Дерзкий Розенбаум набросился на собутыльника Виктора Цоя
- До 26 лет я жил в латвийском городе Лиепая, но творчески не мог там реализоваться и в 1981-м переехал в Ленинград, - предался воспоминаниям Шелег. - Меня сразу приняли в городской клуб песни, созданный автором хита Эдиты Пьехи про «замечательного соседа» - инженером Ленжилпроекта Борисом Потемкиным. Он располагался там же, где ленинградский рок-клуб, - улица Рубинштейна, 13. И у меня появилась возможность выступать со своими песнями перед публикой.
Эти выступления считались самодеятельными и обычно не оплачивались. Только от общества «Знание» и от общества книголюбов иногда перепадало по 6 - 12 рублей за концерт. Официально я работал художником в кинотеатре «Знание» на Невском. Рядом находилось знаменитое кафе «Сайгон», и ко мне в мастерскую заходили распить бутылочку и попеть Виктор Цой, Саша Башлачев и другие будущие рок-звезды.
В 1983-м меня познакомили с Борей Гребенщиковым и устроили нам совместный концерт в клубе авторской песни «Восток». Обещали каждому по четвертаку. А там собрались какие-то тетки и начали нам пенять:
- Какое отношение вы имеете к авторской песне? Авторская песня - это про палатки, про костры. А вы поете непонятно что.
В результате нас с позором изгнали.
Нападки Розенбаума
- По настоянию жены и ее родителей я поступил в Институт культуры на факультет режиссуры массовых праздников и пытался пройти прослушивание в Ленконцерт, чтобы получить статус профессионального артиста. Но худсовет меня завернул. А в 1986 году, когда началась перестройка, мы с такими же, как я, ребятами организовали клуб «Экспериментальное товарищество авторов песен» или сокращенно «ЭТАП». Получили зал на 300 мест, продавали билеты и с каждого концерта имели по 20 или больше рубликов на нос. Одним из членов нашего клуба был автор песен «Сгорая, плачут свечи» и «Очарована, околдована» Саша Лобановский, с которым я учился в Институте культуры. Поначалу он воспринял нашу затею с опаской:
- Вы совсем с ума сошли? Вас по этапу отправят с этим клубом.
Тем не менее пришел к нам и был ведущим концерта. Вскоре клуб прославился на весь Ленинград, и нас начал поддерживать секретарь городского комсомола Владимир Ульянов.
В то время на Ленинградском телевидении пользовался успехом «Музыкальный ринг». Автор передачи Тамара Максимова один из выпусков посвятила бардовской песне. Позвала Александра Розенбаума, Евгения Клячкина, других известных персон. По протекции Ульянова попал на съемки и я. Мне позволили спеть две песни - «Я бард» и «Об эстрадной халтуре». Публике они понравились. А вот моим именитым коллегам - нет.
- Миша, если сравнивать себя с Владимиром Высоцким, сколько ты процентов от него? - обратился ко мне Клячкин. - Вот я лично 10. А ты вообще 0,1 процента.
Больше всего на меня ополчился Розенбаум.
- Таких бардов на километр нельзя подпускать к микрофону, - заявил он.
- А вас-то можно подпускать с вашими «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла» и другими блатными песнями? - вступился за меня какой-то парень из зала.
- Эти песни я сочинил в студенческие годы для спектакля, - был вынужден оправдываться Александр. - Сейчас я их не пою.
Телезрители моего скандального выступления не увидели. Как я потом узнал от Максимовой, после съемок Розенбаум подошел к ней и потребовал меня вырезать.
- Если этот парень будет в передаче, ты не усидишь на своем месте, - сказал он Тамаре.
