Как Александр Вертинский на гастролях с малолетками развлекался
Это продолжение мемуаров знаменитого концертного директора Павла ШАХНАРОВИЧА (остальные главы смотрите тут). Его карьера началась во время Великой Отечественной и продолжалась вплоть до лихих 90-х. Сегодняшние истории посвящены послевоенным годам.
ГЛАВА 7. НЕОБЫКНОВЕННЫЙ КОНЦЕРТ
«Правая рука» Мао Цзэдуна. - Телега для народных артистов. - Паровоз до МХАТа.
- В конце концов с «Мосфильма» мне все-таки пришлось уйти. Из-за гонений на евреев я долго не мог никуда устроиться на работу. А мои братья и вовсе чудом избежали ареста. Они работали в газете «Moscow daily news». Там в конце 40-х посадили всех сотрудников во главе с редактором - старым большевиком, бывшим советником Мао Цзэдуна Михаилом Бородиным.
Но как раз незадолго до этого мой младший брат Лев Шахнарович с ним поругался. В тот момент в Магадане начальник «Дальстроя» Иван Никишов искал замену редактору местной газеты «Советская Колыма».
- У меня есть прекрасная кандидатура, - заявил Бородин и порекомендовал моего брата. Его вызвали в ЦК партии и предложили поехать в Магадан.
- Я не могу, - попытался отказаться он. - У меня семья.
- Хорошо, мы не настаиваем, - ответили ему. - Только партбилет положите на стол!
Исключение из партии было равносильно смерти. Льву пришлось подчиниться.
Успел до посадок покинуть «Moscow daily news» и мой старший брат Генрих Шахнарович. Он обиделся, что Бородин так некрасиво поступил с младшим братом, и ушел редактором в газету Большого театра «Советский артист». А потом стал референтом председателя Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР Поликарпа Лебедева.
Однажды я посетовал Генриху, что сижу без работы. Он поговорил с Лебедевым. Тот кому-то позвонил. И меня взяли администратором в «Мосэстраду». Причем одному из немногих разрешили формировать концерты без редактора. Благодаря этому, мне довелось поработать с более-менее значительными артистами всего Советского Союза.
Иногда я попадал в совершенно невероятные истории. Одна из них произошла, когда я от «Мосэстрады» организовывал концерт для участников районной партконференции в Наро-Фоминске. Народных артистов Ольгу Книппер-Чехову, Михаила Тарханова, Анатолия Горюнова и Веру Бендину я привез туда на легковом автомобиле ЗИС. А еще группу артистов - на автобусе.
Заканчивали концерт Книппер-Чехова и Тарханов.
- Зачем нам их ждать? - сказали остальные, отработав свои номера. - Все равно их повезет легковой автомобиль. Можно, мы возьмем автобус и поедем в Москву?
- Хорошо, - согласился я.
А когда они уехали, меня ожидал неприятный сюрприз.
- Машина не заводится, - сообщил шофер ЗИСа. - Что-то сломалось. Я не могу ничего сделать.
Как на грех, у Книппер-Чеховой и Тарханова вечером был спектакль во МХАТе. И к семи часам им нужно было попасть в театр. Найти другую машину в Наро-Фоминске тогда представлялось задачей не из легких. Это фактически была деревня. Одно название - город. Ситуация осложнялась тем, что было воскресенье. Это потом партийные мероприятия стали устраивать в рабочее время. А в те годы их проводили только в выходные.
Я стал звонить наро-фоминским боссам, но никого не застал. После концерта все уехали куда-то пьянствовать.
- Идите на станцию! - посоветовал завхоз Дворца культуры. - Сядете на проходящий поезд.
Станция находилась всего в полутора километрах. Для Книппер-Чеховой и Тарханова в силу их преклонного возраста непосильное расстояние. Они бы плелись туда полдня. С трудом уговорил какого-то мужика запрячь лошадь в телегу и довезти их до станции. К моему ужасу, ни один из поездов в ближайшие часы в Наро-Фоминске не останавливался.
- А нет ли у вас свободного паровоза, чтобы довез нас в Москву? - обратился я к работникам депо. - Готов заплатить любые деньги.
- Паровоз-то у нас есть, - ответили они. - Только кто разрешит? Это надо согласовывать с МПС.
Позвонил в министерство. Убедил дежурного связаться с начальством. И ради двух народных артистов нам открыли «зеленую улицу» до Москвы. Книппер-Чехову и Тарханова кое-как подняли в кабину паровоза и отправились в путь. Около семи вечера приехали на Киевский вокзал. Естественно, остановились не у перрона, а где-то на запасных путях.
Пока старики ковыляли до вокзала, я побежал на стоянку такси. Там была огромная очередь.
- Товарищи! У меня два народных артиста опаздывают на спектакль, - попытался объяснить я. - Может, пропустите нас?
- Да пошел ты! - дружно закричали из очереди.
Я был в отчаянии. Неожиданно одна женщина сжалилась:
- Поехали со мной!
К тому времени во МХАТе уже начался переполох. Пропали Книппер-Чехова и Тарханов! О выступлении в Наро-Фоминске я договаривался с ними напрямую. Даже Роман Фертман, который устраивал мхатовцам концертные поездки, ничего не знал. Появились мы в театре, как черти из табакерки, с ног до головы перепачканные сажей от паровоза.
-Умой морду и скорей уезжай! - сказал мне главный администратор. - Иначе тебя просто убьют.
ГЛАВА 8. ТАИНСТВЕННАЯ СТРАСТЬ
50 рублей сверх оклада. - «Разденьтесь, помойтесь и идите в спальню». - Ужасное открытие.
- Время от времени я выезжал на гастроли с каким-то известным артистом. Особенно тесное сотрудничество у меня завязалось с легендарным Александром Вертинским. К «Мосэстраде» он не имел отношения и выступал от Гастрольбюро СССР. Там у него был свой администратор. Но Александра Николаевича он не устраивал.
Работать с великим шансонье было одно удовольствие. Он не гастролировал по деревням. Только по крупным городам. Я останавливался с ним в лучших гостиницах. Ел в лучших ресторанах. И еще сверх моего официального оклада получал от него по 50 рублей с каждого концерта.
Самое главное - с Вертинским было просто интересно общаться. Он был неординарный человек, кладезь всевозможных историй. Одни его похождения с бабами чего стоили! Я мог часами слушать его рассказы. А иногда сам становился свидетелем романтических увлечений Александра Николаевича.
Он очень любил молоденьких девочек. Помню, у нас были гастроли в Магнитогорске. После концертов мы всегда уезжали на машине с ним и его аккомпаниатором Михаилом Брохесом.
Как-то за кулисами Вертинский меня спросил:
- Павличек, не возражаете, если сегодня с нами поедет дама?
- Пожалуйста! - с готовностью пошел ему навстречу я. - Может, надо ее встретить?
- Не надо, - отказался Александр Николаевич. - Она сама подойдет к служебному входу. А Брохес в тот день зачем-то решил остаться на концертной площадке.
- Вы поезжайте! - сказал он нам. - А потом пришлите машину за мной!
У служебного входа Вертинского ждала юная фэзэушница в беретке. К моему удивлению, она и оказалась его дамой. Когда мы приехали в гостиницу, Александр Николаевич попросил меня: «Павличек, поднимитесь с ней в мой номер!» А сам задержался внизу и долго отправлял машину за Брохесом. Видимо, не хотел, чтобы его видели с этой малолеткой.
Но окончательно меня добило его появление в номере.
- Дорогая! - сказал он девочке. - Вот здесь ванная. Разденьтесь, помойтесь и идите в спальню! Только прошу вас: ничего мне не говорите! Я все знаю.
Я чуть не упал от смеха.
Однажды любовь к малолеткам сыграла с Вертинским злую шутку. Это случилось в Ленинграде. Там шла сборная программа «Вместе», в которой, помимо Вертинского, выступали Утесов, Шульженко, Миров и Новицкий, Смирнов-Сокольский и другие артисты. Все жили в гостинице «Астория».
А мы с Александром Николаевичем поселились в «Европейской». Ему там больше нравилось. Эта гостиница была немножко патриархальная. Везде уже была автоматическая телефонная связь. А в «Европейской» по телефону отвечали девушки-операторы и осуществляли соединение через коммутатор. Вдруг я заметил, что Вертинский стал какой-то не такой. Помрачнел и побледнел. За обедом перестал есть. И Брохес тоже забеспокоился:
- Что такое с Александром Николаевичем?
- Вы не больны? - спросил я у Вертинского. - Давайте вызову врача?
- Нет, не нужно, - отмахнулся он. - Со мной все в порядке.
А через день попросил зайти к нему в номер и огорошил меня странным вопросом:
- Павличек, вы никогда не обращали внимания на оператора номер пять, которая отвечает по коммутатору?
- Нет, - ответил я.
- А вы послушайте, какой у нее голосок! - посоветовал он. - Просто как колокольчик! Павличек, я в нее влюбился. Ничего не могу с собой поделать. Ночи не сплю. Все время с ней болтаю. Но она никак не хочет со мной встречаться. Придумывает какие-то отговорки. Что мне делать?
Я решил ему помочь и, когда попал по телефону на пятый номер, завел с ней разговор:
- Это у вас голос, как колокольчик? Что же вы делаете с Александром Николаевичем? Он уже весь извелся из-за вас.
- Я все понимаю, - сказала моя собеседница. - Но не могу я с ним встретиться. Я совсем не та, кого он себе представляет…
Так я от нее ничего и не добился.
Прошло несколько дней. Смотрю, Вертинский неожиданно повеселел.
- Павличек, она все-таки согласилась ко мне прийти, - с восторгом сообщил он. - Организуйте в мой номер обед на три персоны! Вы будете обедать вместе с нами, чтобы она не смущалась. А на вечер закажите мне машину и столик в «Астории»! Мы поедем туда танцевать.
Я, довольный, что все пошло на лад, сделал соответствующие распоряжения. У него в номере накрыли шикарный стол. И вот раздался долгожданный стук в дверь. Но вместо юной красавицы, которую нарисовал в своем воображении Александр Николаевич, в номер вошла седая горбатая карлица пенсионного возраста. От ужаса у меня все похолодело. Я ожидал увидеть все, что угодно, но только не такое.
Вертинский же, как ни в чем не бывало, подскочил к карлице, перецеловал ей каждый пальчик на руках, усадил ее за стол и принялся за ней ухаживать. Он был необычайно оживлен. Даже сел к роялю и что-то ей попел. Потом скомандовал:
- Павличек, машину!
И повез ее в «Асторию».
На следующее утро я, молодой дурак, злорадно спросил Вертинского:
- Ну, что?
И тут увидел его холодный колючий взгляд. Никогда он на меня так не смотрел. Мне стало страшно. Я думал, что он меня убьет.
- А что - что? - сказал Александр Николаевич. - Неужели вы не понимаете, что это была женщина? Да-да-да, женщина. Мы сидели в «Астории». Я с ней танцевал. А потом отвез домой. И я очень доволен.
Это был для меня хороший урок, как нужно относиться к женщине - какой бы она ни была. Я на всю жизнь его запомнил.
Продолжение следует...
