Зэк-художник

Рецидивист из Воронежа создаёт за решёткой произведения искусства

Из своих 63 прожитых лет 45 в совокупности Сергей СВИРИДОВ провел в тюрьме. Сидел за хулиганство, драки, мелкие хищения и крупные кражи. За решеткой он выучился на сварщика и теперь создает из металла настоящие шедевры. Ему хотелось бы заниматься любимым делом и на воле, но на свободе он чувствует себя неуютно и совершает новое преступление, чтобы вернуться на зону. Другого дома у мужчины нет.

- У Сергеича золотые руки, - нахваливает Свиридова замначальника исправительной колонии строгого режима Олег Плотников, - только почаще бы он их прикладывал куда следует…

Приложить «куда следует» у рецидивиста-ветерана с 45-летним стажем отсидки выходит лишь за решеткой, где Сергей творит чудеса с металлом. Первоклассный сварщик научился ремеслу опять-таки в тюрьме. На воле его жизнь укладывается в схему, озвученную героем фильма «Джентльмены удачи»: «Украл, выпил - в тюрьму».

На зоне сварщику выделили свой угол для мастерской

Через несколько месяцев у Свиридова подходит срок условно-досрочного освобождения, чему немало поспособствовали 19 благодарностей за безупречную работу от руководства колонии. Чем ближе дата, тем неспокойнее Сергеичу. Идти ему некуда: квартиру в Воронеже оттяпали родственники, семьи отродясь не было, детей - тоже. Вот и выходит, что, погуляв на воле какое-то время, мужчина вынужден совершить очередное преступление, чтобы со спокойной душой возвратиться «домой».

Один из шедевров СВИРИДОВА - люстра для клуба колонии

На зоне у Свиридова есть свой заповедный  уголок, где он выполняет сложные заказы - заборы, скамейки, витые загородки. Один из его шедевров висит в клубе колонии -   люстра в стиле барокко весом более 300 кг, сваренная мастером по собственному чертежу за полгода. Ну а такую мелочь, как мангалы или витые металлические цветы, художник варит «на раз».

- Наверное, я хотел бы жить на воле и работать по своей специальности, - размышляет старый зэк. - Но кому я нужен со своими тюремными годами за спиной? Если бы не колония, не знаю, где был бы сегодня. Может, уже в могиле. А здесь я могу спокойно заниматься любимым делом.