На что был готов легендарный маршал Жуков ради победы
Этот человек до сих пор удивляет ученых и публицистов: как, в общем-то, малограмотному военачальнику удалось стать гениальным Маршалом Победы, достигшим небывалых высот в советском военном искусстве?
Начало его грозной славы связано с событиями июня-сентября 1939 года. Тогда в сопках у монгольской реки Халхин-Гол произошел локальный военный конфликт между СССР и Японией, косвенно повлиявший на ход всей Второй мировой войны.
Предыстория конфликта
Камнем преткновения стал участок территории шириной 20 км на восточном берегу пограничной монгольской реки Халхин-Гол, который был незаконно (по мнению японо-маньчжурской стороны) занят Монгольской Народной республикой (МНР).
Именно здесь маньчжуры строили железную дорогу Халун-Аршан – Ганьчжур, которая вела к границе СССР. Учитывая, что оккупировавшая Маньчжурию Япония всегда претендовала на часть советского Забайкалья, эта железная дорога имела стратегическое значение, и ее охране уделялось повышенное внимание. А теперь монгольские и советские пограничники оказались всего в 4 км от стройки.
Марионеточное правительство Маньчжурии несколько раз обращалось к Монголии с требованием освободить свою территорию и вернуться к оговоренной границе по реке Халхин-Гол, но получала отказ. Де-факто к обострению ситуации вели действия обеих сторон, не желавших ни в чем уступать друг другу и уверенных в мощи вооруженных сил своих покровителей. Формально друг другу противостояли Монголия и Маньчжурия, фактически – СССР и Япония. В японской историографии эта война называется Второй русско-японской (первая прогремела в 1904–1905 гг.).
Неудачное начало
Началом военного конфликта считается предпринятая 8 мая попытка японской разведгруппы захватить один из спорных островов. 11 мая началось массированное наступление японцев, которые не только отбили спорную территорию, но и перешли реку Халхин-Гол.
Особо катастрофичной была ситуация в воздухе, где только за первые два дня воздушных боев «сталинские соколы» потеряли 15 самолетов – при одном сбитом японском истребителе.
Такой ход событий категорически не устраивал Иосифа Сталина и руководство Генштаба Красной Армии, которые решили заменить Николая Фекленко ничем особо не примечательным, но исполнительным комдивом Георгием Жуковым, служившим до этого первым заместителем командующего Западным особым военным округом.
Весь июнь война шла довольно вяло: обе стороны подтягивали к линии соприкосновения дополнительную живую силу и технику. 2 июля японцы начали мощное наступление, и советские войска побежали.
Расстрелы по-жуковски
Прибывавшее в корпус подкрепление из Забайкалья состояло преимущественно из резервистов или обычных крестьян, многие из которых даже не умели держать в руках винтовки.
Известен случай, когда в одном из прибывших на фронт полков кадровыми военными были лишь командир и два его заместителя. После того как все трое погибли в первом же бою, подразделение распалось и обратилось в паническое бегство.
И вот здесь Георгий Жуков, постоянно находившийся на передовой в надвинутой на лоб фуражке, проявил недюжинный характер, заставив командиров выполнять свои приказы. Хотя аргументов у него было немного.
По личному распоряжению комкора за невыполнение его приказов были приговорены к расстрелу 17 командиров среднего звена, которых, правда, потом помиловали. Все они в дальнейшем отличились в боевых действиях и получили правительственные награды. Впрочем, не всегда Жуков бывал столь либерален.
Баян-Цаганское побоище
Японцам удалось продвинуться вглубь монгольской территории более чем на 40 км, оборудовав позиции на горе Баян-Цаган. Остановить японское наступление смогло только волевое решение Жукова, который без согласования с командованием фронта бросил в бой 11-ю танковую бригаду в количестве около 200 танков и бронемашин. Причем наступление велось прямо с марша, без поддержки пехоты и под прямым перекрестным огнем японской артиллерии.
Позднее Жуков признался, что допускал возможность больших потерь. Он не был удивлен, узнав, что за первые 10-15 минут боя сгорело более половины танков и броневиков бригады – зато японская дивизия была практически стерта с лица земли! Подоспевшим пехотным частям оставалось лишь добить полностью деморализованного противника.
Так впервые проявилась непреклонность этого военачальника, позже выразившаяся в его крылатой фразе «Русские бабы еще нарожают». Согласно военной философии Жукова следовало использовать все возможные методы для достижения цели, а жизни простых солдат и офицеров не стоили практически ничего. Лучше потерять людей здесь и сейчас, но добиться победы, чем потом десятилетиями и столетиями страдать под чужим игом, считал Георгий Константинович.
Благодаря решительности Жукова советским войскам удалось окружить и уже к исходу 5 июля полностью уничтожить группировку японо-маньчжурских войск численностью до 10 тысяч человек. Современные японские историки называют это поражение «Баян-Цаганским побоищем», признавая, что таких потерь войска империи до этого никогда не несли.
Опять наступило относительное затишье перед бурей, к которой готовились обе стороны.
Успеть на Запад
В течение августа происходило наращивание военных сил, в котором больше преуспели советские военные, сумевшие достичь почти двукратного превосходства в живой силе и артиллерии и почти трехкратного преимущества в количестве бронетанковой техники. Кроме того, советские танки имели лучшую броню и артиллерийские орудия большего калибра.
Японцы планировали начать наступление 24 августа, но Жуков их опередил, нанеся мощный упреждающий артиллерийский и бомбовый удар 20 августа. Советские войска перешли в крупномасштабное наступление, но столкнулись с ожесточенным сопротивлением противника.
По признанию самого маршала, японские солдаты дрались бесстрашно, и их ДОТы можно было занять лишь после полного уничтожения защитников. Позднее этому научили и советских бойцов, пытавшихся остановить наступление немецких фашистов летом 1941 года.
23 августа Георгий Жуков вновь принял нестандартное решение, бросив в бой свои последние резервы – 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. Это оголило тылы, но позволило окружить японскую группировку и начать ее планомерное уничтожение.
Все попытки японской стороны изменить ситуацию не увенчались успехом, и она запросила перемирия. Красная Армия его незамедлительно приняла, хотя советские войска готовы были выйти на оперативный простор и продолжить наступление. Но нам требовалось как можно скорее прекратить военный конфликт на востоке – в Европе уже разгорался огонь Второй мировой войны.
Перемирие с Японией было подписано 15 сентября, боевые действия закончились 16 сентября, а уже на следующий день СССР начал поход в Польшу, завершившийся присоединением западных областей Белоруссии и Украины.
Маленькая победа перед большой войной
Главным итогом локальной победы стало то, что императорская Япония, подписавшая ранее пакт о военном сотрудничестве с Германией, так и не решилась в дальнейшем нападать на СССР.
Именно победа на Халхин-Голе дала толчок стремительной карьере Георгия Жукова. Уже в июне 1940 года он возглавил крупнейший в стране Киевский особый военный округ и руководил «Бессарабским походом» Красной Армии против Румынии. Результатом молниеносной войны, в которой использовался дальневосточный опыт теперь уже генерала армии, стало присоединение к СССР Молдавии и украинской Бессарабии.
В критические моменты октября-ноября 1941 года оборонявший столицу Георгий Жуков рискнул в очередной раз и потребовал переброски под Москву нескольких сибирских дивизий, охранявших восточные рубежи страны от японцев. Он точно знал, что Япония не воспользуется этим ослаблением.
В итоге воины-сибиряки внесли перелом в битву за Москву, проведя первое крупномасштабное контрнаступление Красной Армии в Великой Отечественной войне.
Уже потом были оборона и прорыв блокады Ленинграда, Курская дуга, освобождение Киева, штурм Берлина и десятки других операций, завершившихся победами Жукова.
* * *
Однозначно оценить личность Георгия Жукова сложно, но не признать его роль в сохранении независимости и целостности СССР невозможно. А начало всему дал локальный дальневосточный конфликт на реке Халхин-Гол, в котором проявились недюжинные командные способности будущего Маршала Победы.
