Николай Рубцов предчувствовал свою гибель

Поэт Николай Рубцов, юбилей которого отмечается 3 января, предчувствовал свою гибель
Его стихи, к сожалению, не «проходят» в школе.  Но стоит напеть «Улетели листья с тополей», «В горнице моей светло» и, конечно, «Я буду долго гнать велосипед», - все сразу понимают, о ком речь: эти шлягеры написаны на вдохновенные строчки замечательного русского поэта Николая Михайловича РУБЦОВА. 3 января ему исполнилось бы 80 лет. Рубцов ушел из жизни очень рано - в 35. Это случилось 19 января 1971 года - 45 лет назад. «Я умру в крещенские морозы…», - написал он незадолго до смерти. Печальные предзнаменования преследовали мастера весь последний год его жизни.

Ранним морозным утром в вологодской квартире поэт Николай Рубцов был задушен своей возлюбленной, поэтессой Людмилой Дербиной. Та сама прибежала в милицию и, размазывая по лицу слезы, призналась в том, что натворила. Обвиненную в преступлении женщину осудили на восемь лет. Она вышла по амнистии, отсидев пять с половиной.
Вспоминая события прошлого, Дербина утверждает, что оговорила себя. Ночью у них с крепко выпившим Рубцовым случилась потасовка. Николай кидал в нее зажженные спички, швырнул в стену над кроватью, где сидела женщина, стакан - осколки посыпались на постель. А потом произнес: - «Я раскрою тебе череп», - и пошел за молотком. Вернулся с ворохом простыней - искал инструмент в куче белья под ванной. Ком распутался, покрыв поэта точно саваном. Мгновение - и Рубцов кинулся на Людмилу. Запутавшись в простынях, оба упали. Борьба продолжилась. Николай тянулся к Людмиле - перехватив его руку, та сильно ее укусила, а другой рукой взяла мужчину за горло. Не сжимала - большим и указательным пальцами только «похватала» за кожу, как она объяснила. Потом скажут, задела сонную артерию. Судебно-медицинская экспертиза вынесла другое заключение: Рубцов умер от сердечного приступа. У него было больное сердце.

В августе 1968-го Людмила ДЕРБИНА попала в эпизод фильма «Застава Ильича» - сыграла провинциалку, выступающую на вечере поэзии в Политехническом музее. Фото слева - из уголовного дела (ГРАНОВСКАЯ – фамилия по первому мужу). А такая Людмила Александровна сегодня

Дербина и сейчас верит: когда она выскочила из квартиры, Рубцов был еще жив, и его можно было спасти. Но она растерялась.
- Мне бы в больницу сразу бежать - телефона-то не было. Но я упустила время. Да еще оговорила себя. Я думала: надо скорее к людям, все рассказать, я виновата, мне казалось, я убила человека. И этим подписала приговор себе.
Обо всех этих событиях Людмила Александровна Дербина рассказывала мне прошедшей осенью (подробности). Мы сидели тогда в уютном московском дворике на Кутузовском проспекте, и моя собеседница все говорила и говорила о том, что случилось много лет назад. Дербиной сейчас под 80. Полвека проработала в библиотеке Академии наук, продолжает писать стихи. Дочери Инге, рожденной в первом браке, 50, бухгалтер-экономист. Есть внучка Женя - педагог-дефектолог. Длинная жизнь, которая так много всего в себя вместила.

Несмотря на все превратности судьбы, для друзей и поклонников Николай РУБЦОВ навсегда остался светлым человеком с ранимой душой

Крест над дверью

- Последний перед смертью Коли год был очень тяжелым - он все время пытался переступить какую-то черту, - вспоминала моя собеседница. - В мае 1970-го Николай пытался отравиться - принял мышьяк. Я об этом не знала, и, когда после больницы он пришел ко мне, я сразу почувствовала в нем что-то запредельное. «Люда, я не мог умереть, не взглянув в твои прекрасные голубые глаза», - произнес он, точно в мелодраме. И тут же: «И жить надоело - и умирать страшно…» Как будто дразнил судьбу.
Знаки приближения чего-то ужасного отмечала и Людмила. В сентябре, за четыре месяца до гибели поэта, Дербина увидела над дверью библиотеки, в которой работала, отражение креста. Свечение появлялось каждый вечер. Женщина решила показать странное явление Рубцову, но тот тоже не смог объяснить, откуда оно. «Наверное, я умру», - испуганно произнесла тогда Дербина. «Да брось ты, Люда, ну, крест и крест!» - засмеялся Николай. И тут же продекламировал то самое, жуткое: «Я умру в крещенские морозы, / Я умру, когда трещат березы».
Как-то Люда и Николай решили погадать по книге стихов Тютчева - была у них такая забава. Один называл страницу и строчку, а другой читал рифмованные строки. Рубцову выпало: «...песчаный грунт небес, равнинная земля». Поэт засмеялся: «Да это же кладбище!»
Потом назвала цифру Людмила. «Песок зыбучий по колена...», - зачитал Николай.
- А мне - пустыня, - вздохнула Людмила.
Их отношения сопровождались дикой ревностью поэта, которая становилась абсолютно неконтролируемой, когда он выпивал. Николай подозревал любимую в связи с знакомыми и незнакомыми мужчинами, с посетителями библиотеки. Закрывал в квартире, боясь, что Дербина изменит ему. Осматривал углы, искал в печке окурки соперников. Требовал: «Люда, напиши расписку в том, что ты …дь. Ты …дь! Я всегда знал это!» Бил тяжелыми ботинками по ногам.

Памятник в Тотьме Вологодской области был установлен к 50-летию поэта. Выйдя из детдома, он учился здесь в лесном техникуме и работал кочегаром

- Это был совершенно непредсказуемый человек. Как-то ночью разбудил меня сильнейшим пинком в бок - вспомнил, что днем я якобы строила кому-то глазки. Пригрозил: «Я буду тебя не бить - я буду тебя убивать!» - делилась жуткими откровениями Дербина.
В начале октября 1970-го Рубцов вернулся из Москвы, где, по его словам, «навещал» любовников Людмилы. Вечером подскочил к ней, зажав в обеих руках по ножу, упер лезвия подруге в живот.
- Не двигайся! Тебе нечего сказать в свое оправдание? Припорю! - шумел поэт.
Дербина не раз говорила: «Коля, я не могу с тобой жить, с тобой опасно». По совету знакомой съездила к старушке, которая снимала порчу и наговоры, - хотела попросить «закрыть» любовнику дорогу к себе. Но та сказала, что не в силах ничего сделать.

Первая гражданская жена Генриетта МЕНЬШИКОВА и тёща с дочкой Леночкой на руках

---

Кто-то зажег свечи

После истории с мышьяком в Вологодском обкоме партии приняли решение отправить Николая Михайловича в ЛТП. Но согласиться на лечение - значит публично признать, что есть проблемы с алкоголем. Рубцов взбунтовался. Жаловался подруге: «Люда, меня хотят посадить в тюрьму!» Обещал бросить пить, но срывался, и все начиналось по новой.
А та после очередной размолвки пыталась порвать с беспокойным любовником.
- Коля, давай расстанемся, - увещевала его я. - Ты пьешь, ревнуешь меня к каждому столбу. Зачем мне твои оплеухи? Меня никто никогда не бил.
На какое-то время они разбегались, но Рубцов, по словам Дербиной, всюду ее искал.
Однажды Рубцов подкараулил Дербину на улице, стал жаловаться, что остался ни с чем, - квартира сгорела. По такому случаю он даже написал чудесные строки: «Сначала были потопы, потом начались пожары, и бегали антилопы и диких овец отары…».
Людмила в потрясении поехала посмотреть, что случилось.
Все в доме действительно было покрыто слоем сажи. Пожар начался с трех свечей на столе. Сгорела клеенка, посреди столешницы зияла дыра, но иконы, стоявшие у стены, не пострадали. Лишь у «Неопалимой Купины» огонь тронул краешек. Рубцов божился, что свечей не зажигал - все три мистическим образом вспыхнули сами.
- Жаль, что мы на них даже ни разу не перекрестились, - сетует моя собеседница.
- Что вам было особенно дорого в отношениях с Николаем Михайловичем? - задала я вопрос Дербиной.
- Я была потрясена поэзией Рубцова - за такие стихи можно было простить все, что угодно. Слушая их, плакала. Сам же он - боже ты мой: худой - 46-й размер, неустроенный вечно. Бывший детдомовец. Но когда мы сошлись, я поняла: во всем остальном он абсолютно нормальный мужчина. Он очень меня любил. Я говорила: «Коля, твои стихи - это и моя душа». А он: «Люда, как ты не понимаешь: дело не в стихах - все держится на моем чувстве к тебе. Я люблю каждую клеточку твоего тела, звук твоего голоса, как ты ходишь. Моя душа узнала в тебе что-то русское, древнее. Ты говоришь, что любишь мои стихи, - а меня?» Я отвечала: «Я хочу, чтобы ты был счастлив».

Единственный прижизненный портрет Николая Михайловича написал его друг - вологодский художник Валентин МАЛЫГИН

- Вы поедете в Вологду на юбилей Николая Михайловича?
- Зачем мне туда ехать? Чтобы меня в очередной раз охаили? Я не раз там бывала, читала стихи - и свои, и Коли. Люди плакали. А сейчас… как вам сказать… Меня туда и не тянет. Если честно, я уже не могу обо всем этом думать. Почти полвека в себе все ношу - от одних мыслей умереть можно.
Перед Господом я уже за все покаялась, священник накладывал на меня епитимью - три года я простояла на коленях, кладя земные поклоны.
Есть люди - в Рублевских центрах в Москве и в Санкт-Петербурге, которые говорят, что я специально готовилась удушить Колю. Вы представляете, как это?! У меня дочка пятилетняя росла - я что, хотела ее бросить? Когда меня освободили, ей уже 12-й год шел. И подельников мне придумывают - мол, не могла она сама справиться, должен быть кто-то еще, кто ей помогал. Просто слов нет.
В Вологде вышел большой том о смерти Рубцова, где меня сравнивают с убийцей Леннона - Чепменом. Писали и так: «Дантес играет на гитаре, осушив бокал вина, Мартынов пишет мемуары, С экрана блеет Дербина».
Я, кстати, на это ответила: «По мнению одного барана, Я блею будто бы с экрана. Разочарую молодца: тигрица я, а не овца». Я родилась в год Тигра.
Господь всем судья. Мои хулители постепенно уходят, многие трагически. Но я никому не желаю зла. Говорят, за своих обидчиков надо молиться.
- Вы молитесь?
- Нет. Я терплю, я в смирении, но молиться за этих людей… Нет.

Белый дом на берегу ручья

«В ночь со 2 на 3 января, как раз на день рождения Рубцова, мне приснился странный сон, будто бы я понесла на ручей полоскать белье. А ручей течет в берегах, где нет ни одной зеленой травинки, только серая однообразная галька да коричневые камни. Я стала полоскать, а вода все мутится и мутится. Так я ходила то вниз, то вверх по ручью и не находила места, где бы выполоскать белье. Вдруг я увидела на другом берегу ручья новый белый дом.
- Чей это дом? - спросила я.
Глубокий торжественный голос отвечал мне:
- Это дом Николая Рубцова.
Вдруг в стене этого дома прямо передо мной начал зиять черный провал, будто из стены вынули бревно. Еще мгновение, и какой-то вихрь подхватил меня и метнул в этот дом через черный провал. Оказавшись в доме, я увидела женщину, входящую через дверь: светлые волосы, светлые серо-голубые глаза, рослая (потом, как только придет ко мне на свидание мой адвокат Л.П. Федорова, я увижу женщину из своего сна наяву). Я посмотрела на нее и отвернулась, вообще повернулась к ней спиной. Пол в доме был грязный: опилки, окурки, плевки. Я сказала с укором:
- Коля, как нехорошо! И в этом доме у тебя тоже грязно!
Но Коли в доме не было, или он был невидим. Мне никто ничего не ответил.
Предчувствие надвигающейся беды охватило меня. Я знала по рассказам бабушек, что видеть во сне новый белый дом, - это гроб, домовище, как они называли. Утром за завтраком я сказала своим родителям:
- Видела сон. Коля должен умереть».

Из воспоминаний Людмилы Дербиной

Шутка гения

Николай Рубцов мастерски слагал короткие смешные стихотворения, которые тут же уходили в народ.

Мы изнывали от жары,
Мы изнывали от любви.
Меня кусали комары,
Тебя кусали муравьи.

Когда я буду умирать,
А умирать, конечно, буду,
Ты загляни мне под кровать
И сдай порожнюю посуду.

У магазина «Пиво-воды»
Лежал хороший человек.
Он тоже вышел из народа -
Как вышел, так упал на снег.

Какую слякоть сделал дождь,
Какая скверная погода!
А со стены смеется вождь
Всего советского народа.

Мое слово верное прозвенит!
Буду я, наверное, знаменит!
Мне поставят памятник на селе!
Буду я и каменный навеселе!