Киркоров разругался со своим директором из-за мух

Продолжаем публиковать воспоминания легендарного «бойца невидимого фронта» нашего шоу-бизнеса - концертного менеджера Геннадия Руссу. Он работал со многими звездами эстрады вплоть до Филиппа Киркорова и Аллы Пугачевой. Часть 1 (здесь). Часть 2 (здесь). 

- Мы с Филиппом Киркоровым стали дружить. Он приезжал ко мне в Чертаново, где я снимал квартиру. Потом пригласил к себе на Земляной Вал и познакомил с мамой Викторией, которая была его мозговым центром. Постоянные беседы и гостеприимство в конце концов возымели свое действие. Я подумал, что из этого красивого юноши рано или поздно вырастет большая звезда, и решил уйти от Саруханова.

«Гена, ты сумасшедший», - сказал мне Игорь. У него тогда были аншлаги на стадионах. А у Филиппа была только бобина на 38-й скорости с тремя песнями - «Ты, ты, ты», «Кармен» и «Посмотрите на часы». Но в этот раз интуиция меня не подвела.

…В 1990 году мы поехали с Филиппом в Ленинград на фестиваль «Интершлягер». Он исполнял песню «Кармен». На подтанцовках у него выступали две девочки - Маша Шотланова и мулатка Элеонора О’Джей. В том же фестивале участвовала группа «Кармен» - Сергей Лемох и Богдан Титомир. А голосовали зрители.

После второго тура группа «Кармен» отставала от Киркорова на 10 голосов. И вдруг жюри приняло решение, что на третий тур нужно выходить с новой песней. Филипп решил петь «Посмотрите на часы». Это такая игровая песня. Обычно на ней он выходил в зал, брал какую-нибудь толстенькую тетушку и танцевал с ней. Но для конкурса она совершенно не подходила. А незадолго до этого Филипп записал песню «Небо и земля». Мне она безумно нравилась. И я предложил спеть ее. «Нет, эту цыганщину петь не буду», - уперся Филипп. Его поддержала мама: «Геночка, наверное, вы не правы. Филя все-таки артист. Он же лучше знает, что ему делать на сцене».

Я пытался объяснить, что в песне «Небо и земля» он может более выгодно показать свои вокальные данные. Но Филипп не хотел меня слушать. Дошло до того, что мы друг друга послали, и я уже хотел хлопнуть дверью.

В качестве приза за победу на конкурсе давали телевизор и видеомагнитофон. Комплект тогда стоил 25 тыс. руб. На эти деньги можно было купить по госцене три машины-«восьмерки». Филипп очень хотел получить этот приз. Постоянно повторял, какой у него дома старый телевизор. И тогда я предложил: «Давай ты споешь «Небо и земля»! Если проиграешь, я куплю тебе такой комплект. А выиграешь, поделим приз пополам». Филипп согласился.

После его выступления зал встал и аплодировал стоя. И уже без подсчета голосов стало ясно, что он победил. Конечно, когда ему дали приз, делиться со мной Филипп не стал. «Это же комплект, - сказал он. - Как его можно разделить?»

После «Интершлягера» карьера Филиппа пошла в гору. Посыпались приглашения на гастроли. А потом мы поехали с ним в круиз по Средиземному морю и там разругались. Филипп любил глупые детские шутки - за обедом рассказывал, из чьего мяса приготовлено второе, или бросал в суп искусственных мух. А мне от этого всегда становилось плохо. Я не выдержал и ушел от него.

Никакой другой причины не было. Я полтора года с ним не работал, но мы, как и прежде, продолжали общаться. Филипп регулярно звонил. «Геночка, здравствуй! - говорил он. - Я сейчас в Сингапуре. Представляешь, у них тротуары бегущие. Это так классно. Если бы ты не ушел от меня, ты тоже был бы сейчас здесь». Через некоторое время звонил снова: «Я сейчас в Израиле. Здесь такое классное море. Как жаль, что тебя со мной нет». Но вернуться напрямую не предлагал. У него есть такая особенность - он никогда не признает свою неправоту и не извиняется.

Некоторое время я работал с певицей Светланой Лазаревой. Потом просто сидел и плевал в потолок. А когда были нужны деньги, делал концерты всем, на кого был спрос. Помню, однажды удачно продал на 15 концертов группу «Дюна». Они тогда реально стоили три тысячи долларов. Но их ныне директор Лёня Плавинский выставил мне завышенную цену - пять «штук». А я ухитрился продать их вдвое-втрое дороже - где по 15 тысяч, где по 12 тысяч. Причем даже не выезжал на маршрут и попросил Лёню получить и привезти мою долю.

Узнав об этом, Витя Рыбин начал возмущаться: «Это нечестно. Получается, что ты заработал на наших концертах больше, чем мы сами». - «Но ваш директор сам назвал мне цену, - ответил я. - И хотя я знал, что вы стоите дешевле, я вас ни на рубль не «опустил» и заплатил вам, сколько вы попросили. Какие ко мне претензии?» - «Лёня, ты чудак на букву «м»!» - сказал Рыбин своему директору. После этого «Дюна» сразу резко выросла в цене.