«Козел, какой же ты козел»: Катю Огонек приватизировал блатной «король»
- В 1997 году у меня завязалось сотрудничество с Вовой Черняковым. До этого он работал стюардом в «Аэрофлоте», - вспоминает Михаил Шелег. - В самолетах завел знакомство с Вилли Токаревым, Сашей Ивановым из «Рондо» и другими артистами. Предлагал всем свои песни. Потом вышел на Сережу Белова, который одним из первых начал выпускать компакт-диски исполнителей шансона. А Сережа в то время как раз приютил меня в своей трехкомнатной квартире, где жил с гражданской женой Анжелой Бабич - будущей певицей Верой Снежной. Там я в очередной раз и встретил Чернякова.
- Я больше не стюард, - заявил мне Вова. - Я теперь стал продюсером студии «Союз». Мне нужно срочно сделать какой-то проект.
Его очень заинтересовали мои песни. И он убедил главного менеджера «Союза» Алену Михайлову записать и выпустить мой альбом. А потом предложил мне поработать с Кристиной Пенхасовой - будущей певицей Катей Огонек.
Она тогда трудилась на «Союзе». За 10 - 20 долларов пропевала кому-то бэк-вокал. А в основном прислуживала музыкантам и аранжировщикам - делала им кофе, готовила еду, бегала за водкой.
- Надоела мне такая жизнь, - жаловалась Кристина, когда я по ее просьбе угощал ее пивком. - Я хотела сама стать артисткой.
Незадолго до этого у меня с другом Колькой Зайцевым вышел хулиганский технопроект Миша Ша. И у Чернякова возникла идея сделать с Кристиной что-то подобное под названием Маша Ша. Как он выразился, чтобы женщины плевались, а мужики ржали. Я написал «Козел, какой же ты козел» и другие соответствующие песни. Конечно, Кристина не очень горела желанием это петь и мечтала о другом репертуаре. Но за каждую песню Вова платил ей 50 долларов. На весь альбом получилось 500 «зеленых». Для нее это были существенные деньги. И никаких возражений с ее стороны не поступало. Да и ее данные не позволяли исполнять что-то вокально более сложное. Помню, в одной из песен ей нужно было протянуть ноту.
- Я не могу, - призналась мне Кристина. – У меня дыхалки не хватает.
А для блатняка ее характерная манера исполнения замечательно подходила.
Не могу сказать, что наш проект Маша Ша уж очень выстрелил. Тем не менее после него на Кристину вышел Слава Клименков, придумал ей имя Катя Огонек, насочинял песен и сделал из нее звезду «русского шансона». А потом, насколько я знаю, ее приватизировал кто-то из блатных «королей». Клименкова от нее отстранил и нанял ей в качестве продюсера и автора песен Вову Чернякова.
Она стала много ездить по стране. Только выступала больше не в концертных залах, а на сборищах блатных. За что шел серьезный отстег из общака, как это раньше называлось. Но в какой-то момент этот авторитет эмигрировал то ли в Испанию, то ли в Португалию. Все это дело накрылось. И дальше Чернякову пришлось продюсировать Кристину своими силами. Иногда мы с ней катались на гастроли. В 2006-м даже летали в США. Накануне я просил ее воздержаться от спиртного, чтобы у нас не возникло проблем на погранконтроле. Но она так напилась, что ее муж Леван принес ее в аэропорт чуть ли не на руках.
- Дальше сами кантуйте ее, как хотите! - сказал он.
Кристину кое-как затащили в самолет. Там она сразу вырубилась и захрапела. И лишь когда летевший с нами Толик Днепров начал хвастаться, будто католикос всех армян за песню об Армении подарил ему перстень за 150 тысяч долларов, на весь самолет раздался громкий и отчетливый голос Кристины:
- Не трынди!
