Истерики Жигунова и ненависть Шевелькова: конфликты на съемках «Гардемаринов»
Бунт на корабле
Шевельков, например, ушел из профессии, потому что режиссеры боялись его брать: мол, зритель будет видеть в нем только гардемарина.
- Именно поэтому я ненавижу «Гардемаринов» и ненавидел их всегда, - жалуется Владимир. - Эта картина разрушила мою карьеру. На съемках возник личностный конфликт между мной и Дружининой. Это был конфликт на уровне вкуса: ты живешь не так, делаешь не так, идешь не туда, у тебя ноги кривые и морда косая. Мы постоянно выясняли с ней, как жить - как не жить, как думать - как не думать… После окончания съемок я сразу сказал, что не поеду ни на один концерт, связанный с «Гардемаринами», не пойду ни на одну тусовку! Вообще не надо меня называть гардемарином, отстаньте от меня с «Гардемаринами», отвяжитесь от меня!
- Шевельков опаздывал или совсем не приходил на съемки, и вместо него снимали бригадира осветителей Сергея в одной из самых ответственных сцен в Петергофе, - парировала Дружинина в интервью «Каравану историй». - После премьеры нас пригласили на телевидение. Администрация обзвонила всех и получила подтверждение. В студии нам устроили настоящий праздник, но мы не садились за стол - ждали Шевелькова. Он, как всегда, запаздывал. Позвонили ему в Ленинград - может, случилось что? Мать взяла трубку и спокойно ответила: «Он выехал к вам, в Москву». Презентация фильма прошла без Шевелькова, а я твердо решила: менять артиста немедля!
Тогда Жигунов и Харатьян встали в позу: «Не вернете его, мы тоже уйдем!» В итоге остались. Но вторую часть - «Виват, гардемарины!» - снимали в напряжении. Жигунов то и дело лез на рожон и спорил.
- А потом Шевельков убедил его под флагом нашего успеха снять свой фильм - «Сердца трех». И от участия в последующих частях «Гардемаринов» Сергей отказался. Он разругался с Харатьяном и приобрел права на сериальный ремейк картины, - констатирует Светлана Сергеевна.
По признанию Дружининой, Жигунов попил ее крови еще на первой части «Гардемаринов». Устраивал истерики, что устает и не может вставать так рано, да еще и ухаживать за конем. В последний съемочный день в Алабино снимали самое начало фильма.
- Ждали только Жигунова, который уже был одет и загримирован, но отпросился в свою казарму, - вспоминает режиссер. - Обещанная минутка разрасталась, превращаясь в долгое ожидание. Наконец появился артист. Четыре солдата несли нашего героя из лазарета на носилках к камере. Туда он попал, жалуясь на боли в животе. Мы так торопились отснять эти кадры, что даже забыли нарисовать Харатьяну родинку над губой. Наконец я крикнула оператору: «Сто-о-п!» Все бросились в кадр, чтобы по традиции сфотографироваться на память. Но вдруг раздался свист Жигунова, к нему подбежали солдатики с носилками, он улегся на них и с гиком помчал свой четверик в медчасть, поправлять здоровье... Полковник отвел меня в сторону и гневно произнес: «Зачем вы освободили этого говнюка от армии, а хорошие парни гибнут!»
Голубоглазые незнакомцы
«Гардемарины 3» вышли на экраны без Жигунова, зато открыли всей стране Александра Домогарова (Павел Горин). Известно, что в киногруппе творческие способности молодого артиста оценивали скромно.
- Мне был нужен просто красивый мальчик в кадре, - объясняла Дружинина. - И было сразу понятно, что пленительные голубые глаза Домогарова завоюют женскую аудиторию.
Болтали, что за актера замолвил словечко Владимир Балон, друживший с отцом Домогарова - администратором Росконцерта.
- Что Саша станет большой звездой, никто тогда не думал, - годами позже открыто говорил Жигунов.
А Михаила Мамаева, заменившего Шевелькова, говорят, Дружинина заприметила во время гулянки в ресторане Дома кино. Мол, ее поразили его разгоряченные танцы на столе. Но Светлана Сергеевна делится своей версией:
- Перед уходом из ресторана спускаюсь к туалету и вижу в полутьме перед мужской уборной синеглазого парня с хорошей лепкой головы. Подошла к нему. Он насторожился так, как любой другой, когда дама постарше обращается к юноше с заинтересованным лицом. Хватаю за руку, спрашиваю, смотрел ли он «Гардемаринов». Он что-то издевательски промямлил... Ну а дальше решили попробовать.
Гурченко и валенки
Мать принцессы Фике (будущей Екатерины II) сыграла Людмила Гурченко. Съемки с ее участием проходили в заброшенном замке в Восточной Германии, где не было отопления и костюмы буквально покрывались инеем.
- Однажды ко мне подбегает гримерша с криком: «Светлана Сергеевна, успокойте Гурченко, я так больше не могу!» - делится Дружинина. - Я пошла в гримерную и увидела рыдающую Людмилу Марковну. Она причитала: «Господи, за что мне все это? Я сейчас должна быть самой красивой, а выгляжу, как облезлая курица - губы синие, на ресницах иней. Зачем я только согласилась на эту роль!» Я обняла ее: «Люда, хочешь, мы принесем тазик с горячей водой, ты опустишь в него ноги, а снимать тебя будем по пояс». С трудом она справилась со слезами. Когда раздалась команда «мотор», оператор закричал: «Уберите этот таз с водой у Гурченко! У меня из-за него потеет объектив». Мы унесли воду и обули Людмилу Марковну в валенки - их не было видно под пышным платьем XVIII века.
Только факт
- Съемки четырех частей «Гардемаринов» длились в общей сложности чуть больше трех лет.
