Как убивают бесплатную медицину
Реформа здравоохранения: развалить «скорую», закрыть больницы!
Года полтора назад назначили мне плановую операцию. Не волнуйся, сказали, дело не самое сложное, все, что нужно, - опытный хирург и пара дней в стационаре. «Ближайшая запись на операцию через полтора месяца, - огорошили в районной больнице. - И предупреждаем, возможно, придется лежать в коридоре».
- Но ведь анализы от десяти дней до месяца действительны? - мне поплохело, как только я представила, что заново придется пройти этот ад: запись, ожидание, бесконечные очереди, получение результатов.
- Ничего, мы у вас эти примем, - успокоили врачи.
- А почему в коридоре лежать? - первый шок прошел, и захотелось минимального комфорта после операции.
- Потому что в двух крупнейших больницах округа закрылись отделения по нашему профилю. Вот всех к нам и везут, - спокойно объяснили эскулапы.
Так я впервые услышала об оптимизации здравоохранения.
 |
Оптимизация сковала эскулапов: работать невозможно, уходить некуда |
Чиновничьи слезы
Логики закрытия больниц в многомиллионном городе я тогда так и не поняла. Да, честно говоря, не задумывалась особо. Люди, далекие от медицины, вроде меня не знали, что та самая оптимизация все это время активно проводилась. Большой шум поднялся только недавно, когда в Интернет попал план-график преобразований сети медицинских организаций. Москвичи узнали, что стационаров в столице станет меньше еще на треть, а около 7 тысяч врачей попадут под сокращение.
- План этот предварительный, не самый жесткий, - попытался успокоить возмущение заместитель мэра по вопросам социального развития Леонид Печатников. - Мы не хотели это публиковать, потому что тихо плакали в своих кабинетах.
А дальше чиновники принялись наперебой расхваливать медицинское будущее столицы. Однако радужная картина, нарисованная ими, вмиг разбивается о реальность, стоит попасть в районную поликлинику.
- Четыре часа в очереди, чтобы закрыть больничный! - психовала на днях коллега. - Да еще в регистратуре из-за деда поругалась. Ему к неврологу записаться надо было. В инфомате специалиста в списке нет. Он в регистратуру, его к агрегату посылают. Дед чуть не плачет, ему за 80, дома бабка его немощная лежит. Он еле доковылял с другого конца района, а записаться не получается. Выяснилось, что сначала ему к терапевту. Тот даст направление, а уже с ним приходи и записывайся в инфомате к неврологу. Дурдом!
 |
В СССР граждан настойчиво зазывали в медучреждения |
На вызов приедет пожарный
Но всегда хочется верить в лучшее. И в то, что обещают чиновники. Давайте послушаем тех, на ком в реальности отрабатывается реформа.
- Служба скорой помощи уже практически развалена, - заслуженный врач РФ Андрей Экслер, проработавший на «скорой» без малого 40 лет, почему-то удивительно спокоен. Только потом я понимаю, что сказывается привычка не волновать больного. - Специализированных бригад единицы осталось, людей увольняют, по 40 лет проработавших. Да они и сами бегут. Раньше молодежь в основном уходила. Теперь - те, на ком вся служба держалась. Ни один врач ведь не против реформы. Было бы неплохо на «скорой» подтянуть уровень линейных бригад до уровня бригад интенсивной терапии. А получилось наоборот... И реанимационная бригада на простые вызовы тоже теперь ездит. Когда они нужны, оперативный отдел нам говорит: «Некого вам послать! Справляйтесь сами».
 |
Схема по всей стране одна: запрещают госпитализацию по «скорой» в определенные больницы. Стационар не заполняется, его объявляют нерентабельным и закрывают, а персонал оказывается на улице |
- Это приблизительно, как сейчас закрывают стационары, объясняя тем, что нужно усиливать амбулаторное звено, - продолжает Андрей Андреевич. - И половину больных лечить на дому. Но у нас это амбулаторное звено отнюдь не такое сильное. Закрытие стационаров приведет к катастрофе.
- А как же многопрофильные консультативно-диагностические центры с кучей оборудования, которые нам обещают открыть?
- Это когда их откроют-то?!
- Вот вопрос.
- Вот именно! Пока те, что есть, задохнутся от наплыва пациентов. Понимаете, они слепо копируют западную систему. Хотят, чтобы все были врачами общей практики и делали все, начиная от осмотра горла и кончая забором гинекологических мазков. А еще сейчас модное слово появилось - «перепрофилирование». То есть 20 лет врач был неврологом, а теперь станет проктологом. И на «скорой» вообще парамедики останутся, наверное. В Германии и пожарные на вызов приезжают. Быстро, правда. И уже их парамедик связывается с больницей и везет туда. Вот и у нас скоро пожарные на вызовы к больным поедут.
 |
ПЕЧАТНИКОВ, заммэра Москвы, очередей в поликлиниках не видит. Фото Евгении ГУСЕВОЙ/«Комсомольская правда» |
Лечить по инструкции
- А ОМС (обязательное медицинское страхование. - А. В.)?! - разговор принимает неожиданный оборот. - Вся страна содержит фонд, печатающий полисы, и страховые компании, занимающиеся только обязательным медицинским страхованием! Это же бешеные «бабки»! Пустить бы их на лечение граждан! Медпомощь по СНИЛСу можно оказывать или по паспорту. Мы раньше были на бюджете, теперь «скорую» финансируют страховые компании. И они еще, ковыряя в носу, говорят: «Мы за эту закорючку снимем 25 процентов с оплаты вызова. А за эту - 50. Если вы состояние больного не указали в карте вызова - 100 процентов не оплатим!» И спасли вы там человека, не спасли - никого не волнует!
- Понимаете, нас в институтах учили, что два человека с одной болезнью по-разному должны лечиться, у каждого свои особенности, - снова вступает Экслер. - Сейчас нас привели к стандартам. Вот есть, скажем, гипертоническая болезнь - такую-то помощь должны оказать. И не дай бог отойдешь от инструкции! Больной им по фигу. Главное - написать карточку, чтобы в ней все соответствовало. Экспертный отдел фонда ОМС вообще не интересует, как ты лечишь, а только, как ты пишешь. Представьте ситуацию: человек на улице в обморок упал. Мы приехали, оказали помощь, видим, что там нет ничего такого острого. Нормально все, но человек не пришел в себя. Раньше довозили до приемного, он хотя бы просто пару часов сидел там. Сейчас никто не даст места на госпитализацию на постобморочное состояние. Формально мы, после оказания помощи, должны бросить его там же, на улице.
- Страшно-то как!
- Самое жуткое - непонятно, что дальше будет.
 |
Если ситуация не изменится, сотрудники «неотложки» вынуждены будут подрабатывать как придётся. Фото: |
«Не вылечился? Ну и хорошо!»
Порой все, что могут врачи, - высказаться в Сети. Реплик по поводу реформы на просторах Интернета множество. Вот лишь несколько с врачебного форума:
* «Московская скоропомощная больница. Заменили главврача. Старый, довольно, кстати, молодой, - оперирующий хирург. Все службы организовал под свои интересы. А интересно ему оперировать сложных больных и чтобы они потом выживали. Каждое утро, включая субботу, обход больных в реанимациях, многочасовые операции, соответствующая команда.
Новый - чиновник. Из высказываний: «Мне не интересно, как вы лечите, мне интересно, сколько вы при этом зарабатываете»; «Несколько дней пациента поддержали и выписывайте». - «А если не вылечился?» - «Ну и хорошо, за вскрытие мы 8 тыс. получим»; «Я тут прошелся по больнице, многие пациенты готовы нам платить за лечение»; «Каждый второй пациент должен быть платным».
* «В РФ первичная помощь не только терапевт. Это и хирург, и онколог. Например, менять обезболивающую терапию может только онколог. Рецепты выписывает терапевт. В итоге пациент, понимая, что обезболивающая терапия не действует, записывается к онкологу через три недели после обращения (сам свидетель), потом шлепает на другой конец округа к участковому. Глядишь, 2 - 3 дня еще проходит. И удивляются, почему при оснащенности «на уровне европейских клиник» у нас пациенты с крыш сигают да бошки себе простреливают».
* «Одними из первых в Москве сократили отделения химиотерапии. Пациенты получают лечение в дневных стационарах. После «химии» кому-то поплохеет, вызывает «скорую», а те ему - а чего ты хотел? У тебя рак и «химия». Но это цветочки. «Химию» в поликлинике прерывают из-за развившихся осложнений. Но с такими осложнениями можно проводить «химию» в стационаре, которых нет. Так вот, прерванная «химия» и смерть - это одно и тоже».
Ноу-хау
Андрей Экслер, пытаясь отстаивать права врачей в различных инстанциях, неоднократно общался с чиновниками. Неудивительно, что он регулярно следит за их выступлениями.
- Знаете, что однажды госпожа Стебенкова - человек, отвечающий за медицину в Москве, сказала? Мол, мы поняли: что-то надо делать с нашим здравоохранением. И решили поставить все с ног на голову!
Вот так у нас делаются реформы здравоохранения.
