Кержаков оставил жену в одних трусах!

Екатерину Сафронову содержит бывший муж - хоккеист

Екатерину Сафронову содержит бывший муж - хоккеист

Еще три недели назад Екатерина САФРОНОВА надеялась, что зазвонит телефон и она услышит голос звезды «Зенита» и сборной России Александра КЕРЖАКОВА - отца ее полуторагодовалого сына Игоря. Но вместо желанных слов прощения адвокаты футболиста подали иск в суд с требованием «ограничить мать в правах на ребенка, поскольку она зависима от психотропных препаратов» (подробности). Катя решилась откровенно рассказать о жизни с Кержаковым.

- Да, я подписала документы - согласие, что ребенок будет проживать с отцом, - призналась Екатерина Сафронова. - Мой бывший адвокат, который, как я сейчас поняла, в дружеских отношениях с Кержаковым, обманул: «Сейчас тебе лучше согласиться, чтобы сын жил с папой. Ты не в лучшем положении - находилась в двух психиатрических клиниках, места жительства нет, доходов - ноль». Разве я могла подумать, что любимый человек уже через пару месяцев подаст иск на ограничение моих материнских прав?! А через полгода, если я не «исправлюсь», меня могут лишить ребенка.

Фото: Vk.com

Хотел сына

- Я Сашу искренне любила. Наверное, случившееся - расплата за мой грех. Когда мы познакомились, я была замужем за хоккеистом Кириллом Сафроновым. Мы растили дочь Соню. Но Кирилл подписал договор с клубом из Нижнекамска, а я осталась в Питере: бизнес и детская поликлиника не позволяли переехать. В этот период появился Кержаков. Мне необходимы были поддержка, мужское внимание... Кирилл звонил каждый день, и я чувствовала себя некомфортно. Честно призналась и подала на развод. Мы остались в хороших отношениях. Я не стала подавать на алименты, не судилась и за недвижимость. Кержаков со своей стороны заверял: «Я - мужик, все сделаю». Пока Катя с головой окунулась в нахлынувшие чувства, Кержаков разводился с женой Марией, с которой у них росла общая дочь Даша.    - С Машей они подписали соглашение, по которому та получает 300 тысяч рублей в месяц, 150 из них кладет на счет ребенку. При мне Кержаков говорил, мол, хочет подбросить Маше наркотики в машину, чтобы лишить ее ребенка. Я еще тогда должна была задуматься. Позже я узнала, что Мария стала требовать у Кержакова больше денег. Испытав на себе, что он за человек, понимаю, почему Маша не стала претендовать на положенные алименты. Тогда же Александр настоял, чтобы я продала свой магазин одежды в Питере и вложила деньги в строительство его дома под Питером. Через два года совместной жизни мы решили родить ребенка. Узнав, что я ожидаю сына, Саша лично контролировал процесс беременности. Он даже пару дней ночевал вместе со мной в клинике, где я рожала. Присутствовал и при кесаревом сечении.

Александр КЕРЖАКОВ год назад планировал с Екатериной САФРОНОВОЙ свадьбу...

7 декабря 2013 года у нас была назначена дата свадьбы, но она не состоялась. Тогда-то и завертелась эта история с воронежским совладельцем строительного бизнеса - Михаилом Суриным, к которому Саша обратился с предложением: дать в долг на строительство нефтеперерабатывающего завода 330 миллионов рублей. Я не сразу поняла, что Кержаков хочет спрятать деньги от Маши, чтобы в случае развода ей не достались. Мне он сказал: «Нужен кто-то, кто проверит информацию о заводе». У меня был знакомый - Александр Савченко. Его питерское ООО «Профит» занимается услугами по сопровождению бизнеса. Савченко мне представился работником ФСБ. Когда мой адвокат Евгения Семчукова сделала запрос, мы узнали, что Савченко привлекался за похищение человека. Но он так втерся в доверие, что я согласилась сделать его крестным сына. Однако уже через пару месяцев Савченко твердил Кержакову, что я - наркоманка со стажем. Потом мошенник стал заверять, будто я играю на стороне Сурина. Мне Савченко не раз предлагал дать лжесвидетельские показания: якобы я была в банке и видела, что Сурин общался с менеджером банка Владимиром Багаевым, который «мошеннически» помог перевести деньги со счета Кержакова.

...а сегодня не даёт ей даже увидеть сына Игоря. Фото из личного архива Екатерины САФРОНОВОЙ

Делали овощ

- После рождения сына Саша изменился. Мне запрещалось общаться с подругами, звать гостей. Все эсэмэски проверялись. Он стал агрессивным, твердил: «Ты все разрушила! Наркоманка, тварь! Подвергала жизнь сына опасности». Кержаков делал все, что говорил Савченко. Через полгода после родов он предложил мне лечь в больницу - полечить астму. Но спустя пару дней я оказалась в отделении для душевнобольных. Мне назначили сильные препараты. Диагноз гласил: «Физическое влечение к психотропным веществам». Из меня делали овощ. Сбежать из заведения нельзя. Когда Саша периодически наведывался в больницу, врачи беседовали с ним отдельно. Я оказалась безвольной рабыней в чужой игре. Кержаков на все вопросы отвечал: «Когда врачи посчитают нужным, поедешь домой. Сбежишь - не увидишь сына». Через два месяца меня забрала бабушка. Бабуля, медик, задала врачу простой вопрос: «На каком основании удерживаете человека?» Приехав в питерский особняк, в который Саша вложил 60 миллионов рублей, я обнаружила шлагбаум, за который меня не пустила охрана.

Сдала волосы

- Когда я поняла, какую угрозу представляют Савченко и Кержаков, попыталась скрыться. Сняла номер в отеле. Кержаков меня нашел. Стал давить: «Давай полежишь в другой больнице два месяца. Там - психологи, никаких препаратов. После курса лечения окажешься дома». Я надеялась, что все может измениться. Докажу Саше, я - не наркоманка. Даже сдавала волосы для анализа, а когда там не нашли наркотических веществ, Савченко наврал: «Она волосы покрасила». Все это время мы продолжали спать вместе на съемной квартире. Саша, конечно, изменился: после секса вставал и уходил. Никаких слов любви. Приставленный от Савченко психолог Кержакову постоянно звонила: «Саша, вы должны уйти, вы покинули ее?» Через два месяца лечебного курса мои вещи оказались на съемной квартире. Я спросила: «Что происходит, Саша?» Он объяснил: «Тебе следует научиться жить в социуме». За все время Кержаков лишь дважды отвозил меня к сыну на два часа. Я понимала: мне нужно забрать Игорька и бежать куда глаза глядят. Через месяц Кержаков заявил: «Ты обязана покинуть съемную квартиру!»Оставшись на улице, я обратилась за помощью к Кириллу Сафронову. Мои банковские карточки Саша заблокировал. Сегодня я живу за счет первого мужа, поскольку устроиться на работу в Питере не смогла. Работодатели, как только понимали, что я сожительница Кержакова, отворачивались. Саша до сих пор мне не отдал вещи: в квартире остались все ювелирные украшения, подаренные бывшим мужем. Я пришла к Кержакову с большим «приданым», а ушла ни с чем. Сразу вспомнила брошенные им слова: «Если женщина со мною, я ей все дам, если нет - я в одних трусах оставлю!» Так и случилось.Кержаков не подходит к телефону и не дает мне видеть сына. Я написала в органы опеки, откуда пришел ответ: «Кержаков не препятствует общению матери с сыном». Игорек от меня отвыкает - я даже не увидела его первые шаги, не услышала слово «мама». Мне угрожают, я вынуждена прятаться: никто не знает, где я живу.