Сергей Чонишвили: «Мне нравится рассчитывать только на себя и не ждать никаких субсидий и пенсий»
Воплотилась самая большая мечта артиста — о творческой свободе. Он звезда, приглашенный артист самых лучших театров страны — МХТ имени Чехова, театра Наций, театра на Малой Бронной и других. Чонишвили выбирает, и очень тщательно, с кем ему работать, что играть и на какой сцене.
А когда-то он был аутсайдером в театре Ленком. Марк Захаров не замечал талантливого артиста с великолепными актерскими данными. Там же с ним случилась трагедия, после которой он едва не стал инвалидом. Всему виной оказались декорации.
Сейчас Сергей Чонишвили каждый день прогуливается мимо Ленкома, заходит в храм, обедает в ресторане, но играть на той сцене, которую считает «проклятой», отказывается. Чонишвили не из тех, кто возвращается. Артист идет дальше и побеждает.
Он умный, глубокий, серьезный артист. И человек. Чонишвили избегает скандалов, провокаций, выяснения отношений.
«ЭГ» неоднократно общалась с артистом. В день рождения Сергея Чонишвили приводим самые знаковые его высказывания на актуальные темы:
— Мне нравится рассчитывать только на себя и не ждать никаких субсидий и пенсий.
— Национальность человека не имеет никакого значения. Значение имеет только медицинский фактор — кровь второй группы, отрицательный резус.
— Человек без веры — нонсенс. Даже атеист — верующий человек.
— Верю в самообразование и в то, что каждый человек может найти в себе резервы для развития личности и души.
— В молодости я даже бутылки сдавал, чтобы купить какую-то еду.
— Я слушаю свой организм. Курю я давно, но исключительно качественный табак.
— Русские мужчины думают, что женщина должна сидеть дома, поддерживать очаг и рожать детей и молчать. На мой взгляд, это позиция тупая, устаревшая.
— Когда я первый раз был травмирован в театре «Ленком» и лежал на больничной койке, то больше всего думал о том, как бы быстрее выйти из больницы и вернуться на сцену. Вернулся. Но через некоторое время новая травма. И тогда я уже задумался о том, что, может, это неспроста, может, пора что-то менять? Изменил все.
— Если и буду писать мемуары, то ближе к 120 годам. Именно столько собираюсь жить.
