Белая дикарка

Масаи никогда не трогает женщину ниже живота, а она не имеет права прикасаться к половому члену мужа

Швейцарка Коринна ХОФМАНН, влюбившись в воина племени масаи и выйдя за него замуж, четыре года прожила в Кении, где столкнулась с совершенно иным миром. Ее дневник, опубликованный под названием «Белая масаи», стал мировым бестселлером, в России его выпустило издательство «РИПОЛ классик». «Экспресс газета» печатает отрывки из этой невероятно захватывающей книги.

Знакомство

На перилах парома непринужденно сидел высокий темнокожий красавец. Взгляд его черных глаз был устремлен на нас, единственных белых людей в этой сутолоке. Боже мой, подумала я, какой же он красивый, таких я еще никогда не видела.

На нем были лишь короткая красная набедренная повязка и много украшений. На лбу сияла прикрепленная к разноцветным бусам большая перламутровая пуговица. Длинные красные волосы были заплетены в тонкие косички, а лицо украшали символы, опускавшиеся до самой груди. Грудь крест-накрест пересекали две длинные цепочки из цветных бусинок, на запястьях поблескивали многочисленные браслеты. Черты его лица были настолько правильны и красивы, что можно было подумать, будто это лицо женщины. Но манера держаться, гордый взгляд и мускулистое тело выдавали в нем мужчину. Сидя в лучах заходящего солнца, он был похож на молодого бога.

Этот мужчина, каким бы чужим он для меня ни был, притягивал меня как магнит. Когда он проводил меня до отеля, было уже далеко за полночь. Мы посмотрели друг другу в глаза, в его диких глазах я увидела нечто похожее на удивление и возбуждение. Наконец я решилась и мягко прижалась губами к его губам. Я тотчас почувствовала, что мужчина оцепенел и смотрит на меня почти с ужасом.

Я стояла перед ним, сгорая от стыда. В голове стучала одна и та же мысль: я до безумия хочу этого мужчину.

Любовь

Я решила выехать из отеля и поселиться у Присциллы -  знакомой «моего» масаи Лкетинги. В отеле меня предупредили, что я рискую остаться без денег и одежды. Лкетинга нес большую сумку и, казалось, был доволен.

Когда на улице стемнело и телесной близости было не избежать, я села на узкую кровать и стала ждать заветной минуты. Мое сердце колотилось как бешеное. Лкетинга сел рядом, и я видела только белки его глаз, перламутровую пуговицу на лбу и белые серьги из слоновой кости. Вдруг все пошло невероятно быстро. Лкетинга прижал меня к кушетке, и я тут же почувствовала его возбуждение. Не успев понять, готово ли мое тело, я ощутила резкую боль, услышала странные звуки, и через мгновение все кончилось. От разочарования я едва не разрыдалась. Только тогда я поняла, что имею дело с человеком совсем другой культуры. Развить эту мысль мне, однако, не удалось, поскольку вскоре все повторилось. Таких приступов было много, и после третьего или четвертого «акта» я прекратила попытки продлить действо с помощью прикосновений и поцелуев. Судя по всему, Лкетинге это не нравилось.

Коринна ХОФМАНН с мужем Лкетингой и дочерью Напираи

В семь утра я услышала голоса, выглянула наружу и увидела у двери таз с водой. Я затащила его внутрь и основательно вымылась, потому что все мое тело было красным от краски Лкетинги.

Утром Присцилла спросила, как прошла моя первая ночь в африканской хижине, и я, не удержавшись, все ей рассказала. Она выслушала меня с явным смущением и сказала: «Коринна, мы другие. Приезжай в Кению в отпуск, но не ищи здесь спутника жизни». От белых она знала, что они хорошо относятся к женщине, в том числе и в постели. Мужчины-масаи другие, и то, что произошло сегодня, для них совершенно нормально. Масаи не целуются. Рот дан для того, чтобы есть, а целоваться - просто отвратительно. Мужчина никогда не трогает женщину ниже живота, и женщина не имеет права прикасаться к половому члену мужчины. Волосы и лицо мужчины для нее также табу.

Вдруг в лучах солнечного света возник Лкетинга. Обнаженный торс, красная набедренная повязка, длинные красные волосы - он был великолепен. Я поняла одно: я люблю его, а научиться можно всему.

В нескольких метрах находилась жалкая лачуга, на которой красными буквами было выведено «Мясо». Лкетинга направился туда. С потолка лачуги свисал огромный крюк, на который была нанизана освежеванная туша козы. Продавец несколькими умелыми ударами отделил нашу порцию.

Увидев мясо, Присцилла страшно обрадовалась. Мясо она мелко нарезала, промыла, опустила в соленую воду и поставила на огонь. Через некоторое время Лкетинга встал и сказал, что должен ненадолго уйти, и исчез. Я спросила у Присциллы, куда он пошел. Она ответила, что напрямую у масаи этого спрашивать нельзя, но она предполагает, что он хочет поесть. Я посмотрела на кипящее в огромной кастрюле мясо и спросила: «Для кого же это мясо?» - «Для нас, женщин, - поучительно сказала она. - Воины-масаи никогда не едят того, к чему притронулась или на что посмотрела женщина».

Этот факт потряс меня гораздо больше, чем необходимость отказаться от хорошего секса. Мои мечты о том, как мы будем вместе готовить и ужинать в маленькой уютной хижине, рухнули.

Стемнело, и Присцилла выложила мясо в две видавшие виды алюминиевые тарелки. Оно было очень соленым, и вкус у него был специфический. Мы ели молча, руками.

Женщин-масаи легко отличить по выбритой голове, ярким одеждам и бусам. Кроме того, у них практикуется удаление одного из нижних зубов и обрезание, из-за чего они не испытывают оргазм

Поздним вечером я попрощалась с Присциллой и вернулась в ее бывшую хижину. Снаружи стрекотали сверчки. Мне вспомнилась Швейцария, мама, мой магазин и повседневная жизнь в Биле. Какие же разные эти два мира! Несмотря на всю простоту местной жизни, люди здесь выглядели более счастливыми. Эта мысль меня успокоила.

Внезапно дверь отворилась, и на пороге возник Лкетинга. В его глазах я прочла заботу и нежность, и желание вспыхнуло во мне с новой силой. Я взяла его тонкую прохладную руку и крепко прижала ее к лицу. В это мгновение я чувствовала себя связанной с этим совершенно чужим для меня мужчиной и знала, что люблю его.

Ночью у меня сильно заболел живот, и я стремительно выскочила на улицу. Дверь хижины отворилась со страшным скрипом, и я подумала, что разбудила всю деревню. Я поспешила к «куриному туалету», последние несколько метров преодолела одним прыжком.

Следующий день я провела с Присциллой. Мы собирались заняться стиркой, а Лкетинга решил поехать на побережье, чтобы узнать, в каких отелях состоятся танцевальные представления, в которых он мог бы принять участие.

Я начала думать, чем бы мне заняться здесь, в Кении. При столь скромном образе жизни много денег здесь не требовалось, но мне было необходимо иметь занятие и постоянный доход. Тогда у меня родилась идея открыть в одном из отелей магазин. Присцилла сказала, что для осуществления этого плана мне нужно получить разрешение на работу или выйти замуж. Я спросила у Лкетинги, как он смотрит на то, чтобы жениться на мне. Он отреагировал сдержанно.

Масаи считают себя потомками львов, и, чтобы получить право стать воином, юноша должен убить льва. У мужчин-масаи существует большое количество традиций. Самой знаменитой является «танец прыжков», который воины исполняют, высоко подпрыгивая на одном месте

Родственники

На мгновение в хижине стало темно. Через узкий вход в нее пробралась мама Лкетинги. Она села на землю перед очагом и долго смотрела на меня мрачным взглядом. Я понимала, что это решающая минута. Мама не сводила с меня глаз. У нее была совсем черная кожа и бритая голова правильной формы. На шее и в ушах пестрели разноцветные кольца из бус. Она была полная, с ее обнаженного торса свисали огромные длинные груди. Ноги прикрывала грязная юбка. Внезапно она протянула мне руку и сказала: «Jambo». Затем произнесла длинный бурный монолог. Лкетинга рассмеялся: «Мама дала нам свое благословение, мы можем остаться в ее хижине».

Ближе к вечеру раздался звон колокольчиков. Мы вышли на улицу, и я увидела огромное козье стадо. Некоторые животные сворачивали в наш загон. За стадом ухаживал мальчик лет восьми. Это был сын старшего брата Лкетинги.

Через час стемнело. Мы сидели вчетвером в маленькой хижине. Мама впереди у входа, рядом с ней трехлетняя Сагуна, младшая сестра мальчика. Лкетинга объяснил, что первую дочь старшего сына, когда она становится взрослой, отдают бабушке как своего рода пособие на старость. В ее обязанности входит собирать дрова и приносить воду. Девочка голышом заснула возле своей бабушки, а мы, трое взрослых, немного поговорили. Спать здесь ложились в восемь часов вечера. Лкетинга и я тесно прижались друг к другу. И ему, и мне хотелось большего, но в присутствии мамы близость была невозможна.

Так они показывают свою силу и ловкость. Этим же танцем масаи зарабатывают, выступая в отелях перед туристами. До недавнего времени они оказывали развращенным европейкам и секс-услуги, но с распространением СПИДа эта практика заглохла

В шесть утра встало солнце, и вместе с ним пробудились животные и люди. Козы просились на волю и громко блеяли. С утренним солнцем проснулись и мухи. Захватив мыло, полотенце и чистое белье, мы отправились на речку. Собравшиеся у ручейка девочки вырыли в песке яму и терпеливо вычерпывали кружкой питьевую воду, наполняя канистры. В двадцати метрах от девочек у ручья стояла группа обнаженных воинов. Они мылись, их набедренные повязки сушились на горячих скалах. Мы свернули за еще один поворот, где нас уже никто не мог видеть. Лкетинга разделся и стал мыться. Заметив, что я собираюсь последовать его примеру, он в ужасе посмотрел на меня: «Так делать нельзя!» - «Почему? - спросила я. - Как же я буду мыться в майке и юбке?» Он объяснил, что обнажать ноги неприлично. Я все же разделась догола, опустилась у воды на колени и основательно вымылась.

После обеда мама ушла поговорить с другими женщинами, а мы наконец-то занялись любовью. Из предосторожности я не снимала платья, ведь был день, и в любую минуту в хижину мог кто-то войти. Я была счастлива оттого, что Лкетинга рядом.

Как только стемнело, мы втроем, Лкетинга, его брат и я, отправились в путь. Лкетинга вел на веревке козу. Мы отошли от деревни примерно на километр и углубились в лес. Лкетинга не имел права есть в хижине своей мамы в ее присутствии. Меня терпели, потому что я белая. Я спросила, что же будут есть мама, Сагуна и ее мать. Лкетинга рассмеялся и объяснил, что определенные части животного предназначаются женщинам, и мужчины их не едят. Затем Лкетинга схватил блеющую козу и положил на бок на зеленые ветки. Его брат задушил несчастное животное. Оказалось, у самбуру запрещено проливать кровь, пока животное не умрет. На шее козы сделали надрез, брат натянул шкуру, и на шее образовалась впадина, которая тотчас же наполнилась кровью. Лкетинга склонился над кровавой лужицей и сделал несколько больших глотков. Его брат проделал то же самое. Лкетинга, смеясь, указал на отверстие: «Коринна, тебе понравится кровь, она придает силы!» Я лишь отрицательно покачала головой.

Машина

Через две недели я поняла, что на столь скудной пище долго не продержусь. Я сильно похудела, все юбки стали мне велики. Я была уверена, что хочу остаться здесь, но умирать с голоду не собиралась. У меня не было туалетной бумаги, бумажные салфетки заканчивались. К методу самбуру подтираться камнем я не могла привыкнуть при всем желании.

Я приняла решение: нужно купить автомобиль, чтобы ездить за покупками. В Маралале я нашла старый «лендровер». Переключать передачи было очень трудно, тормоза срабатывали с запозданием. Загрузив машину продуктами, я поехала домой. Вдруг посреди дороги возник Лкетинга в сопровождении двух воинов. Он пригласил их в машину, и мы поехали к маньятте. Вскоре припаркованную машину окружили стар и млад. Лкетинга решил первую ночь провести в машине, и я, хотя несколько иначе представляла себе нашу встречу, возражать не стала, потому что его глаза светились гордостью.