Композитор "Лесоповала" издевался над сумасшедшими

ГРУППА ЛЕСОПОВАЛ: ждут внимания Михаила Танича

- Ситуация с Казанцевым - обычная для нашего шоу-бизнеса, - поведал мне музыкальный руководитель и композитор "Лесоповала" Александр Федорков. - Когда его уволили из группы, он начал строить карьеру на ее костях, беззастенчиво используя наши фонограммы и наше имя. В частности, он записал с Юрием Алмазовым песню "Лесоповал". И выпустил альбом под таким же названием.

- Вы как-то пробовали с этим бороться?

- А как?! Все вопросы у нас решает художественный руководитель группы Михаил Танич. Как решает, это видно... У группы нет ни эфиров, ни клипов, ни интервью. Танич недавно сделал шунтирование сердца у Акчурина, у него идет ремонт, он продолжает сотрудничать как поэт с Долиной и другими исполнителями. Ему не до нас.

- В одном из интервью Казанцев возмущался, что Танич пытался пристроить солистом в "Лесоповал" сына тогдашнего министра обороны Игоря Сергеева…

- Это обычная ревность солистов! Да, в "Лесоповале" пел наш хороший друг Дима Сергеев. Насчет его родства с бывшим министром обороны мне ничего неизвестно. Знаю только, что он профессиональный хоккеист, играет в ЦСКА. Если уж на то пошло, у нас ведь еще и Катя Огонек пела.

АЛЕКСАНДР ФЕДОРКОВ: композитор с богатым прошлым

- Я как раз хотел спросить, как ее-то к вам занесло?

- Однажды появилась на горизонте девушка. Тогда она еще была просто Кристиной. Пела она чудесно, но... голосом Успенской. Танич пытался волевым усилием ввести ее в "Лесоповал". Но мы решили, что нам в коллективе не нужна женщина, иначе все заработанные деньги будут уходить на алименты. Через какое-то время Танич это понял. Нашел повод и избавился от нее.

- А сам-то ты как попал в "Лесоповал"?

- После армии я работал в Московской областной филармонии. Однажды нас пригласили с шефским концертом в дурдом. Наш солист Ваня Вертунов вышел и запел "Затмение сердца" из репертуара Валерия Леонтьева. А если кто помнит, эта песня начиналась со слов: "Наверно, мы сошли с ума…" После этой фразы мы все упали от смеха и не могли продолжать концерт. Когда в Московскую областную филармонию пришел устраиваться на работу Александр Серов, ему порекомендовали нас в качестве аккомпанирующего состава. По ходу работы с ним я познакомился с Игорем Крутым и в течение нескольких лет делал почти все его песни. Бывший директор Серова Игорь Бахарев, который ушел в группу "Лесоповал", и порекомендовал меня Таничу.

- Алексей Глызин в интервью "ЭГ" утверждал, будто ты был у Крутого чуть ли не рабом…

- Действительно, на начальном этапе я работал на Игоря очень плотно. Тогда он просто отдавал песни даром, чтобы завоевать рынок как композитор. Я приходил к нему каждый день как на работу. Игорь мне что-то наигрывал, а я сидел, делал аранжировки. Эта работа потом вылилась в "Любовь, похожую на сон" для Аллы Пугачевой, "Я тучи разведу руками" для Ирины Аллегровой и другие известные песни. Сначала Игорь просто платил мне зарплату. Потом я понял, что надо работать сдельно. Игорь со мной согласился. И стал платить мне определенную сумму с каждой песни.

СОЛИСТ ЛЕСОПОВАЛА СЕРГЕЙ КУПРИК: со своей женой

- С кем из звезд труднее всего было работать?

- Серов - особая статья. В отличие от других я проводил с ним каждый день с утра до ночи. Даже отдыхать с ним ездил. Там он хоть был нормальным человеком. А потом приезжал в Москву, и у него снова начинала "ехать крыша": он не доверял никому. Его самой большой мечтой всегда было, чтобы он стал всем: и певцом, и аранжировщиком, и директором, и мужчиной, и женщиной. Я не выдержал и ушел.

Не заладилось у меня сотрудничество и с Шурой. В свое время я сделал ему аранжировки "Московских окон" и других известных песен. Ему понравилось. И я предложил ему свою песню "Вот и кончилась любовь". Он звонил мне каждый месяц и говорил: "Я через два часа выезжаю, жди меня". И исчезал до следующего месяца.

- А с Аллой Борисовной как тебе работалось?

- Это был очень короткий эпизод. Мы писали песню "Любовь, похожая на сон". Она пришла, спела и ушла. Я было открыл рот: "Может, сделаем второй дубль?" Но Игорь Крутой на меня так посмотрел, что я понял: это лишнее.