Юрий Поляков: «Смотреть, как нам навязывают моду на ЛГБТ, недопустимо»

- Юрий Михайлович, так когда было лучше – тогда или сейчас?

- «ЧП» было опубликовано в «Юности» у Андрея Дементьева в январе 1985 года, еще при Черненко. Написана вещь и того раньше. «Сто дней» лежали в столе, а точнее, на столах цензоров с 1981-го по 1987-й. Я, гротескный реалист, писал о той реальной жизни, которая меня окружала, не больше не меньше. Об очернении даже не помышлял. Был тогда еще уверен: показав обществу язвы сквозь лупу литературы, можно быстрее найти способы оздоровления. Но боюсь, в советской элите было немало тех, кто, наоборот, хотел обострить противоречия до предела, а недостаткам придать уродскую необратимость, без чего снос советского проекта был невозможен. Любопытно, что в 1984 году против публикации «Ста дней» в журнале Министерства обороны СССР «Советский воин» выступил небезызвестный генерал Волкогонов, вскоре ставший «пламенным демократом». Что касается лицемерия сильных мира сего, оно известно еще из Библии. Думаете, сейчас лицемеров в коридорах власти меньше? Если бы… А у советской элиты фига в кармане, конечно, была. Куда же без нее? Но двух или трех гражданств точно не было.

- В литературе, театре, кино творятся нынче возмутительные вещи. Русофобы-либералы раздают друг другу премии, на бюджетные деньги продвигают антироссийскую и ЛГБТ-повестку, даже сейчас продолжают в том же духе, ничего не боясь. Как их остановить?

- Это те самые люди, которых наша власть любовно пестовала, выдвигала, одаривала тридцать лет. Посмотрите имена писателей, подмахнувших письмо против СВО, все как на подбор - лауреаты «Большой книги», представлявшие Россию на всех международных литературных форумах. Их даже переводили за казенные деньги. Помню, году в 2006-м на Франкфуртской книжной ярмарке бывший соотечественник, услышав, что городит о России прозаик, любимец «Роспечати», с ужасом спросил:

- Он русский?
- А вы разве не слышите? – ответил я.

Театральные деятели, протестовавшие против СВО, это же сплошь худруки, директора и народные артисты во главе с руководством СТД. Когда, кажется, в 2012-м я на страницах «Литературной газеты» позволил себе обратить внимание читателей на отчетливые русофобские мотивы в постановках худрука театра имени Вахтангова Туминаса, на меня прикрикнули с самого верха, мол, зачем «волнуете интуриста», сиречь гражданина ЕС! Мало того, когда вскоре театр имени Вахтангова поглотил театр имени Рубена Симонова, где на аншлагах шел мой «Козленок в молоке» (дали 565 представлений!), директор Крок демонстративно при молчаливом согласии Минкультуры и несмотря на протесты зрителей, вычистил из репертуара этот легендарный спектакль. И где теперь Туминас? Уехал из России с проклятьями, призывая на наши головы жуткие кары. Думаете, передо мной извинились? Не вписался в тогдашнюю повестку – сам виноват.

Сегодня мало что изменилось. Подписан президентом указ о продвижении традиционных ценностей, а тем временем Кехман, пришедший на смену выгнанному с позором Боякову, добивает МХАТ имени Горького. От обширного, нормативного репертуара Дорониной, носившего воспитательную направленность, почти ничего не осталось, актеры сидят без работы, вместо традиционной чайки на сайте театра появилась странная фигура, напоминающая скрещенные бананы (с торговли этими фруктами Кехман начинал свою экономическую деятельность). Как изменить ситуацию, которая создавалась в течение десятилетий на казенные средства? Очевидно, нужна не только политическая воля, нужна кадровая революция в культуре.

Напомню, что первое десятилетие после Октября главными союзниками большевиков были именно авангардисты. Тот же Малевич - очень крупный чиновник в системе Наркомпроса. Но к концу 1920-х стало ясно: к надвигающейся войне страну с помощью «черных квадратов» не подготовишь, надо возвращаться к «Трем богатырям». И вернулись.

Возможно, это затормозило новаторские тенденции в искусстве, которые до того просто зашкаливали, но зато спасло страну. Наверное, тот поворот дался начальству нелегко, ведь у лидеров культурного авангарда была грандиозная поддержка в верхах. Напомню, когда уже опальный Малевич умер в Ленинграде, в Москву его тело везли в отдельном «супрематическом» вагоне. Почти как Ленина. Увы, наша нынешняя культура напоминает мне художника, рисующего глумливую карикатуру на извержение вулкана, готового сжечь город, и ворчащего при этом, что очередной грант ему задерживают.

Театр не в обозе, а в Ялте

- Книги вроде скандального «Лета в пионерском галстуке», недалекие блогеры, мат со сцены и экрана - уберечь ребенка от этого невозможно. Вы недавно выступали на слушаниях по законодательным инициативам о запрете информации с пропагандой нетрадиционных сексуальных отношений. Безусловно, это необходимо, но не вернемся ли мы к цензуре и советским худсоветам в худшем их проявлении?

- Что касается пресловутой книжки про галстук, скажу прямо: к художественной литературе она никакого отношения не имеет. Это не «Лолита» и не «Смерть в Венеции». Это довольно грубая беллетризованная методичка по приобщению подростков к однополой любви. Именно так ее и надо рассматривать. И еще одно наблюдение. Я сам автор тиражный и знаю, что почем на книжном рынке. Даже те заоблачные тиражи, которые заявлены издателями, не могут окупить огромные средства, вложенные в продвижение этого растлевающего изделия. Значит, кто-то щедро датировал проект. Кто? С какими целями? Кто-то отследил цепочку? Нет. Чего ж вы хотите? Нельзя бороться с пороком при помощи сакраментальной фразы: «О время, о нравы!»

Думаю, многие вопросы решатся после вступления в силу закона, разработанного Александром Хинштейном. Я был на слушаниях в Думе и начал, между прочим, с призыва не брать пример с жестокосердных англосаксов, зачморивших в тюряге своего замечательного писателя Оскара Уайльда по сути именно за совращение юноши, правда, очень родовитого. Но и дальше смотреть на то, как нам навязывают моду на ЛГБТ, точно моду на «пепси», недопустимо. Просто опасно.

Еще раз скажу: надо менять сам принцип взаимоотношений государства и культуры, привыкшей за тридцать лет к комфортному положению балаганчика на бюджете. Может это привести к возвращению цензуры и даже к стеснению свободы творчества? Может. Но тем настоящие государственные деятели и отличаются от тех, кто пошел во власть за золотым парашютом, что они умеют пройти между Сциллой и Харибдой. Как говорят в народе: не дотерпеть – пропасть, перетерпеть – пропасть… И художественные советы (в хорошем смысле) чем раньше вернутся, тем лучше. Я в эпоху художественных советов жил, будучи уже профессиональным писателем, и ничего плохого от них не видел…

- Как пробиться молодым авторам, сценаристам, режиссерам - патриотам, не вписывающимся в либерально-гейские рамки? Вы говорили, что пусть бы ваши произведения полежали «в столе» еще несколько лет, но остался бы СССР и не случилось жутких 1990-х. Можно дать молодым авторам совет подождать, но ведь им надо на что-то жить прямо сейчас.

- Вы меня цитируете произвольно. Нет ничего хорошего в том, что созревшая рукопись томится в столе. Это плохо. Я говорил о крайней ситуации, когда стоит выбор между целостностью Отечества и твоими авторскими амбициями. Это совсем другое! Например, Лев Толстой, поставленный перед выбором – нервные клетки Софьи Андреевны или обнародование рассказа «Дьявол», выбрал первое и зашил рукопись в обшивку кресла. Думаю, ехидные Ильф и Петров вкупе с Катаевым, весьма иронически относившиеся к мелодрамам Ясной Поляны, именно оттуда позаимствовали сюжет своих великолепных «12 стульев». Да, талантливым молодым писателям-патриотам сейчас пробиться трудно. Во-первых, потому что «Роспечать» - организация далеко не патриотическая, во-вторых, потому что основные молодежные платформы, вроде «Липок», тоже в руках либералов, а они чужих не пускают. Есть еще одна причина: издательства у нас коммерческие, ищущая новые пути, но традиционная в своей основе литература их не интересует - неформат. В отличие от экспериментальной чернухи и антисоветских фэнтези, издание которых до сих пор дотируются из казны.

Что-то, конечно, меняется. Так, с большим трудом СП России и издательству «Вече» удалось выпустить сборники стихов поэтов, воюющих на Донбассе. Есть еще Интернет. И он выручает. Например, я публикую свои политические стихи в телеграмм-канале, бывает до 50 тыс. просмотров.

Почему бы не воспользоваться опытом 1920-х годов с их молодежными объединениями новых литературных сил. Иногда помогает. Власть, правда, не любит самоорганизующихся движений, но ведь с «Бессмертным полком», зародившимся в Сибири, получилось! Объединяться, требовать трибуны и поддержки, выходить в народ. В конечном счете, все решает читатель и слушатель, сразу чувствующий фальшь. А посидеть в тиши писательских кабинетов еще успеете. Я вот теперь сижу и ворчу…

- Нужно издавать книги и ставить пьесы об СВО сейчас или после победы, когда будет время осмыслить произошедшее? Какими они должны быть?

- Конечно, надо! Обратимся к опыту Великой Отечественной войны, а я, кстати, в 1981 году защитил кандидатскую диссертацию по фронтовой поэзии. Воюющая страна тогда была буквально наводнена стихами. Это были шедевры, вроде «Теркина» и «Жди меня», а были неуклюжие, но искренние первые стихотворные опыты, так и оставшиеся на пожелтевших полосах «дивизионок». Но не будь этой «стихотворной пандемии», не сформировалось бы потом великое поколение «стихотворцев обоймы военной».

С драматургией похожая ситуация. Не все пьесы пишутся на века, даже на десятилетия. Не у всех получаются «Вечно живые». Да, «Фронт» Корнейчука не шедевр, но для своего времени он имел колоссальное значение, буквально перепахал сознание. Разве этого мало? Почему бы не поставить эту заслуженную пьесу в новом прочтении в том же театре Российской армии? Эффект был бы самым неожиданным. Нет, не поставят… Отечественный театр сегодня даже не в обозе, не тылу, он еще не вернулся из дома творчества СТД в Ялте.

А стиль, жанр, пафос диктуют тема, мастерство и индивидуальность автора. Во время войны пригодился даже Демьян Бедный. А вот рискованные метафоры Маяковского могли бы, подозреваю, намертво застрять в военной цензуре…

Дорониной показывают фальшивый репертуар

- Вы обнародовали информацию о состоянии Татьяны Дорониной и происходящем во МХАТе, но похоже, ничего не изменилось?

- Да, я на круглом столе в Храме Христа Спасителя обнародовал то, что все давно безмолвно знали: Татьяна Васильевна уже давно не в элитной «Барвихе», а в геронтологическом центре на Юго-Западе Москвы. Еще год назад это богоугодное заведение называлось 31-м интернатом для инвалидов и престарелых. Я отнюдь не утверждаю, что ей там хуже. Возможно, даже лучше, ведь понимает же персонал, какая постоялица к ним попала! Но секретность всегда наводит на подозрения.

О том, что творит в некогда легендарном театре господин Кехман, я сказал выше. На самом деле, ситуация еще хуже – и, думаю, доронинский театр погиб. Надеюсь, она этого не узнает. Правда может убить великую актрису. Не случайно, как шепчутся в труппе, ей показывают репертуарные листы, не совпадающие с реальной афишей. Кстати, актерам под страхом увольнения запрещено давать интервью, выносить сор из избы, мне в этом призналась одна из любимых актрис Дорониной.

Связь с Татьяной Васильевной поддерживают два человека из театра, не актеры, скажем так, они из технического персонала. Активного участия в жизни творческого коллектива она, по моим сведениям, давно не принимает. Поначалу решительно требовала от Кехмана восстановить снятые Бояковым спектакли и создать, как положено по Уставу, художественный совет. Бесполезно. Зато кресла в зале новые. Но, насколько мне известно, Татьяна Васильевна еще не оставила надежды провести свой творческий вечер к 90-летию в сентябре 2023-го. Дай-то Бог!

Как не дать погибнуть настоящему русскому традиционному МХАТу, которому Доронина отдала три десятилетия своей жизни? Возможно ли это теперь? К Президенту и Патриарху уже обращались. В итоге был прислан кризисный менеджер Кехман. И на сайте МХАТ ныне стал именоваться «Art-theater». Даже «бог из машины» иногда дает сбои…