Елена Морозова: «Против любовниц ничего не имею»
В интервью «ЭГ» дочь кинорежиссера Бориса Григорьева (создателя популярных фильмов «Петровка, 38», «Огарева, 6») Елена Морозова рассказала о творческом сотрудничестве с дочерью Андрея Кончаловского и диктора телевидения Ирины Мартыновой Наталией Кончаловской, о непростых взаимоотношениях с Константином Богомоловым, о новом этапе в жизни – без жертвоприношений.
– Елена, расскажите, пожалуйста, о вашем посещении кинофестиваля «Окно в Европу» в Выборге и о фильме «Первый снег», который удостоен специального приза жюри. Любопытно, что в фильмографии вашего отца Бориса Григорьева тоже есть фильм «Первый снег»
– Несмотря на то, что фестиваль «Окно в Европу» проходил в 29-й раз, в Выборге я оказалась впервые. Приехала в город рано утром и сразу же пошла гулять. Застала Выборг сразу после рассвета, без людей. Для меня этот момент пробуждения жизни – очень интимный… Словно прикасаюсь к тайне мира… В утреннем Выборге я слышала скрипы дверей кафе, которые только-только открывались… Днем наконец-то встретилась с режиссером фильма «Первый снег» Наталией Кончаловской, с которой не виделась после работы над картиной. Потом мы встретились с актрисой Мариной Маныч, с актрисой Юлией Шульевой, и всей компанией пошли бродить по городу, и было нам очень классно. Мы много молчали, давая возможность воображению представить себя в этом городе в другое время. Вечером наконец-то увидела фильм «Первый снег».
– Почему согласились сниматься в этой картине? Уж, не из-за родства режиссера с Андреем Сергеевичем Кончаловским?
– Я такая хулиганка, что сценарий до конца не прочитала. Точнее, я прочитала до того момента, как заканчивается история моей героини. Согласилась из-за истории своего персонажа, режиссера и партнерши. Для меня личная история связана с материнством. Во-первых, моя героиня – мать, а материнство для меня – во главе угла. Во-вторых, потому что она – фантазерка, и в этом очень похожа на меня. В-третьих, потому что мой персонаж – умнее меня, а я – вечная ученица. Что касается Наташи Кончаловской, то в ней невероятным образом сочетаются женственность, очарование и конкретика.
– Давайте, поговорим о материнстве. Какая вы мама?
– Для меня в фильме личная история, связанная с материнством. Перед началом съемок мы встречались с режиссером, сценаристом и долго искали образ моей героини. Для меня очень важен этот совместный поиск. Наташа меня очень тонко направляла к характеру моей героини. Когда я спрашивала у Наташи: «Неужели Марина (моя героиня) не видит, что ее дочь такая?» Для меня было открытие, что все мамы любят по-разному. Разумеется, я об этом догадывалась по книжкам, фильмам. Но благодаря роли Марины испытала на себе. Будто бы я прошла путь этой женщины, матери. Если одним словом ответить на ваш вопрос, какая я мама, – бессребреная.
– Великий режиссер Георгий Товстоногов по природе, сущности делил актрис на три группы: «матери», «актрисы-актрисы» и «любовницы». К какой категории относитесь вы?
– Мне кажется, во мне две ипостаси – мамы и актрисы. Хотя против любовницы ничего не имею. Сегодня утром, во время пробежки, на меня нахлынули романтические мысли, которые можно было бы сформулировать: «хочу новый роман», «хочу влюбиться», и даже была мысль написать об этом желании в социальной сети. Соскучилась по бурным отношениям. У меня все периодами. В этой жизни мною правит время. А время – нелинейная категория. Когда в мою жизнь пришло время «матери», от многого другого я отказалась.
– А если конкретно, от чего вы отказывались, став мамой?
– От большого количества кастингов, ролей, предложений. Еще в моей жизни был период, когда я училась на психолога и тоже отказывалась от ролей. Пришла к мудрому художественному руководителю «Электротеатра Станиславский» Борису Юхананову и сказала о своем намерении стать дипломированным психологом и параллельно учиться на курсе «Соматика». Восьмого июня этого года получила красный диплом. Между прочим, тема моего диплома: «Детско-родительские отношения в семьях актеров».
– Неужели актеры отличаются от других родителей?
– Отличаются. В нашей стране только начинают присматриваться к актерам как к отдельной психологической группе. В своем дипломе я аргументирую тезис, что «актеры – люди с психологическими особенностями».
– С точки зрения психологии вы можете проанализировать взаимоотношения отцов и детей знаменитых актерских семей: Павла Табакова – Олега Табакова, Никиты Ефремова – Михаила Ефремова, Ивана Янковского – Филиппа Янковского и других?
– Каждая актерская семья, конечно же, индивидуальна. Но если родители могли расслабиться посредством алкоголя выше допустимой нормы, то этим, возможно, страдают и дети (за редким исключением). Если раньше с этой проблемой не обращались к психологам, то сейчас это происходит чаще. Впрочем, сейчас уже нет такого сильного алкогольного синдрома у творческой богемы, как двадцать лет назад. По крайней мере, мне хочется в это верить.
– Обращаются ли к вам за психологической помощью актеры?
– В принципе я открыта к тому, чтобы выслушать проблему и попытаться разобраться в ней. Правда, я предпочитаю «телесно-психологический путь» в психологии. Принадлежу к таким психологам, которые в одни разговоры не верит. Решить сложную психологическую проблему только словами, на мой взгляд, невозможно. А клиенты, пациенты у меня есть.
– Возможно, защищая диплом, вы потеряли роль Ставрогина в спектакле Театра на Малой Бронной «Бесы Достоевского»? Еще два месяца назад вы были в афише спектакля, а сейчас вместо вас – режиссер Константин Богомолов. Что произошло между вами и Константином Юрьевичем? Вас теперь даже нет на сайте театра.
– Первый раз я встретилась с Костей на съемках его дебютного фильма «Настя», где сыграла мужчину (главная роль). Не удивлюсь, если Богомолов переснимет фильм и теперь уже сам сыграет главную роль. Отношусь к этому легко и с юмором. Каждый творец волен делать в своем произведении то, что он хочет. Замечу, что в роли Ставрогина в спектакле «Бесы Достоевского» Константин Юрьевич – прекрасен. Я сыграла несколько премьерных спектаклей, и мы разошлись с Константином Юрьевичем. По-разному видели и спектакль, и мою роль. Если в спектакле «Волшебная гора» я полностью совпала с режиссером Богомоловым, то в постановке «Бесы Достоевского» этого не случилось. Может быть, я еще вернусь к этой роли, но пока мы взяли паузу.
– Лет 12 назад Константин Богомолов, давая интервью в театре Олега Табакова, лично мне сказал, что не претендует на лавры актера и отнимать хлеб у них не будет. А сейчас разыгрался!
– Многие режиссеры снимали себя в кино, потому что это вкусно. Константин Богомолов любит поиграть, и с амбициями у него все в порядке. Бывает, что он поиграет в одну игру и выходит из нее. В «Волшебной горе» Богомолов тоже играл, а потом перестал. Когда он репетировал Ставрогина, то признавался в том, что история Ставрогина – его история. Я, конечно, не знаю об этом ничего. Но то, что знаю, – Богомолов божественно разбирает произведения Достоевского. В этом смысле я прямо влюблена в Константина Юрьевича. Он очень умный режиссер.
– Как вы ощущаете себя в роли мужчины? Хотелось бы в следующей жизни быть мужчиной? Насколько сильно вы любите мужчин или так…
– Если честно, я бы не хотела больше возвращаться на Землю, и очень надеюсь, что у меня будет новое перевоплощение – вне нашей планеты. Мужчины – прекрасны, и я хорошо отношусь к ним. К сожалению, в этой жизни у меня не получилось быть женой, но я искренне восхищаюсь женщинами, которые смогли. Причем среди моих знакомых и подруг хороших жен – много. Играть мужчин тоже интересно. Правда, я всего дважды играла мужчин – у Богомолова в фильме «Настя» по произведению Сорокина и в спектакле ученика Романа Виктюка Юрия Урнова «Ласки» – Гитлера. Точнее, не самого Гитлера, а его женское воплощение. В природе Гитлера, на мой взгляд, было много женского. Две последние мужские роли я играла у Константина Юрьевича, и было сложно. Он вообще круто сложный режиссер.
– Что означает «круто сложный режиссер»?
– Тот режиссер, который ставит очень сложные задачи. Поскольку я «любительница скалолазания», то отношусь к сложным задачам хорошо.
– Легко ли вам работалось с Романом Виктюком?
– Роман Григорьевич невероятно интересно и глубоко репетировал, и за это ему можно было простить все.
– Вы расстроились, что в ваше интервью с братьями Верниками не вошел рассказ о Романе Виктюке, о чем написали в FB. Почему это вас задело?
– Роман Григорьевич меня любил. До конца его дней могла ему позвонить в любое время суток, и он выслушивал меня.
– Могли рассказать ему сердечные тайны?
– Да, да, и про детей советовалась.
– А ваш мастер в Школе-студии МХАТ Лев Дуров любил вас?
– Лев Константинович любил меня по-своему. Спас меня в мой день рождения, когда вместе с сыном Василия Ливанова – Борисом – мы попали в милицию. Боря Ливанов подарил мне дорожный знак – «кирпич», который где-то стащил. С этим дорожным знаком мы вышли на улицу Горького. Нас забрали в отделение милиции на Патриарших прудах, а я начала говорить, что мы – ученики Льва Дурова, и «он сейчас приедет и даст вам.
– Приехал Лев Дуров?
– Из участка позвонили Льву Константиновичу, и он попросил, чтобы «нас отпустили». Утром Дуров заехал в участок, забрал там дорожный знак, и с ним пришел в Школу-студию МХАТ на наш урок «Мастерство». Начистил нам хвост, и отдал мне подарок – «кирпич».
– Было бы здорово, если бы вы играли в Театре на Малой Бронной, где всю жизнь играл Лев Дуров.
– Мне очень хорошо в «Электротеатре «Станиславский».
- В какого мужчину вы хотели бы влюбиться?
– Я просто вам сказала, что хочу, и все… А в какого мужчину – пока не знаю. Мужчин придумывать мне не нравится. В этом смысле я люблю реальную жизнь, хотя фантазерка я такая же, как моя героиня Марина в фильме «Первый снег».
– Елена, не пожалели ли вы о том, что взяли отчество и фамилию промышленника Саввы Морозова? Какие у вас размышления на этот счет?
– Фамилия Морозова мне не мешает. В 50 лет я напишу книгу, в которой раскрою всю тайну фамилии Морозовых.
– У Саввы Морозова – очень тяжелая судьба, и взять на себя его карму – это серьезный поступок.
– Актрисе тем более.
– Вы радикальный человек?
– Живу так, как хочется мне, а другие почему-то называют это «радикализмом». Я же не обращаю внимания на советы доброжелателей, особенно вроде таких: «это выгоднее», «это удобнее», «это легче», «это успешнее», «это популярнее». Если мои понятия нравственности – другие, то буду руководствоваться ими. Даже если я проиграю в популярности, материальных благах – это не важно. Главное для меня – внутреннее равновесие.
– Книгу будете писать на компьютере или, быть может, на пишущей машинке?
– С клавиатурой у меня все в порядке. Но ручкой тоже писать люблю. А пишущую машинку, на которой печатал мой папа, недавно отдала другим людям.
– Елена, чем вы готовы пожертвовать ради профессии актрисы или психолога?
– Приносить жертвы? Раньше жертвенностью страдала и шла по этому пути. Сейчас вижу, что жизнь прекрасна, удивительна и хочу жить с радостью, наполненностью самой жизни.
*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов
