Зачем матросам тишина и другие малоизвестные истории названий на карте Москвы
На улицах Москвы живет история. Их названия напоминают нам о героях и событиях прошлых лет.
Живые и мертвые
Многие названия столичных улиц так или иначе связаны с военной жизнью страны.
В начале XVIII века Петр I расквартировал в Преображенской слободе (ВАО) солдат своего любимого Преображенского полка, с которого началась современная российская армия. Улочки стали называть по номерам подразделений, но последующая застройка пощадила лишь память о Девятой роте.
Совсем рядом – стоит лишь форсировать Яузу – расположена улица Матросская тишина. В те же петровские времена здесь был основан богадельный дом для матросов. Чтобы ветераны не страдали от шума, Петр I запретил каретам и повозкам ездить возле этого здания.
Улица Подольских курсантов (ЮАО) увековечила память о совсем юных ребятах, учившихся в Подольских пехотном и артиллерийском училищах. В октябре 1941-го их, еще недоучившихся, бросили защищать юго-западные подступы к Москве. Когда через две недели курсантов отправили в тыл продолжать обучение, из 3500 юношей в живых оставалось около 1000.
Улицы помнят, люди – нет
Многие улицы Москвы носят имена героев Великой Отечественной войны. Но лишь немногие жители города об этом помнят.
Улица Федора Полетаева (ЮВАО) названа в честь солдата с уникальной судьбой – Героя Советского Союза и Национального героя Италии. Его сочли убитым в 1942 году, он попал в плен, трижды бежал, в последний раз – на территории Италии. Присоединился к местным партизанам, участвовал во многих операциях и погиб в бою с карателями.
Улица Фомичевой (СЗАО) увековечила память боевой летчицы, действительно родившейся в этом районе. Командир эскадрильи, гвардии капитан, Клавдия Фомичева совершила 55 боевых вылетов на бомбардировки, сбила 11 вражеских самолетов – все это в 26–27 лет!
Совсем недавно на карте столицы вновь появилась улица Дмитриевского (ВАО), ранее исчезнувшая из ЦАО (ныне 1-й Зачатьевский пер.). Этот танкист успел стать легендой – с 1943 по 1945 гг. его рота уничтожила тысячи фашистов и сотни единиц техники. Погиб Борис Дмитриевский за два месяца до Победы, ему было лишь 23 года.
Призраки прошлого
Идея называть улицы в честь организаций не так плоха, как кажется, хотя и напоминает порой братские могилы. Такие названия нет-нет да и напомнят о временах, когда люди бескорыстно чего-то добивались, старались работать на благо страны и мира, а не просто выслуживаться перед правящей партией.
Улица Досфлота (СЗАО) названа так в честь Добровольного общества содействия флоту. Эта организация, созданная после реформирования Осоавахима, просуществовала целых три года (с 1948 по 1951), после чего вошла в объединенный ДОСААФ.
Улица Коминтерна (СВАО) напоминает нам о содружестве коммунистических партий в 1919-43 годах. Потом Коминтерн стал Коминформом и в 1956 году после XX съезда КПСС тихо скончался. Занятно, что в ЮВАО есть улица III Интернационала, а ведь это просто другое название Коминтерна.
Рабфаковский переулок (ЦАО) напоминает нам о находившемся здесь «рабочем факультете» – предшественнике вечерних школ, давших образование как рабочей молодежи, так и уже взрослым людям, по каким-то причинам не получившим среднего образования.
Октябрь, который всегда с нами
Забавно смотрятся названия в честь даже не события, а его годовщины. Таких странных мемориалов прошедшей эпохе в Москве несколько.
Улица 10-летия Октября (ЦАО) до 1928 года называлась, внимание, Вселенским переулком. Жаль, что такое занятное название исчезло с карты Москвы.
20- и 30-летие Октябрьской революции на карте Москвы не обозначено. А вот 40 годам посвящен целый проспект в ЮВАО. Собственно, название это появилось, когда Люблино не входило в состав Москвы. Отсюда и название «40 лет Октября» – в московской традиции было бы «40-летия».
То же с улицей 50 лет Октября (ЗАО) – это название появилось еще в городе Солнцево. А в «старой» Москве есть Парк имени 50-летия Октября на проспекте Вернадского (ЗАО).
Проспект 60-летия Октября находится в ЮЗАО, ради круглой даты так назвали часть Профсоюзной улицы.
А 70-летие революции успели увековечить только в Омске. Москвичи были слишком заняты перестройкой и гласностью.
