В осажденном городе героизмом было ходить в школу, а тем более – в театр или библиотеку; вдвойне героизмом было там работать
18 января мы отмечали 75-летие со дня прорыва ленинградской блокады, но окончательно город был освобожден 27 января 1944 года. Вспоминая те страшные 872 дня, мы прежде всего говорим о голоде и холоде. Однако был еще один убийца, не менее коварный, - это антисанитария в отсутствие электричества и воды. В первую же блокадную весну город могла охватить непобедимая пандемия, а оставшиеся в живых постепенно потеряли бы человеческий облик. О том, почему Ленинград не превратился в город-зомби, - в материале EG.RU.
Трамвай-спаситель
Зимой 1942 года водопровод работал только в 85 зданиях города. Понятно, что в таких условиях о ваннах и туалетах речи не было. Воду те, кто мог, возили на саночках из проруби на Неве. Бани не работали. В морозы «продукты жизнедеятельности» выбрасывали из окон прямо на улицы, а то и на лестничные клетки, выливали в сточные люки. Вся эта замерзшая масса при оттепели могла стать причиной страшных эпидемий. Потому в марте под страхом наказания всех обязали заняться уборкой территории.
На подмогу гражданам пришел обычный трамвай, которого люди не видели с декабря 1941 года. Вернее, видели вагоны, которые были обесточены прямо на путях. К апрелю 1942 года сумели запустить первые трамваи. Постепенно они пошли по пяти маршрутам, люди смогли добираться на работу практически в любом направлении с одной пересадкой. А той самой первой блокадной весной с помощью трамваев перевозили нечистоты.
Сила молодых
В декабре 41-го на одном из хлебозаводов не смогли начать выпечку: воды не было, а трубы замерзли. Инженеры взялись за трубы, а две тысячи девушек в 30-градусный мороз черпали воду из Невы и на саночках возили на завод, а утром, так же, на санках, развезли готовый хлеб по булочным.
Врачей не хватало, и больным помогали студенты-медики. В городе, откуда было вывезено большинство вузов, всю блокаду оставались медицинские институты. В 1942-1943 учебном году в них занималось 1500 студентов, которые, как правило, совмещали учебу с работой в поликлиниках и на дому.
Иллюзия мира
Вскоре после установления блокады опять начали действовать 22 библиотеки, хотя поначалу все подобные учреждения были закрыты. Люди читали классику и еще - книги, откуда можно было почерпнуть полезные бытовые сведения: как изготовить спички, мыло и т. п.
Даже зоопарк не прекращал принимать посетителей и сохранил своих питомцев. Правда, при бомбежке погибла от осколков слониха Бетти.
В блокадном Ленинграде прошли несколько футбольных матчей. Игроков набирали с трудом: у многих просто не было сил выходить на поле. Играли два тайма по 30 минут. Футболисты старались не падать, а в перерыв не садились на землю: не могли подняться самостоятельно. После матча уходили, тесно обнявшись: одному было не дойти до раздевалки.
Когда ученье - подвиг
В блокаде оказалось около 400 тысяч детей школьного и дошкольного возраста. Многих из них находили в квартирах, в которых умерли все взрослые. Прямо в городе организовали детдома. А самое главное, что дети продолжали учиться.
Уроки длились не более 25 минут, дольше не выдерживали ни ученики, ни учителя. От холода замерзали не только пальцы, но и чернила и потому в тетрадях не записывали, а просто старались запомнить. Но зато в школе в дополнение к крохотному кусочку хлеба давали суп, и это было спасением.
Подростки работали на военных заводах, дежурили на крышах домов, чтобы тушить пожары, помогали выхаживать раненых, растить овощи в совхозах и даже ловить шпионов и диверсантов.
И елки, и танцы
Чтобы как-то поддержать ребят, в январские каникулы 1942 года в школах, театрах и концертных залах организовали новогодние елки с подарками и сытным обедом. Вот что писала одна из учениц: «6 января. Сегодня была елка, и какая великолепная! Правда, я почти не слушала пьесы: все думала об обеде. Обед был замечательный. Все жадно ели суп-лапшу, кашу, хлеб и желе и были очень довольны. Эта елка надолго останется в памяти».
В конце первой блокадной зимы политотдел фронта предложил дополнить агитбригаду 55-й армии воспитанниками Дворца пионеров. Балетмейстер Аркадий Обрант, который еще до войны работал там в Ансамбле песни и танца, был отозван с фронта и получил задание набрать ребят для выступлений. Удалось найти только 9 человек. Причем они настолько ослабели, что на первую встречу некоторых привезли по снегу на листах фанеры. Их срочно подкормили, и уже через месяц ребята дали первый концерт на слете сандружинниц и врачей.
Зрители не могли удержаться от слез, видя, как старательно танцуют, превозмогая слабость, худенькие бледные ребятишки. Сил и опыта они набирались постепенно, и побывали со своими танцами даже вблизи передовой. За время блокады дали около 3 тысяч концертов, и все были награждены медалью «За оборону Ленинграда».
В поисках радости
Многие из бывших блокадников не раз вспоминали, как хотелось им хоть на короткое время вернуть ощущение былых радостей – от хорошей музыки, веселого спектакля, почувствовать себя такими, какими они были в прежней жизни. Хотелось не ждать смерти, а жить.
Первое время ленинградское радио словно онемело – только звуки метронома днем и ночью, только короткие сводки с фронта да скупые информационные сообщения. От этой скорбной тишины люди глохли, и в Смольный пошли письма: жители просили транслировать музыку. Сначала понемножку, потом чаще звучали по радио разные мелодии.
А еще настоящим праздником для жителей были спектакли Театра музыкальной комедии – единственного, который оставался в городе всю блокаду. Чтобы достать билеты, люди занимали очереди в 5 утра – так же, как и в булочную за хлебом. Они шли смотреть «Свадьбу в Малиновке» и другие веселые спектакли. И хотя полуголодные артисты, наряженные в яркие костюмы, сохранившиеся еще с мирных времен, шатались от истощения, хотя спектакли не раз прерывали разрывы снарядов, театр посетили более миллиона зрителей.
Ударник в морге
Особое впечатление оставило исполнение в осажденном городе Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Композитор начал ее создавать еще в блокадном Ленинграде, а закончил в конце декабря 41-го, на Большой земле. 2 июля 1942 года двадцатилетний летчик Литвинов прорвался и доставил в город медикаменты и партитуру Седьмой (Ленинградской) симфонии.
Чтобы собрать большой оркестр, понадобились колоссальные усилия дирижера Карла Элиасберга. Он находил нужных музыкантов в воинских частях, госпиталях, и даже… в морге. Именно там он нашел ударника Жаудата Айдарова: просто случайно заметил, как шевельнулись пальцы у «покойника».
9 августа 1942 года Большой симфонический оркестр исполнил Седьмую симфонию. Ее транслировали по радио. В этот день гитлеровцы рассчитывали захватить город и даже напечатали пригласительные билеты в гостиницу «Астория».
Свадьба с обмороком
Умереть можно было в любой момент, и люди спешили жить, влюблялись и женились, ходили в загсы регистрировать брак. И таких случаев в блокаду насчитали 14 тысяч. Конечно, о застольях можно было только мечтать. Рассказывают, что голодавший артист Сергей Филиппов, якобы приглашенный на одну из свадеб, упал в обморок, когда глянул на накрытый стол: чего там только не было! Когда очнулся и дополз до стула, увидел, что всё – только нарисовано. А настоящее угощение – всего четыре кусочка черного хлеба.
А в Музее свадьбы, семьи и детства, открытом в поселке Тярлево (ныне Пушкинский район Санкт-Петербурга), хранятся платья, которые надевали на свадьбы военного времени: скромные, простенькие, но светлые и нежные. На свадьбах и других праздниках, которые все равно оставались в жизни блокадного Ленинграда, танцевали под музыку любимых лирических песен и мечтали о будущей счастливой мирной жизни. Она в конце концов наступила, правда, очень дорогой ценой.