Знаменитой Лесю Украинку сделали мать-истеричка и советская власть
Восточные славяне, жившие в Галичине, Буковине, Закарпатье, величали себя русинами, то есть принадлежащими к Руси. Оторвать их от русских, дабы прикарманить земли, пытались Польша и Австро-Венгрия. Полонизации русины сопротивлялись, австрияки оказались хитрее и стали лепить из них отдельную нацию - украинцев. Наспех состряпали язык, на треть состоящий из польских слов, помогли сочинить историю, нашпигованную «фактами» об угнетении свободолюбивых украинцев.
В эту националистическую струю утянуло русинку с греческими корнями Ольгу Драгоманову-Косач, жену русина же, юриста и дворянина Петра Косача. Скорее всего, ее оголтелость хорошо оплачивалась: знавшая несколько языков Ольга часто бывала за границей, имела обширные связи в феминистском сообществе XIX века.
Под псевдонимом Олёна Пчiлка она публиковала малороссийский фольклор, выдавая за украинский. Из своих шести детей растила национальных писателей, запрещая разговаривать на русском. Даже обучала дома, дабы не нахватались от сверстников.
Вторую дочь - Ларису - имевшая диагноз истерия Ольга невзлюбила еще в утробе - тяжело носила и рожала в муках. В глаза называла некрасивой и глупой. Девочка старалась больше остальных, пытаясь заслужить любовь матери, и внезапно именно у нее получилось - первые напечатанные по блату стихи имели одобряющие отзывы. Дальше ее произведения выходили за подписью Леси Украинки - лучшего псевдонима и не придумаешь.
Но если бы не советская власть, привечавшая национальных писателей, графомания Леси быстро забылась бы. Сыграло и то, что умершая в 1913 году Украинка сочувствовала социалистам, перевела на украинский несколько работ Маркса и Энгельса. И неважен оригинал, переводили-то на русский великолепные поэты вроде Маргариты Алигер и Самуила Маршака.
Запретная любовь
Страдавшая туберкулезом костей, хромая Лариса не пользовалась успехом у мужчин. Неразделенная любовь - Сергей Мержинский, с ним сошлась на почве общего диагноза и общественной деятельности. В 36 вышла замуж за Климента Квитку - бедного фольклориста, моложе нее на девять лет. Мать, которая и в таком возрасте указывала дочери, как жить, была против. Но Леся уперлась, она еще в юности заявляла: «Когда выйду замуж, муж будет секретарствовать у меня», а тут удобный вариант подвернулся.
А вот с Ольгой Кобылянской - такой же ярой националисткой и феминисткой, стряпавшей любовные романы, Леся однажды провела месяц в уединении. Больше они не виделись, но 14 лет, до смерти Украинки, писали друг другу письма, полные любовных намеков.
