Как не пускают на Украину

Некогда братский Киев, куда москвичи могли прилететь на выходные - есть сало и пить горилку, - превратился в неприступную твердыню. Известный блогер Сергей СТИШОВ сутки прожил в аэропорту в Борисполе, но так и не получил разрешение на выход в город.

Мы летели из Тбилиси в Москву с заездом в Киев на три дня, повидать друзей.
Перед покупкой билетов я обратился в посольство Украины в Тбилиси. Там заверили, что максимум по прибытии меня ждет пятнадцатиминутное собеседование на границе. Деньги у меня были, на боевика я не похож, а на проходной встречали граждане Украины, готовые поручиться. Моя девушка прошла контроль без лишних вопросов, а вот меня попросили остаться, сопроводив к кабинету.
Здесь уже терлись человек 20, по виду которых я понял, что ждали они уже не первый час. Среди них двое иностранных полицейских, которые что-то весело обсуждали. Услышав, что они говорят на кастильском диалекте, я выяснил, что прилетели они из Мадрида по приглашению МВД Украины делиться опытом по разгону массовых беспорядков. Абсурд заключался в том, что, приехав по дипломатической линии, они ждали специально аккредитованного переводчика для собеседования. Прождали испанцы три часа, а перед тем, как выйти на украинскую землю, их попросили снять полицейскую форму.
Все остальные терпеливо ждали, хотя многие транзитники опаздывали на свои рейсы в другие города Украины. Только азербайджанцев депортировали сразу - тем же рейсом, которым они прилетели. С тель-авивского самолета привели бабку лет восьмидесяти, прилетевшую хоронить брата. У нее была целая папка документов, в аэропорту ее встречали родственники, но, продержав часов пять, несчастную развернули на Землю обетованную.

Бориспольские пограничники и таможенники фильтруют гостей с чрезмерной тщательностью

Восточный фронт

Мои сим-карты отказывались ловить украинские сети, связь была только по вайфаю. Так я узнал, что друзья уже делают попытки повлиять на ситуацию снаружи. Плохая новость пришла в сообщении от друга, имеющего по бизнесу связи на границе: «Там… хреновая смена. Никто не хочет с ними связываться».
Хреновую смену возглавлял лидер, которого боялись все пограничники, таможенники, представители авиакомпаний, и только уборщица на него клала. Молодой офицер в камуфляже, аккуратный, подтянутый, резвый. Говорил на русском без акцента, казался вежливым, но, закрывая дверь в кабинет, произносил коронную фразу: «Как они меня… достали, суки». Поймав его взгляд, я сказал, что меня ждет жена, что она волнуется, у нас нет связи. Минут через 15 меня вызвали, как «человека, которого ждет жена». Цель визита? Навестить друзей, они меня встречают. Он записал их имена. Посмотрел на мой билет в Москву. Спросил, сколько у меня с собой денег. Я сказал 3000 евро. Чем занимаетесь? Искусствовед, специализируюсь на керамике. Чем занимаются друзья? Художники, музыканты, режиссеры, архитекторы. Все было вежливо, меня попросили подождать еще.
По прошествии нескольких часов у дверей мы остались втроем с йогами из Москвы и Новосибирска, летевшими на фестиваль в Ивано-Франковске. Йоги, в отличие от меня, имели приглашения и другие документы, подтверждающие цель визита, и были похожи на «колорадов», как я на Божену Рынску. Стало очевидно, что нас не пустят. К тому же с воли пришло сообщение: встречающим меня друзьям сказали, что я буянил.
Вскоре последовало второе интервью. Старший погранец, листая мой паспорт, заметил, что я много путешествую. «Что вы делали в Иране?» - спросил он.
- Ездил изучать культурное наследие этой страны, Персеполис.
- А в Индии что вы делали?
- У меня там был мелкий бизнес, а теперь я просто уезжаю туда на зиму.
- Подождите.
Минут через 15 меня снова вызвали и зачитали мне отказ во въезде по причине «недоказанности цели визита». А также объяснили, что я могу подать апелляцию или добиваться справедливости через суд. Подписывать протянутую бумажку я отказался, но заметил, что документ составлен на украинском и там уже стоит имя, фамилия и подпись переводчика, который мне якобы переводил на русский. Я снова оказался за дверью. Йоги рассказали, что их тоже завернули - из-за отсутствия брони гостиницы: ребята должны были жить на «йога-вписках». Нас выпроводили в зал ожидания, где за отгороженной частью уже сидело несколько человек.
Состав «террористов», с которыми я остался коротать ночь, был вполне себе интернациональным. Четверо алжирцев околачивались тут уже третьи сутки. Был армянин, летевший на свадьбу к брату в Николаев. Азербайджанец, который прикидывался грузином, чтобы пить армянский коньяк. Шахтер и еще какие-то спящие пассажиры в трениках. В принципе их всех можно было заподозрить в чем угодно: кавказца можно было принять за приблатненного жулика, алжирцы могли сойти за наемников, шахтер - за добровольца.

Приезжающих встречают автоматчики, которые стараются быть вежливыми, но нутро лезет наружу

Йоги были похожи на каких-нибудь левых или энбэпэшников. В курилке, разговорившись с алжирцами на ломаном французском, я оказался в центре внимания, как первый человек, который худо-бедно их понимал. Пограничники обрадовались, что теперь они могут наладить контакт с ними, спросив, откуда я так хорошо знаю арабский. Кстати, алжирцы, которым я сдуру дал свой мобильный, теперь трезвонят мне каждый день и зазывают в гости.
Без посадочного талона нам ничего не продавали в дьюти-фри, в кафе все стоило очень дорого, а платить - только по карточке или за гривны. Я был одет в короткие шорты, вьетнамки и майку - под кондиционерами было холодно. Слава Шиве, йоги выделили кофту, а в рюкзаке томилась бутылка чачи. Пока люди в форме выполняли план, удовлетворяя свою ненависть к человечеству, сотрудники аэропорта отнеслись к нам по-человечески и подгоняли сигареты, бутерброды и воду. Делалось это тайно: украинцы боятся, что их обвинят в помощи террористам, объявят предателями, выгонят с работы, пошлют на восточный фронт.
Постепенно алжирцы моей чачей и своим пивом набрались по полной программе. Их навязчивой идеей было завладеть машинкой-пылесосом, на которой ездит уборщик, и уехать на ней в Алжир. Но почему-то обязательно через Рим. Пока алжирцы пытались зажать пылесос в угол, уборщик матом орал пограничникам, чтобы убрали «этих черножопых». Пограничники спросонья еще не понимали, что происходит, а самый маленький араб, который не пил, нарезал круги по залу, держась за голову и причитая на арабском: «Харам, харам, харам». Дежурным пришлось обращаться ко мне за помощью: арабы признавали только мой авторитет, посылая их на всех языках. В итоге пылесос отделался легким испугом, а уборщик подошел ко мне и, кивнув куда-то, шепотом спросил: «Это и есть ваши чечены?»

Еще год назад многие россияне, как и герои кинокомедии «О чем говорят мужчины», любили приезжать в Киев на выходные - попить горилки и поесть борща с галушками и дерунами

Племянник Рамзана

Под сквозняком кондиционеров мне удалось вздремнуть пару часов. С рассветом в наше гетто стали заходить люди, забракованные новой сменой. То были совсем другие лица - и все граждане РФ: один был крупногабаритный сын Мордовии, на котором я могу легко представить ментовскую форму. Второй задержанный из Нижневартовска имел крепкое телосложение, военную стрижку, а костюм на нем сидел, как на Гитлере лубутены. Третий был тоже спортивный, но помоложе - его проблема была в том, что светлые волосы и бородка отдавали немного в рыжину, а голубые глаза и нос с горбинкой дополняли картину маслом: «племянник Рамзана, задержан в Борисполе при попытке провоза установки «Град».
Во второй половине дня из города пришли вести: у друзей приняли заявление, но сказали, что мои шансы выйти в Киев минимальные. Я плюнул на все и поменял билет в Тбилиси на Москву за свои деньги. На границе в Домодедово меня тоже допрашивали, но сил общаться с ними вежливо уже не было никаких:
- Почему вас не пустили на Украину?
- Потому что я террорист!
- Что вы делали в Грузии?
- Ел хинкали!
Но русские пограничники - это уже совсем другая история.