О чём бы мог быть сериал про Михалкова «Большая семья»
Я обожаю его «Свой среди чужих», «Рабу любви» и «Пять вечеров», наверное, сто раз посмотрел «Родню» и подпишусь под каждым словом его «Бесогона». В конце концов, я вырос на стихах, написанных его папой, и в любой момент могу спеть все варианты гимна от сталинского до нынешнего. Но именно поэтому я и позволил себе указать своему кумиру на отдельные недостатки в подходе к съемкам художественного фильма о реально живущих людях. Ну нельзя извращать их биографии ради красочности сценария, как это было сделано в «Движении вверх». Ведь правильно сказала вдова Александра БЕЛОВА: в таком случае про Никиту Сергеевича и его семью тоже можно снять весьма кассовый сериал. Я и название уже придумал - «Большая семья».
Сериал должен начинаться так.
Ночь. Лесистая окраина Познани. Никита Михалков и главный редактор журнала «The Hollywood Reporter» Мария Лемешева роют лопатами землю. Взволнованные, достают два подгнивших подсумка с нашитыми немецкими орлами. В них в лунном свете блестят бриллианты и золотые зубные коронки. Счастливые кладоискатели целуются. Лица их красиво перемазаны грязью.
На следующем кадре они уже в шикарном номере отеля. В кроватке спит их дочка Марфа. Поправив усы, Никита целует ребенка и рассказывает Марии историю драгоценностей семьи.
О том, что Михалков уже семь лет живет на две семьи, болтает вся Москва, а рождение у пары ребенка вроде бы даже подтверждала мама Лемешевой. Возможно, это и вранье. Но раз сейчас в кино пошла такая пьянка, что можно реальным людям приписывать любую хрень, отчего бы не сделать знаменитого режиссера двоеженцем?
Выкопанные бриллианты идут отдельной сюжетной линией. Она посвящена Михаилу Михалкову, родному дяде Никиты Сергеевича. Как известно, в сентябре 41-го он попал в плен, но, выдав себя за этнического немца с Украины, получил должность на кухне при 2-й танковой дивизии СС. Даже сочинил ее гимн, где были слова: «Где Гитлер, там победа». В 1945-м попал к нашим и не сгнил в лагере только благодаря помощи влиятельного брата. В интервью же потом рассказывал, что брюлики нашел у убитого офицера и спрятал в лесу, когда пробирался к своим.
Но в нашем кино Михаил будет сознательным предателем и карателем. Это же гораздо круче для рейтингового телесериала! Только представьте сцену, где он насилует молодую еврейку, пока ее муж сам выбивает себе золотой зуб, чтобы откупиться от отправки в концлагерь.
Из серии в серию Никита Сергеевич смакует коньяк и, глядя то на спящую дочку, то на любовницу, ведет свой рассказ.
Вот перед нами молодой автор «Дяди Степы». Пьет водку в кабинете первого секретаря Московского обкома партии Никиты Хрущева. Закусывая крупными кусками колбасы, подробно рассказывает тому о разговорах в писательских кругах. Стучит. Никита подробно записывает. Неожиданно, хитро сощурившись, предлагает сочинить стихотворение «Светлана» в честь 10-летней дочери Сталина. Обещает опубликовать его в «Правде». План удается. Иосиф Виссарионович держит газету со стихотворением, пыхтит трубкой, улыбается. Сергей Михалков идет по улице Горького, на груди мерцает новенький орден Ленина.
Известный советский философ Григорий Померанц в телепередаче «Школа злословия» рассказывал, что в 1955 году Сергей Михалков вместе с Александром Еголиным организовали публичный дом для писателей. Богатейший материал для фильма! Сексуальным оргиям советской номенклатуры в нашем фильме можно посвятить целую серию. А то и три! Наполненную смешным нижним бельем и разнузданными совокуплениями под звучащие по радио доклады о достижениях советской тяжелой промышленности.
Допив коньяк, Никита Сергеевич идет к любимой. Та уже ждет его на кровати. Наш альфа-самец, переворачивает ее к себе задом и ставит на колени, чтобы не видеть лица. Снимает крестик. (Об этой привычке мастера когда-то рассказывала его любовница Н. Р. ) Итак, Лемешева повернута к камере попой. И тут срабатывает магия кинематографа: перед ним в той же позе мелькают то Олег Меньшиков, то Юрий Богатырев.
Да, да. Я-то сам в это не верю! Но слухи - упрямая вещь, и ими давно полнятся богемные круги столицы. Про разбитое Михалковым сердце Богатырева мне рассказывали еще в редакции «Советского экрана». Надо ли разбираться - было это на самом деле или нет? Думаю, ни к чему. Фильм - это же художественное произведение.
Конечно, в картине надо будет показать и про режиссерский триумф Никиты Сергеевича.
Вот мэтр в белом шарфе на премьере «Утомленных солнцем». Вдруг какой-то мужик из толпы бросается на него с ножом. Лезвие в трех сантиметрах от сердца. Стоящий рядом каскадер Николай Ващилин реагирует мгновенно. Один точный удар, и злодей корчится в грязной луже на асфальте.
В кино мы сделаем нападавшего убежденным сталинистом, возмущенным очернительством светлого образа «отца народов». Хотя в реальной жизни, как рассказывал постановщик трюковых сцен Николай Ващилин, это был папа девочки-школьницы, которой режиссер домогался. Хотя, возможно, этот мотив мы тоже озвучим в предстоящем сериале.
И, конечно, не забудем про мальчиков-лимоновцев… В жизни, если помните, они закидали режиссера яйцами. Их крепко схватили, и подбежавший Никита Сергеевич долго бил пацанов ногами. Но в нашем фильме он сделает с подростками то же самое, что и с Меньшиковым. Вай нот? Это ведь только кино.
Разумеется, будет серия про Андрона, ухаря-террориста. И серия про похождения дочурок да сынков - там есть где включить фантазию…
Конечно, подобный фильм не снимут в России. А вот на Киностудии имени Довженко вполне могут запустить. И, поверьте, рейтинг у этого кино будет зашкаливающий. Только не говорите, что я не предупреждал.
Антон МЕГЕРДИЧЕВ, режиссер фильма «Движение вверх», в интервью РБК:
Да, я общался с вдовами, когда уже начались съемки. У нас главный консультант - сын Сергея Белова, игрока команды. Я полностью доверился баскетболистам Ивану Едешко и Алжану Жармухамедову (тоже чемпионам Олимпиады-1972), книжке «Движение вверх». Мы позволяли себе менять время и место событий. Да, в 1972 году Александр Белов не был болен, но в 1974 году был. Когда вы делаете блокбастер, миф, легенду, сценарист обязан сконструировать историю, которая за два часа должна захватить, заставить плакать, смеяться. Это жанр такой.
