Кто хочет отучить русский народ читать

В Год литературы книжные магазины закрывались чаще обычного

О том, что прошедший год был Годом литературы, мы узнали в самом его начале и еще раз вспомнили в конце. В середине была книжная ярмарка на Красной площади в присутствии президента государства лично, в конце – унылое и бессмысленное чтение «Войны и мира» по телевидению – из яранги оленеводов, из Кремля, с космической станции. Ну и ворох каких-то заседаний, форумов, опять же чтений по всей территории страны. Думается, не ошибусь, если предположу, что у большинства россиян от этого литературного года в головах остался лишь тихий бумажный шелест.

Чем гордится культурная Россия в первую очередь, чем она знаменита в мире? Ответ, в общем-то, прост – своей великой литературой. И не только 19-го, но и 20-го века. А что сегодня? Год литературы, по-видимому, и планировался для того, чтобы ясно и весомо ответить на этот вопрос. Во всяком случае, по его итогам ожидался ренессанс литературного творчества, рост уважения к работе писателя, жажда чтения у населения.
Мы все очень ждали именно этих результатов. Мы думали, что будет разработана эффективная комплексная государственная программа поддержки чтения, которая включит в себя, например, налаживание производства бумаги в нужном количестве, а заодно и других материалов для книжной продукции, которые наши издательства вынуждены закупать за рубежом – а при падении курса рубля это становится менее выгодно, что неизбежно отражается на цене книги. А сегодняшняя цена книги – это непреодолимая стена на пути к интеллектуальным радостям у подавляющего большинства россиян. Только и остается, что облизнуться бедному студенту при виде полок с книгами в магазине – средний ценник 350-500 рублей за книгу.

Кстати и о магазинах. Вот статистика: за последний год в России закрылись более 100 книжных магазинов. В стране их осталось 2221. На один книжный сегодня приходится 64 тысячи 600 жителей (в европейских странах – 10 тысяч). Как же так? А мы-то рассчитывали, что напротив, число книжных, этих духовных центров, уж в такой-то год возрастет.
Взять хотя бы Большую Грузинскую улицу в Москве, где до недавнего времени в крошечной будке, что напротив зоопарка, без удобств и отопления три немолодых женщины несколько лет продавали букинистическую литературу по бросовым ценам, люди любого достатка могли позволить себе купить книгу. Закрыли. В год литературы – закрыли. Стоит теперь просто будка. А ведь это был единственный книжный на район, величиной с небольшой город.
На текущий момент на территории Москвы действует 199 книжных магазинов. По сравнению с 2014-го это на 27 объектов меньше. В течение года закрылось 46 книжных магазинов, а открылось только 19. Год литературы, однако.
А мы надеялись, что хотя бы уж аренду для книжных магазинов понизят, а может, и вовсе законодательно запретят их закрывать и устраивать на их месте что-то другое. Потому что сегодня книга занимает последнее место в рейтинге медиапотребления после ТВ, Интернета, радио; на неё в среднем человек тратит 9 минут в день.




Мы были уверены, что в год литературы как-то подчистят закон от 8 августа 2001 г. «О лицензировании отдельных видов деятельности», по которому лицензирование издательской деятельности было отменено. Вы не помните тех лет, когда писатели с их новыми творениями были нарасхват? Когда рукопись немедленно обменивалась на пухлый гонорар? Когда литература стала настолько популярной, а звание писателя настолько престижным, что даже скучающие рублевские дуры кинулись к компьютерам, чтобы прозвенеть наравне с Сорокиным и Пелевиным?
Разгадка такого духовного счастья проста. Для всех участников книжного рынка в части издания литературы, связанной с образованием, наукой и культурой, вводились следующие льготы: освобождение от уплаты НДС; таможенной пошлины и сборов сделок, связанных с импортом и экспортом вышеуказанной литературы; таможенных пошлин, связанных с закупкой бумаги, полиграфических носителей, аудио- и видеоинформации, технологического и инженерного оборудования, ввозимых на территорию РФ и необходимых для производства этой литературы; обязательной продажи валютной выручки, получаемой от экспорта книжной продукции, связанной с образованием, наукой и культурой, если она использовалась на приобретение оборудования и материалов, необходимых для производства продукции средств массовой информации и книжной продукции, связанной с образованием, наукой и культурой, и его расширения. Кроме того, закон устанавливал льготные тарифы на услуги почтовой, телеграфной и телефонной связи «по тарифам, предусмотренным для бюджетных организаций».
Вот так, четко и скучно. И это – отменили! По этой причине и издать-то рукопись, скажем, художественного текста стало почти невозможным делом, поскольку для издательства это стало нерентабельно.
Мы были уверены, что это вернется, что отмена этих преференций будет признана ошибкой. Ведь не случайно на информационный сайтах рубрика «Культура» идет следом за «Спортом» и «Криминальной хроникой». Это – отношение. Это – место.
И наконец, о самих писателях. Поэтах, литературоведах, критиках и прочей публике, непосредственно причастной ко всему вышесказанному.
Если не считать горстку литераторов, обласканных властью и встроенных в некие либеральные или властные схемы, профессии писателя у нас в стране, по правде сказать, нет.




Есть, конечно, и союзы писателей, и какие-то литфонды, и съезды какие-то, гранты. Но самой профессии – нет. Система не отстроена. А мы рассчитывали, что отстроят. И человек, считающий себя писателем, пусть даже состоящий в одном из союзов, издающий время от времени книги, человеком трудящимся не признается. И годы, которые уходят у него на создание новой книги, осмысление, подготовку, написание, в трудовой стаж ему не зачисляются – со всеми, как говорится, вытекающими. Он бездельник. В терминологии прошлых лет, тунеядец. Работать надо – а это все так, хобби. Пока спустя годы это хобби вдруг не станет предметом гордости страны. Но до этого дожить надо. А у писателя ни льгот, ни денег (ведь известно, сколько платят в издательствах, если вообще платят), ни достойного статуса. В иерархии творческих профессий – кинематографисты, художники, архитекторы, музыканты – у писателя сегодня самое последнее место.
Нам так хотелось, чтобы в этот год, так звонко названный литературным, было сделано хоть что-то, чтобы повысился престиж литературы и людей, с ней связанных.
Не получилось. Не срослось. Все ушло в гудок, в песок для гладиаторских боев.
Ну и для справки: бюджет прошедшего года литературы 300 млн рублей. Для сравнения бюджет предыдущего года культуры составил 3 млрд. Мало. Но ведь и трех сотен миллионов, глядишь, хватило бы, чтобы подремонтировать законы, если не петь и не плясать.
Интересно, а сколько стоят кинематографисты в 2016-м? Ведь, как известно, визуальное искусство усваивается легче. Как говорил Ленин, «из всех искусств для нас важнейшим является кино». Им повезло больше.