Юдашкин: улыбчивый парень с черного дна Баковки
В отличие от своего учителя Вячеслава Зайцева он лучше вписался в бизнес-историю. Если Слава Зайцев стеснялся быть обслугой сильных мира сего, то Валентин Абрамович все решил на берегу.
- Я буду шить дорого и для богатых, - сказал мальчишка из подмосковной Баковки и пошел к намеченной цели.
Отец Валентина был суровым мужчиной. Мясник, отмотавший первый срок за пересортицу мяса, он был против выбора сыном «немужской» профессии. Его и так бесило, что во дворе над Валей смеялись из-за небольшого роста, странных облачений и привычки поглядывать на себя в карманное зеркальце даже во время игры в футбол.
Но Юдашкин сумел пробить каменную стену.
- Делай что хочешь, - махнул рукой глава семейства.
Пареньку повезло. Уже через пять лет после окончания Московского индустриального техникума развалился Союз, и в выбитых окнах возможностей приветливо заулыбалось широкое лицо коллективного Запада.
«Дорохо-бохато»
За бугром его приглядели в 1991-м, после показа коллекции «Фаберже», когда манекенщицы вышли на парижский подиум в костюмах, стилизованных под императорские пасхальные яйца, держа в руках игрушку-сюрприз.
После признания там к молодому кутюрье потянулись звезды эстрады. От стареющего Зайцева переметнулась Пугачева (она говорила, что Юдашкин похож на Филю в миниатюре). Пришел Киркоров, которому модельер сшил шубу на помолвку. А Людмила Гурченко писала о модельере:
- Жаль, что я поздно тебя нашла.
Он нравился даже самым капризным звездам. Улыбчивый, хорошо воспитанный, обходительный кутюрье был мастером дипломатии. Никого не осуждал, умел хранить тайны. В итоге знаменитости платили ему звонкой монетой и с радостью подхватывали юдашкинские тренды.
В 2000-е особым шиком считалось выходить замуж в свадебных платьях от Валентина с обилием жемчужин, пришитых вручную. «Гламурным максимализмом» остроумно назвал юдашкинский стиль историк моды Александр Василев. Помпезные костюмы, обилие украшений, сложный крой… Все это «дорохо-бохато» порой вызывало насмешки.
Светлое пятно
Однако Юдашкин мог быть разным. Умея угождать имперским вкусам новой элиты, он, если надо, создавал и сдержанные, лаконичные модели для фигуристов, а также удовлетворял запросам Запада, поставляя туда свою русскую тему.
Еврей по отцу, Юдашкин мог делать коллекцию кип из джинсы, но в то же время подчеркивал:
- В моем костюме все пришло от церковного искусства. Самое яркое впечатление детства - когда я впервые попал в церковь в Переделкине и обомлел.
Слава Зайцев, по дорожке которого пошел ученик и обогнал учителя, следил за творчеством Валентина Абрамовича со сдержанной ревностью.
- Я считаю, что Валентин - выдающийся театральный художник, но не модельер, - обмолвился он однажды.
Но при этом оба сохранили хорошие отношения. Их роднила общность происхождения. Оба были своими, простыми парнями, выбившимися в люди с самого дна.
О своих корнях Валентин предпочитал не распространяться. И понятно, почему.
- Он - единственное светлое пятно в этом семействе, - говорила о Юдашкине его двоюродная сестра.
Женщина рассказывала, что родственники Юдашкина по матери не вылезали из мест заключения. Отец-мясник в молодости выпивал и гонял соседей с топором, а в один черный день заколол старшего брата шилом, поругавшись из-за смешного наследства.
«Чтобы не сеять песок»
В последние годы о Юдашкине говорили уже не как о модельере, а как о человеке с онкологией. Нашего модельера, так любимого в США, можно сказать, предали там же. Врачи в Лос-Анджелесе, где Валентин Абрамович проходил полное и дорогостоящее обследование каждый год, упустили рак почки. А когда все выяснилось - отказались лечить.
- Мы рассылали папины анализы по всем врачам, но никто не взялся, - рассказывала дочь Галина.
Спасать Юдашкина взялись в онкоцентре на Каширке. Пятилетняя выживаемость при раке почки четвертой стадии составляет не более восьми процентов. А при метастазах в мозг - еще меньше. Однако наши медики дали Юдашкину семь лет активной жизни.
Все это время русский модельер заново открывал для себя Россию.
В интервью последних лет он, сильно похудевший, на все лады нахваливал докторов.
- Ну, надо же, как изменилась медицина, - радовался кутюрье и с удивлением отмечал, что, оказывается, те агрегаты, который он видел в лос-анджелесских клиниках, есть и у нас. Что лечат его лучше, чем больных в Израиле (там вообще нет таких препаратов, какие есть в столичных больницах).
Окончательный разрыв с Западом произошел в прошлом году, когда Париж отстранил модельера от участия в Неделе высокой моды. Буквально за день до дефиле Юдашкину объявили, что его коллекцию снимают с показа. Причина - модельер никак не отозвался по поводу специальной военной операции.
Трудно представить, как повлияло это на смертельно больного человека. В свою работу он вложил все последние силы. И принял все достойно. Съездил в Дубай попрощаться с дочерью и внуками (в прошлом году в третий раз стал дедушкой), слетал в Израиль к маме, друзьям, «нежному и тактичному другу» Пугачевой.
Дочь Галина говорила, что папе стало лучше, но он понимал, что уходит.
Из-за болезни у Юдашкина развился остеомиелит, инфекционное осложнение, поражающее кости. Ему было трудно сидеть, врачи имплантировали больному наружный дренаж для контроля внутричерепного давления.
Еще до болезни Юдашкин признался, что разочаровался в мире моды и что в 60 хочет уйти.
- Чтобы не сеять песок по подиуму.
Судьба почти исполнила его желание. До 60-летия Валентин Абрамович не дожил лишь несколько месяцев.
