Юрий Дружков: Не хочу верить, что Апина сволочь!

ЮРИЙ ДРУЖКОВ СО СВОЕЙ МАМОЙ: после ее смерти поэту стало совсем худо

Имя простого киоскера из Саратова Юрия ДРУЖКОВА стало известно всей стране в начале 90-х годов прошлого века. Именно он написал тексты «Рашен герлз» и «Бухгалтер» группы «Комбинация», «Ксюша, юбочка из плюша» и «Леха, мне без тебя так плохо» Алены Апиной, «Гриша, прохудилась крыша» Татьяны Овсиенко и многих других суперпопулярных тогда песен. Казалось бы, хитовый автор должен был обеспечить себе безбедное существование до конца дней. Однако Дружков живет в крайней нужде …

- Раньше за Юрой следила мама, - объяснила мне его саратовская знакомая Алиса. - Она работала «в органах» и была человеком жестким. К несчастью, три года назад она умерла. И сейчас Юра совсем пришел в упадок. Дома у него осыпалось все, что могло осыпаться. Киоск «Роспечати», в котором он работал, сожгли. А за песни ему почти никто не платит. Хотя поют их едва ли не все наши эстрадные звезды. Вот сейчас группа «Любэ» выпустила альбом с его песнями. И, насколько я поняла, ему опять ничего не заплатили. Уж могли бы хоть баксов сто дать - для Саратова это были бы деньги. А то Юре даже за квартиру нечем заплатить. Недавно встретила его на улице. «Никого у меня нет, - пожаловался Юра. - Соседи меня обижают». Хотя человеку уже 45 лет, он так и остался большим ребенком, наивным и беззащитным...

У меня сразу же возникло желание пообщаться с Дружковым, а поскольку телефон у него давно отключили за неуплату, говорил он со мной из квартиры Алисы.

- Михаил, я хотел с вами поговорить еще год назад, когда приезжал в Москву, - признался Юрий. - Но не мог передать вам никаких координат для связи, так как у меня не было в Москве постоянного места жительства. Я жил то в Пушкино, то в Королеве, то в других пригородах у знакомых музыкантов из ВИА «Лейся, песня» и «Пламя». А иногда и вовсе ночевал, где придется. Например, как-то не успел на метро, и один бомж пригласил меня к себе в подвал. Он оказался отставным майором с Украины. А в другой раз я ночевал в подвале американского посольства. Там у них сзади находится какая-то фирма, торгующая пластиковыми окнами. И один добрый дядька меня туда пустил. Потом я познакомился со сторожем автостоянки на шоссе Энтузиастов. И в дни его дежурства спал в автобусах, которые он охранял. К сожалению, снять даже самый скромный номер в гостинице мне не по карману. Вот такой прискорбный результат моей 30-летней творческой деятельности.

«Узелок» присвоил Танич

- Я начал писать песни с 15 лет. В свое время у меня были в Саратове свои рок-группы. Шишинин и Окороков, создавая в конце 80-х «Комбинацию», обратились ко мне, потому что знали: круче поэта в Саратове нет. Написал им «Рашен герлз», «Америкен бой» и еще несколько песен. Увы, успех «Комбинации» принес мне одни разочарования. Они зарабатывали на гастролях огромные «бабки», но со мной не делились, да еще бессовестным образом присваивали мои авторские. Автором текстов Шишинин на всех первых альбомах указывал себя. Только после того, как его убили, мне удалось восстановить свое авторство. Помогла мне в этом Алена Апина. Она поняла, что с «Комбинацией» дальше ничего не получается и при поддержке своего любимого Саши Иратова решила делать сольный проект. Пришла ко мне и говорит: «Юра, выручай! Мне нужна новая программа». Причем, будучи девочкой не промах, половину песен она попросту стащила у Окорокова. И «Ксюша», и «Леха» - все эти песни готовились им для нового альбома «Комбинации». А она перегнала себе «минуса» и наложила на них свой голос. Плюс я еще написал несколько новых песен. Так был создан ее первый альбом «Улица любви», где автором текстов значился уже я. И за это Лене я очень благодарен.

Всего Апина записала четыре альбома на мои стихи. К сожалению, когда я стал просить у нее денег, у Апиной сразу начался «синдром Шишинина». Еще в «комбинационный» период я подарил ей тетрадку своих стихов. И она стала брать оттуда тексты, используя их без указания моего авторства. Например, там был текст «Узелок завяжется, узелок развяжется». Они с Таничем его немного переделали: переставили местами некоторые слова. Тем не менее, автором был указан один Танич. Надеюсь, это не Ленина инициатива: не верю, что она может быть такой сволочью. Возможно, все исходило от Иратова. Он изолировал ее от всех прежних друзей. В родной Саратов Апина приезжает инкогнито и ни с кем не общается. Но один раз я до нее дозвонился. Она немножко со мной поговорила, а потом вдруг: «Ой, Юр, не могу больше говорить, Сашка идет». И бросила трубку.

Сейчас у Апиной творческий кризис. Новых хороших песен нет. Авторам платить не хочется. И она снова начала петь мои старые песни. Кстати, Апина не только сама на моих текстах кормилась, но еще и Укупника кормила. Его «Штирлиц» и «Осенний лист» - это все тексты из моей тетрадки. Есть свидетели, которые могут подтвердить, что я все это читал им задолго до Укупника. И песня про Гагарина, которую «Гости из будущего» поют, - тоже моя. В 2001 году на день города у нас был на стадионе большой концерт. Тогда как раз отмечалось 40-летие полета Гагарина - я написал цикл стихов, посвященных нашему первому космонавту. После концерта на какой-то общей пьянке передал эти стихи солистке «Гостей из будущего». Она как человек творческий, конечно, кое-что изменила. «Метко-метко», «ветка-ветка» - это ее придумки. И лесбийские мотивы типа «ты не моя подруга» - тоже. Но куплеты остались все мои.

Предложили стать инвалидом

- Российское авторское общество (РАО. - М.Ф.), где зарегистрированы мои песни, переводит мне какие-то копейки да и то крайне нерегулярно. В советские времена я был бы миллионером. А сейчас кто хочет, тот делает отчисления в РАО, а кто не хочет, не делает. Поэтому авторы с именем уже давно практикуют продажу песен конкретным исполнителям: по несколько тысяч долларов за каждую. Но мне за все время только Буйнов и Евдокимов реально заплатили по сотке. А остальные говорят: «Как я тебе могу сейчас заплатить? Я же не знаю, станет эта песня хитом или нет». Хотя до сих пор все мои песни становились хитами. Скажем, у «Дюны» в альбоме «Неслабое звено» вышла моя песня «Космонавты всегда мечтатели». Я поинтересовался у Вити Рыбина, не хочет ли он мне заплатить. «Знаешь, я что-то твою песню нигде не слышу, - начал отбояриваться он. - Вот по радио станут ее крутить, тогда заплачу». «Извини, Витя, ты меня что, дураком считаешь? - возмутился я. - Ты ведь сам не запускаешь ее в эфир!» Я понимаю, что эфиры стоят денег и артисты несут расходы, но мне-то что делать?! Бывают даже минуты, когда от безысходности хочется покончить жизнь самоубийством. Раньше хоть зарабатывал на жизнь тем, что работал в киоске. Но в начале марта пришел на работу и увидел вместо него пепелище. Там сгорели сто с лишним текстов и начало романа «За здоровье композитора», в котором я собирался описать всю подноготную «Комбинации», Алены Апиной и вообще всего нашего шоу-бизнеса. Возможно, кто-то узнал о нем и решил таким образом предупредить меня. Потом умерла моя мама. После ее смерти я практически не бывал в Саратове - то в Москву ездил, то на Алтай. И у меня за три года набежал долг за квартиру - 3982 рубля. Мне советуют: «Оформи себе инвалидность. Будешь за все платить дешевле». А я не могу. Мне стыдно. К счастью, встречаются иногда хорошие люди, которые относятся ко мне с пониманием. Например, был в Москве на дне рождения Барыкина. И оказался за одним столом с человеком из охраны президента. Разговорившись с ним, я посетовал, что хочу издать книгу, а денег нет. «Сколько тебе нужно?» - спросил он. Я, наивный, назвал сумму 17 тысяч. Естественно, в рублях. «17 дать не могу, - сказал он. - А две дам». Достал бумажник и протянул мне две тысячи долларов, на которые я сразу же выпустил в Москве книгу «Сто дней любви, или Мастер сюжетных линий».