Как семья биологов выхаживает медвежат, оставшихся без мамы
От Москвы до старинного города Торопец Тверской области - 420 км по Новой Риге плюс еще 50 по грунтовке и петляющей по холмам песчаной дороге. Мы движемся в деревню Бубоницы, в Центр спасения медвежат-сирот. Населенных пунктов по пути мало, леса становятся все гуще. Вот где настоящий медвежий угол.
Бубоницам было суждено исчезнуть с карты области. В 1985-м, когда началась история Центра спасения медвежат-сирот, здесь доживали век всего два 80-летних старика. За окраиной - чаща, ехать дальше некуда. Эту деревню Валентину и Светлане Пажетновым посоветовал посмотреть здешний пастух - молодые биологи искали место вдали от цивилизации, где они собирались помогать брошенным животным вернуться в естественную среду. Опыт работы с медведями у Валентина Сергеевича уже имелся: в 1970-х он на два с половиной года стал «папой» трем взятым из природы малышам - Яше, Кате и Тоше. Наблюдал их повадки, особенности развития и выяснил главное: оставшиеся без мамы детеныши могут сами всему научиться. Главное - обеспечить медвежонку тепло, пропитание и защиту.
Начинание поддержал Международный фонд защиты животных, грант выделил Российский фонд фундаментальных исследований, помогли региональные власти. Ну и своих средств энтузиасты не жалеют - говорят, если финансирование прекратится, дело жизни они ни за что не бросят.
За годы существования Центра Пажетновы выходили 220 топтыгиных, и почти всех сотрудники помнят по именам. Мишки остаются сиротами по разным причинам. У кого-то маму застрелили охотники. Чья-то родительница убежала, испугавшись лесорубов. Встревоженная медведица не станет возвращаться за потомством, дабы не подвергать себя опасности, - таков суровый закон природы. Кого-то из медвежат-сироток подбросили в цирк или ветеринарам. Зимой двух новорожденных малышей нашли в коробке у мусорки в поселке Марьино в Новой Москве.
- На охоте медвежат часто давят собаки, - говорит Сергей Пажетнов, сын Валентина Сергеевича. - Раненный ими детеныш оказался в Центре в прошлом году. Ему требовалось хирургическое вмешательство - мы позвонили друзьям-ветеринарам в Москву и договорились, что если в течение четырех-пяти часов Малыш выживет, они стартуют сюда с мобильной операционной. Анестезиологи и хирурги домчались до нас за пять часов, заштопали нашего Малыша. Через месяц приехали посмотреть - даже не нащупали швов.
Сейчас на попечении биологов семеро воспитанников: Жора, Женя, Толя, Тема, Паша, Слава и Манюня. Имена «ребятам» даются по местности, где они были обнаружены, или в честь тех, кто их подобрал. Многие не оригинальничают и привозят уже «готовых» Мишей и Маш. Бывает, в один год три-четыре Миши по вольеру бегают. Различают их так: Миша архангельский, Миша пермский, Миша питерский.
Выхаживают здесь даже однодневных медвежат весом не больше 500 граммов. Они совершенно беспомощные - с прикрытыми глазками и ушами, почти голенькие. Правда, уже с когтями. В нынешней «смене» таких нет. Самую крохотную, Маню, привезли с Валдая. Девочка весила три кило и была сильно истощена.
- По всей видимости, хиленькая Манюня отбилась от мамы - та не считает, сколько медвежат за ней идет, - рассказывает Сергей Валентинович. - Выпаивали ее коровьим и козьим молоком, детские смеси давали разные - она у нас капризуля. Самым маленьким покупаем молоко для щенков - по составу оно максимально близко к медвежьему. У нас оно не продается, заказываем в США. Кормим «ребят» каждые два часа.
- А после еды обязательно сажаем на горшок, - подключается к разговору жена Сергея Екатерина. - Причем буквально. В природе медведица вылизывает деткам животики, чтобы запустить работу желудочно-кишечного тракта. Мы делаем массаж руками, при этом держим питомца над ведерком. У нас это профессиональное: «Ты посадил Жору на горшок?» - смеется Катя.
- Мы не знаем, сколько времени медвежата провели без мамы. Терморегуляция у маленьких почти не работает - на 20-градусном морозе погибают в течение десяти минут. Или подхватывают пневмонию. А ее не так легко обнаружить. Первые пять дней - критические. Бывает, поначалу все замечательно, а потом «ребенок» становится вялый, как тряпочка, и гаснет на глазах. К счастью, в последние годы мы никого из зверей не теряли.
Забияки и задиры
Первое время самые маленькие сутками спят в деревянных боксах в обнимку с братьями-сестрами или другими найденышами. Время от времени их высаживают в игровую комнату, чтобы общались и учились лазить по сколоченному из бревен «тренажеру». Когда становится тепло, мишек переносят в домик-берлогу, откуда выпускают в вольер в лесу площадью с гектар. Осмотревшись, малышня разбивается на стайки. У каждой тут же образуется свой лидер.
- Все медвежата - ребята серьезные. Есть вредные, забияки, есть очень сообразительные - достаточно один раз по носу веточкой стукнуть, чтобы не лез. Это невероятно настырное животное - если что-то хочет, обязательно сделает. В природе, охотясь, например, на лося, медведь изнуряет его преследованием - может идти за ним несколько дней.
В вольере есть дверь - теоретически все животные могут убежать. Но мишки не спешат покидать «детский сад», потому что там еда. Специально для молодняка Пажетновы высеивают овес. Заготавливают яблоки - десять медвежат за неделю съедают тонну фруктов. Косолапым нужно набрать много жира, чтобы перезимовать.
Кашу сотрудники Центра высыпают прямо на землю - никакого баловства в виде тарелочек. В августе-сентябре подкормка прекращается, и мишек старше семи месяцев выпускают на волю - чаще всего там, где их нашли.
- Жалко бывает расставаться? - спрашиваю Светлану Ивановну Пажетнову.
- Нет! Это дети природы, зачем им жить с человеком? Мы радуемся, когда они становятся самостоятельными.
Но до этого у медвежат должен сформироваться самый важный элемент поведения - страх перед людьми, объясняют сотрудники. Они кормят зверей, надевая защитные костюмы, которые крайне редко стирают, перчатки и маски - животное не должно привыкать к опекунам. Иначе, встретив кого-то в лесу, оно решит, что это свой. А это почти всегда гибель для животного. И никаких почесать за ушком - контакт должен быть максимально ограничен.
- Мы сначала неправильно делали - занимались с маленькими без перчаток, - вспоминает биолог. - А потом до нас дошло, что у мамы-медведицы только соски без шерсти, поэтому малыши начинали сосать наши руки. Голое тело для них соблазн.
Если медвежонок в дикой природе имел контакт с человеком, его помещают в вольер на зимовку, и пока он спит, он все забывает. Весной сразу после пробуждения, без подкормки, его снова увозят в лес.
Все эти хитрости появились с опытом - методиками Пажетновых пользуются во всем мире. Светлана Ивановна рассказывает, как придумала подмешивать в кашу мишкам крохотные разноцветные лоскутки, чтобы понимать, когда эта пища переварится и появится в экскрементах. Еще в корм добавляют богатую кальцием размолотую яичную скорлупу - медвежонка Астаха, у которого были атрофированы задние конечности, этим нехитрым способом буквально поставили на лапы.
Родовое гнездо
Для самих Пажетновых Бубоницы стали фамильным гнездом - здесь живет и работает уже третье поколение семьи. Подрастает и четвертое - многочисленные правнуки дедушки Вали и бабушки Светы тоже все знают о лесных жителях не понаслышке. Живут все здесь же. Газ в домах, правда, баллонный, электричество то и дело вырубается и мобильная связь только на пригорке, но зато есть настоящие печки, а воздух пропитан таким сосновым духом, что голова кружится.
Кстати, здесь всегда рады гостям: экопросветительской деятельностью в Бубоницах занимается биостанция «Чистый лес». Много лет назад она тоже была организована Валентином Пажетновым. Можно приехать сюда на экскурсию, чтобы пройти звериными тропами. Или записаться на летнюю полевую практику в экошколу «Медвежата».
Имей в виду
- Вопреки мифам медведь в берлоге не сосет лапу. Самец просто дрыхнет без задних лап, а самочка старается обогреть и накормить малышей. Кстати, молоко в соски мамы подается порционно, а не когда захочется медвежатам.
Фото из личного архива семьи Пажетновых и Руслана Вороного
