Геннадий САЙФУЛИН: на первых съемках меня измучили девочки

ОТЕЦ И МУЖ: разомлел под чарами дочки Насти и жены Наташи

- После вашего звонка я прошел по нескольким лоткам, порасспросил, что это, за газета такая, кто ее любит. Ну и поддался народной агитации. Я никогда не говорил в интервью о себе не потому, что скромен, замкнут или мне нечего сказать. Просто я не понимаю, зачем говорить о себе. И сейчас согласился на интервью расспросы ради того, чтобы публично поблагодарить и представить вашим читателям двух замечательных артистов - Наташу Хорохорину и Сашу Терешко. Они на том взлете, когда артистам необходимо, чтобы их узнавали на улице. А артисты они замечательные. До Терешко на сцене роль Наполеона играли Михаил Ульянов и Михаил Филиппов. А теперь вот Саша. И я уверен, что его Наполеона зрители запомнят лучше.

Не знаю, с кем пьет Путин

- Но с чего бы вдруг сейчас Наполеон?

- Нас уже митингами не проведешь. Но личность главы государства вновь волнует умы. После Христа о Наполеоне написано больше всего книг и исследований. И каждый год появляются новые. Позволяя нам сравнивать масштаб наших правителей. А в «Корсиканке» в комедийной форме сказано так много всего…

- Вы сравниваете Наполеона и Путина? И в чью же пользу сравнение?

- Наполеон всегда шел впереди войска. Всегда. И тем он мне по-человечески дорог. На Путина во время гибели «Курска» весь народ посмотрел косо. За то, что не прилетел на место трагедии. Но в Якутск он уже полетел. Понял свой промах. Так что сравнивать будем позже, в процессе решения главной задачи - мир на континенте.

На сегодня с Путиным у меня одна загвоздка. Я не знаю, с кем и сколько он пьет. Словом, я не понимаю подоплеки той категоричности, с которой президент заявил: «Приватизация не будет пересмотрена». Возможно я глуп, но мне до сих пор кажется, что нефть принадлежит всему народу.

- Везде политика. Мне же показалось, что ваша «Корсиканка» - это гимн женщине… Только была ли в жизни Наполеона такая история?

- Факта исторического не было. Чтобы на остров Святой Елены к Наполеону приезжала кухарка по имени Жозефина и требовала денег на содержание детей. Денег, которые Наполеон обещал выплатить семьям всех своих воинов в случае их гибели… Но когда мне впервые попалась пьеса Иржи Губача, я думал совсем о другом. Тогда я остро переживал драму Эфроса. Он мой учитель. Любимый. Я всю жизнь хотел бы работать с ним. И я долго мучился, представляя, как этот великий режиссер стоит на Таганке, смотрит на свою разрезанную бритвой дубленку, на которой мелом написано «жид», снимает ее с вешалки и одиноко идет к своей машине, у которой проколоты все четыре колеса. Прочитав пьесу, я вдруг понял, что даже этот жуткий наворот предательства и отчаяния могла бы раскрутить такая женщина. Актриса. Стоило только подойти и потребовать: «Как? Вы бросаете все и уходите? Но вы же мне должны! Как что? Все, что обещали! Интересную работу, известность, гастроли…» И потом, сочувствуя его состоянию, с непостижимой для меня женской добротой твердо стоять на своем. Как сделала «корсиканка». Я даже хотел переписать пьесу, заменив Наполеона на Эфроса…Но поставить такой спектакль и изменить финал реальных событий было невозможно… Та острая боль постепенно утихла, а желание сказать «шерше ля фам» на русский лад засела в мозжечке. Вы угадали. Меня, как режиссера, более всего интересовало, чем, как, какими такими женскими чарами можно враз взять и вытащить самовлюбленного мужчину из депрессии и озверения. Чтобы он снова увидел солнце как солнце, зеленую травку как зеленую травку, а человека как человека…

- В вашей жизни была своя Жозефина?

КОМАНДИР ЭКИПАЖА: через секунду бросит машину на фашистский аэродром (кадр из фильма

- В моей?! Ну, началось… У меня хорошая Жозефина. Жозефина Вторая. О первой мы не будем говорить. Вторая обо мне заботится. А я забочусь о ней. Еще О.Генри сказал: «Человек рожден для заботы». Я сразу с ним согласился. Желание заботиться о женщине и своих детях - главное для мужчины. Жену мою зовут Наташа. Она дочка замечательного актера Даниила Сагала. Эстрадная актриса. Этот жанр в России теперь представляют несколько звезд. Уровня Шифрина и Хазанова. Наташа переживает свою невостребованность. Утешаю ее, как могу. Еще у меня две дочки. Старшей, Арише, 30 лет. Младшей, Насте, - 16. Она окончила 10-й класс, в артистки не собирается, но хочет как-то иначе служить театру.

Дочь живет на Сардинии

- Ваша Ариша должно быть тоже служит театру?

- Нет, у нее иная судьба. Она поступила в Щукинское училище и вскоре влюбилась в парня из Италии. Через полтора года перед ней встала дилемма: выйти замуж и уехать в Италию или остаться оканчивать училище. Я посоветовал выбрать первое. И ни я, ни она не жалели об этом. Мы разошлись с женой, когда Арише было 14. Но я заботился о ней и помогал. Сейчас она живет на острове Сардиния. Любима и мужем, и его семьей. Если ссорится со своим Антонием, бежит к его родителям - отогреваться. Или остывать. У них собственный магазин. В нем Ариша и работает.

А Настю телезрители могли видеть в какой-то серии «Клубнички». Мы с Наташей играли супругов, а она - нашу дочь. И, на мой взгляд, Настя нас переиграла.

- Ей было тогда 14. Я понимаю отцовскую гордость. Но глядя на вас в таком же возрасте на сцене, один известный режиссер сказал: «Этих ребят могут переиграть только собаки»… Фраза стала крылатой.

- Было такое. Но я в ее возрасте без заученного текста перед публикой слова свободно произнести не мог. Краснел-бледнел и не помнил, что говорил. А Настя другая. Впрочем, как все ее поколение. Она умеет быстро формулировать и защищать свою мысль. Где угодно может, например, заявить: «Не хочу читать «Войну и мир» - скучно». Или того пуще: «А я запросто могу и буду дружить с геем!» А я бы и сейчас постарался уйти от обсуждения подобных тем.

- Почему вы бы не смогли дружить с педерастом?

- Не знаю… Под влиянием Насти я многое пересматриваю. Скорее, для меня сама тема - табу. Не хочу я ее обсуждать. Надеюсь, мода на нее скоро пройдет. Меня, как режиссера и человека, она никогда не взволнует.

- А какая история вашей собственной жизни вас более всего впечатлила?

- Она произошла на съемках «Дыма в лесу» по рассказу Гайдара. Снимали его студенты ВГИКа Юрий Чулюкин и Евгений Карелов. (Первый потом снял знаменитых «Девчат», а Карелов - «Служили два товарища».) Им по 23 года, мне - 14. Но общались на равных. Я был упорным дворовым мальчишкой. Гонял в футбол, костры жег, плавал, словом, все умел и ничего не боялся. Только себя на экране представить не мог. И сгорал от любопытства, как я «получусь» в кино?! Наконец после 10 съемочных дней в Серпухов, привезли первый отснятый материал, а мы жили от него в 40 километрах, в деревне. Собрались ехать. Колхоз дал самосвал, но по каким-то причинам ехать можно было только в кузове. Вдруг резко похолодало, начался жуткий ливень и поднялся сильный ветер. И меня решили оставить - чтобы не простыл. Мол, впереди самая сложная съемка. Что со мной было! Я орал, рыдал, дрался, кусался, пытался прорваться к двери. Я был оскорблен их опекой и сдаваться не собирался. И эти взрослые люди, гораздо более меня заинтересованные в просмотре - ведь фильм был их дебютом в кино! - переглянулись и все вчетвером, вместе с операторами остались со мной. Я понял, что свои амбиции они принесли в жертву моему пацаньему самолюбию. Благородство и забота, такие естественные для них, были для меня откровением. И во многом определили всю мою жизнь.

Можно, я расскажу другой эпизод? Тоже очень важный. На съемочную площадку того же фильма приходили девочки - дачницы. Одна из них, Вика, мне очень нравилась. А я же в широких трусах снимался. Плавок наше поколение под трусами не носило. Когда мне приходилось садиться, я заботился только о том, чтобы не все мои части тела девчонкам были видны. И так зациклился, что путал текст и мизансцены. Режиссеры не понимали, что со мной происходит. Я всех извел. Это были самые мучительные моменты моих отношений с противоположным полом на съемочной площадке.

Об отношениях с животными рассказывать?

- Только помня о том, что нашу газету и дети читают…

- В «Дыме в лесу» вместе со мной снималась собачка Брутик. Так же, как и я, она очень мучилась из-за дыма. Его напускали клубами, сжигая пленку. Несколько раз я терял сознание. И мне вызывали врачей. А Брутик держался молодцом. По сюжету я таскал его за собой в болото, в холодную воду, через эту вонючую завесу дыма… И Брутик меня возненавидел. А взрослые подтрунивали: «Видишь, Гена, какой ты плохой. Такая ласковая собака и то на тебя лает». Я вечерами таскал ей сахар, гладил, подлизывался. Бесполезно. Через год мы собрались всей съемочной группой. И привели Брутика. Никого больше не замечая, он бросился ко мне. От восторга всего описал - по самую грудь. Все поражались. И я думал, почему? Теперь знаю: не просто снимались, а побывали в бою! И знаем ответ на вопрос: «А ты бы пошел с ним в разведку?» Мальчишки и фронтовики, уверен, меня поймут.