него психическое заболевание?» - «Нет, обыкновенное старческое слабоумие - деменция. Он у нас уже три месяца, и, знаете, его никто не навестил, а у него ведь семья: жена и двое детей». Я сначала совершенно не представляла, куда отвезти отца. Мама заявила: «Если ты его сюда привезешь, я выброшусь из окна!» Пришлось написать в Омск папиной сестре тете Лине: «Вы примете моего отца?» Она ответила: «Да, конечно, приму!»

Отец актрисы Илларион ТАЛЫЗИН

Папа сказал: «Валя, ты понимаешь, мне надо в Брест, к Зосе. У меня там вещи». 

Не знаю, какой была Зося в ее молодую пору, когда папа, не посмотрев на ее прошлое с белым офицером, ради любви к ней оставил семью и на годы позабыл меня, родную дочь.  Сказать, что она встретила моего больного отца неприветливо, - это не сказать ничего! А я находилась в зоне этого высокого напряжения и смотрела на женщину, которая принесла нам столько горя. Пожилую, полную, ухоженную. Она бросала какие-то вещи, отец собирал. Я стояла как в столбняке. Не помогала. Зося сказала мне: «Да, вы можете его взять. Он еще может быть у вас сторожем на даче». Наконец мы забрали вещи, и папа поехал в Омск. Там он нашел себе старушку, которая говорила: «Я так люблю Сережу!»

Потом у меня родилась Ксюша. Мама повезла внучку в Сибирь - повидать родню. И мои родители снова встретились, а Ксюша увидела своего дедушку - в первый и в последний раз.

Папа сказал маме одну фразу: «Мы друг друга не понимали и сейчас не понимаем...» У него была жена, на которой он женился в возрасте, приближающемся к восьмидесяти. «Я не знаю, почему она вышла за меня. «Машинка-то» уже не работает!» - признался мне папа. Эта жена, для которой «машинка» определяющей роли не играла, и хоронила папу.

...Известие о смерти отца меня оглушило. Я успела на папины похороны.

СПРАВКА

* Валентина ТАЛЫЗИНА - народная артистка РСФСР. С 1958 года после окончания ГИТИСа и по сей день служит в Театре им. Моссовета.

* С конца 1950-х коллеги приписывали актрисе множество романов - с режиссером Юрием Завадским, актерами Леонидом Марковым и Геннадием Корольковым.

В середине 60-х Талызина вышла замуж за художника Леонида Непомнящего. В марте 1969 года у них родилась дочь Ксения, ныне актриса Театра Российской армии.

ЗАВАДСКИЙ, МАРКОВ, КОРОЛЬКОВ, ОРЛОВ

* По слухам, на съемках ленты «Иванов катер» (1972 г.) Валентина влюбилась в актера Юрия Орлова. Но не решилась разбить его и свою семьи. Супруг же вскоре увлекся другой женщиной, подал на развод, женился и уехал с ней на 15 лет в Мексику.

* Внучке Насте 13 лет, занимается в Академии хореографического танца.