В последнее время все чаще появляются новости о том, как на чердаках или блошиных рынках неожиданно находят шедевры известных мастеров. Как правило, везет европейским старушкам. Но и на нашей улице случился праздник. Уникальное панно стоимостью в несколько миллионов рублей случайно обнаружили на вокзале в подмосковном Звенигороде.
Звенигород все знают в основном по картинам Левитана. На его лучших пейзажах можно увидеть центр города, который с годами почти не изменился. Но вот о том, что в населенном пункте есть вокзал, знает далеко не каждый. В других местах вокзал - это своего рода лицо города, а в Звенигороде это, скорее, его жопа. Вокзал тут тупиковый, уехать можно только в одном направлении.
Так что здание находится ближе к окраине, и внешний вид у него не очень. Хотя в 70-х смотрелось о-го-го как авангардно. Прозрачное, воздушно-парящее, с эффектной стелой посередке, украшенное часами и колоколом с колокольчиками, чтобы можно было объявлять прибытие и отправление поездов. Ныне - ни часов, ни колокола, ни авангарда.
«Кафе не работает», - информирует бумажка на дверях. В 2000-е здание отреставрировали, после чего оно превратилось в рядовой курятник. Стеклянные стены стали кирпичными, когда-то белоснежная стела приобрела цвет бедра испуганной нимфы. Украшения исчезли. Внутри небольшой зал ожидания. Окошко билетной кассы. На правой стене - дверь с замком. Там уборщицы хранят свое добро. Заподозрить за дверью сезам вряд ли кому-то пришло бы в голову. Но однажды в этих краях оказалась бдительная член Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК).
Когда уборщица входила в свою каморку за инвентарем, прошаренная пассажирка обратила внимание, что за дверью мелькнуло что-то красивое. Женщина подошла ближе, сделала несколько снимков, выложила их в сообществе... и хайпанула.
- Это же Лубенников! - посыпались изумленные комментарии.
Жизнерадостный любитель голых дам
Иван Лубенников - художник, прославившийся и в нашей стране, и за ее пределами.
- Счастливый талант, - назвал молодого Лубенникова поэт Евгений Евтушенко и попал в точку. Работы живописца поражали удивительной жизненной энергией и лучезарностью.
- Почему у вас все такое жизнерадостное? - спрашивали у него.
- Потому что мрачных и без меня хватает! - отвечал Иван Леонидович.
Он воспевал рыбалку, деревенский быт. Писал соседей по даче; огромные кривые огурцы и особенно прославился «живописным матриархатом» - так называли его работы в стиле ню.
- Очень люблю женщин. Женскую фигуру рука сама рисует без сучка и задоринки. А вот мужскую - не рисует. Обязательно спотыкается! - признавался Лубенников.
Иван Леонидович был тем, кто опроверг мнение, что западным ценителям искусства от нас нужна только трэшачина. В 90-е, когда многие сосали лапу, художник набивал свой «жигуленок» картинами - и отъезжал в ближайшее зарубежье. Тут же на автомобильчик налетали ценители искусства и отрывали все с руками.
Теперь его работы и висят в наших ведущих музеях, и украшают зарубежные галереи. А стоят больших денег. Недавно на «Сотбис» одну из картин продали почти за $40 тыс.
Искусство под замком
Замечательное панно работы Лубенникова украсило звенигородский вокзал в те далекие времена, когда лозунг «искусство принадлежит народу» был актуальным. К Олимпиаде-80 художнику поручили сделать что-то красивое для зала ожидания новенького пассажирского терминала. Мастер принялся за работу с энтузиазмом. Перевез в Звенигород супругу с детьми и взялся жадно ходить по улочкам города.
- Большие ощущения приходят невзначай. Важно не пройти мимо, - учил он.
Так на панно появились стайка поющих хором девушек, юноша, заглядывающий в окна любимой; тут и там замелькали лукошки с ягодами и грибами, птицы, хитрющий звенигородский кот, цветы в палисадниках; маленький сын художника в красных плавочках и старый грибник и партизан Михаил Захарович Рудаков с корзинкой подберезовиков.
- Он работал с таким удовольствием. Пел во время работы, - вспоминала супруга художника Наталия Глебова.
Просто расписать стену Лубенникову было мало. Нужно было придумать что-то эдакое. Например, уже позже, когда Иван Леонидович трудился над станцией московского метро «Сретенский бульвар», то решил сделать ее в виде офортов с памятниками, расположенными по Бульварному кольцу. Выход из станции «Маяковская» придумал украсить строчками самого поэта, сделанными его почерком.
Произведением искусства стала станция метро «Мадлен» в Париже, которую тоже оформлял Лубенников. Художник придумал украсить ее курочкой Рябой в технике витража. Птицу расположил под «небом» из звезд в виде серпа и молота. Эта работа стала подарком нашей страны французам. В парижском метрополитене реклама является единственным украшением станций, поэтому появление «Рябы» стало настоящим сюрпризом. Французы считают ее достопримечательностью и показывают туристам.
Так и в Звенигороде Лубенников создал необычную фактуру панно. Он заказал плотнику деревянную стену, выполненную в виде барельефа, в котором угадывались окошки и фасады местных домиков.
Говорят, в час премьеры на станции собралось много народу. Художник торжественно снял белое покрывало - и воцарилось неловкое молчание. По словам музейных работников, звенигородцы приняли панно в штыки. Якобы им не понравились глуповатые лица изображенных горожан, и особенно - голосящие девушки.
Впрочем, жители города возражают: мы были в восторге, а что сначала не поняли - так это нам простительно.
Лубенников работал в оригинальном жанре, соединяющем авангард и академическую живопись. Так или иначе, но через некоторое время Ивану Леонидовичу пришло сообщение. Дескать, один пассажир додумался вырезать на панно слово «жопа». Мастер только посмеялся и настрого запретил трогать надпись. Мол, не закрашивайте, пусть так и будет. Во-первых, это - признание. Во-вторых, след взаимодействия искусства с жизнью.
В 90-е кто-то умный решил, что видеть такую красоту звенигородцам будет жирно. Поэтому часть вокзала огородили и сделали там буфет. А спустя какое-то время и буфет закрыли, сделав в огороженном пространстве сплошную фальшстену с дверцей под замком. О том, что здесь когда-то было панно, постепенно забылось.
От забвения к триумфу
- Ну что за люди. Сделали из панно пивнушку! - огорчался Лубенников.
Расстройство художника трудно передать. Дело в том, что у Ивана Леонидовича сохранилось достаточно много станковых картин, портретов, пейзажей. А вот монументальных работ - раз-два и обчелся. Лучшим своим произведением он считал панно на Трехгорной мануфактуре. За полученный гонорар художник приобрел машинку, на которой потом в 90-е и ездил продавать картины. Сейчас на месте мануфактуры расположен жилой комплекс, а панно закрасили белой краской.
Лубенников оформлял советский раздел Освенцима в Польше. Но из-за специфики русско-польских отношений работа тоже не сохранилась. То, что панно в Звенигороде удалось обнаружить - стало настоящим событием. Работа дошла до нас не в первозданном виде. Деревянное основание додумались покрыть лаком, и оно потемнело, хотя изначально было светлым, словно вымытые дождем доски. Здесь и там появились надписи и узоры, нанесенные благодарной публикой. И все-таки красочный слой сохранился в изумительном состоянии и даже сейчас, по прошествии 40 лет, - радует.
Музейщики мечтают: панно станет новой достопримечательностью города, сюда будут ездить туристы и вносить посильный вклад в экономику города. Правда, как осуществить это дело - непонятно. Ставок музейных работников у РЖД нет. К тому же идти до вокзала от центра города, где расположен музей, - далековато.
Хотя на днях Звенигородский государственный музей-заповедник открыл замечательную выставку работ Ивана Лубенникова «Лето жизни». Большой корпус картин с художественными пояснениями, выполненными супругой. Бонусом музей предоставляет уникальную возможность посмотреть на панно, открыв доступ в секретную комнату вокзала. Правда, чтобы попасть в нее, нужно позвонить по телефону музея и договориться заранее.
Штрихи к портрету
Иван Лубенников умер в 2021 году, когда ему было 70. Последней его работой стала мозаика на храме в Перхушкове. Она осталась незавершенной, поэтому последнее изображение Сергия Радонежского доделывала вдова Наталия Глебова. Она тоже художник, будущие супруги познакомились в Суриковке, где Иван Леонидович был молодым преподавателем, а Наташа - студенткой.
Иван Леонидович слыл человеком с прекрасным чувством юмора. Анекдотов, правда, не рассказывал, но на полотна переносил что-то смешное.
По следам проживания в Звенигороде написана работа «Золотая осень». Мастер запечатлел соседа, большого любителя женщин, в романтический момент. На коленях у пропойцы сидит дама сердца: рыжеволосая и с подбитым глазом. А на столе красуется бутылочка знаменитого портвейна «Золотая осень» - самого дешевого пойла, которым любвеобильный дядя спаивал своих женщин.
В советское время из-за неприличного слова «любовница» полотно «Портрет дачника Константина Сумарокова с любовницей» переименовали в «Двойной портрет». Художник изобразил Сумарокова в полосатой пижаме, которая выглядит как тюремная роба. Вскоре Сумароков убил любовницу и присел на 15 лет.
- Иван Леонидович всю обнаженку писал по памяти, а не с натуры, - объяснила его вдова. - И в каждой запечатленной женщине угадываются черты жены и музы художника.
Источник фото: Евгения Коробкова,Пресс-служба Звенигородского музея-заповедника